Атомный поезд - Корецкий Данил Аркадьевич (книги серии онлайн .TXT) 📗
Любое очередное, а тем паче внеочередное звание положено отмечать в воинском коллективе, как принято говорить — «обмывать звёздочку». Существует целый ритуал обмывания: от опускания звёздочки в наполненный до краёв стакан водки, причём так, чтобы не пролить ни капли, и в последующем выпивании этого стакана, что практикуется в родах войск, не требующих выдающихся умственных способностей, а исключительно физической силы, выносливости и умения переносить высокие нагрузки, до простого выпивания рюмки со звёздочкой на дне. Второй способ предпочитают интеллигентные военнослужащие из технических специалистов, шифровальщиков, операторов ракетного наведения. Впрочем, определяющим, надо признать, является не род войск, а привычки и наклонности конкретных людей, которые окружают повышенного в звании офицера. В любом случае надо зубами вытащить звёздочку из рюмки или стакана и положить себе на плечо. Причём вытаскивать её надо именно из водки, а не из нарзана, пепси-колы или сухого вина.
В связи с тем, что в Кротове существовал «сухой закон», о чём Кудасова предупредили и командир базы Булатов, и начальник отдела КР Кравинский, и начальник БЖРК Ефимов, и офицер КР майор Сомов, то возникало противоречие между вековой армейской традицией и режимом конкретной воинской части, причём неизвестно ещё, что опасней нарушить в данном конкретном случае. Молодой старший лейтенант долго размышлял, как быть, и не пришёл ни к какому определённому выводу.
Поскольку подполковник Кравинский по-отечески приглашал запросто заходить и советоваться по любому вопросу, то Кудасов решил так и поступить.
Николай Тимофеевич встретил старшего лейтенанта крайне доброжелательно, усадил за журнальный столик и сел рядом, подчёркивая неофициальность и доверительность разговора. Внимательно выслушал сомнения молодого офицера, а потом сказал:
— Налицо противоречие формы и содержания. Форма запрещает пить, а содержание этого требует. Какой выход? Не привлекая широкого внимания и не вызывая общественного резонанса, отметить сие событие в тесном кругу у себя дома. Пригласи своего непосредственного начальника Евгения Романовича Белова с супругой, посоветуйся, может, он пригласит ещё кого-нибудь из вашего коллектива. Человеческое общение сближает людей. Но, конечно, никаких излишеств! Бутылка водки на двух мужиков, бутылка шампанского на двух дам… Для веселья и настроения вполне достаточно.
Кравинский улыбнулся.
— Устраивает такое решение?
Кудасов с благодарностью кивнул.
— Да, конечно, большое спасибо!
Начальник отдела КР поднял палец.
— Только помни: из всего происходящего надо черпать мудрость. А мудрость в чём?
— Не знаю, — растерянно ответил Кудасов.
— Мудрость в знаниях, говоря техническим языком — в информации. Твоя цель не напиться…
— Да я и не любитель этого дела…
— Тем более. А лучше узнать окружающих тебя людей. Кто как себя ведёт, когда выпьет, кто что говорит. Выпивший человек себя проявляет определённым образом, он более раскрепощён, раскован, разговорчив… Присмотрись к Белову. Что-то у него с женой какие-то трения. Нервничает он, недавно ни с того ни с сего запустил у себя на кухне в стену яйцом! Почему? Непонятно! Вот и посмотри, может, поймёшь. А если поймёшь то, что общественный интерес представляет, то придёшь и мне расскажешь. Оно и для дела польза выйдет.
Кудасов оторопел.
— Так это получается…
Николай Тимофеевич с досадой махнул рукой.
— Да ничего не получается! Если бы я работал психологом, ты бы ни о чём плохом не думал! А раз я особист — сразу подозрения. Небось думаешь, что Кравинский тебя в стукачи вербует?
Старший лейтенант потупился. У него действительно мелькнула такая мысль, и сейчас он её устыдился.
— Никуда я тебя не вербую! Кто надо — уже давно завербованы! И, кстати, стукачами их только дураки считают да прямые враги. Потому что это добровольные помощники, доверенные люди, конфиденты. Они помогают против происков врагов защиту ставить. Думаешь, про шпионов мы сами выдумываем, чтобы личный состав запугивать?
Подполковник понизил голос.
— Я тебе одну вещь скажу. Секретную. Так что сам понимаешь…
Кудасов напряжённо сглотнул и кивнул.
— Недавно в самом Генштабе разоблачили шпиона. В больших чинах, в генеральском звании, а работал на американскую разведку. Что наработал — кто его знает! Только и про наш поезд он имел информацию. Правда, самого общего порядка, но это тоже много… Ведь есть секреты теоретические: снял копию чертежа, передал формулу, и все, на этом дело закончилось…
Кравинский прищёлкнул языком. Вёл он себя совершенно естественно, говорил искренне и внушал собеседнику полное доверие.
— А наш поезд — вещь сугубо практическая. Если про него конкретная информация уйдёт: как он устроен, да где базируется, да как охрана организована, да по какому маршруту идёт…
Контрразведчик вздохнул.
— Это, брат, только первый этап. Потому что хочешь не хочешь, а следующим этапом должна быть диверсионно-террористическая акция, чтобы поезд наш уничтожить со всем, естественно, экипажем! Вот такие пироги, это не игрушки, не шутки и не страшилки! Когда об обороноспособности страны говорим, это вроде какая-то абстракция, от нас от всех далёкая. А если поезд взорвут и наших людей поубивают — это конкретика, она каждого касается, вот она, здесь, в груди… Послушай!
Николай Тимофеевич приложил руку к сердцу.
— Послушай, послушай!
Кудасов повторил его жест.
— Сейчас бьётся, а может остановиться! И всё, нет тебя! Жена плачет, мама с папой… А враги радуются!
Кравинский внимательно посмотрел на старшего лейтенанта и убедился, что с того довольно.
— Поэтому наша безопасность в наших руках. Как в одной книжке написано: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!» Так что иди, отмечай, радуйся жизни, но про опасность не забывай. Сочтёшь нужным, зайдёшь ко мне после вечеринки, обскажешь, как всё прошло. Не сочтёшь — я тебя не заставляю. Ну, будь здоров!
На прощанье он крепко пожал молодому офицеру руку.
Кудасов вышел из штаба с двойственным ощущением. С одной стороны, он чувствовал, что Кравинский прав. С другой — не понимал, как остановка сердца в результате подрыва поезда связана с тем, что расскажет на вечеринке полковник Белов. Однако откровенность Кравинского он оценил в полной мере, тот даже про предателя-генерала в Генштабе рассказал. А это ведь Андрея Короткова отец! Не могут же там сразу два шпиона оказаться!
Теперь надо было придумать, как ловчей пригласить в гости Белова. Тот неоднократно проводил с ним подготовительные занятия: знакомил с инструкциями, экзаменовал, хотя сказал, что главный экзамен — это виртуальный учебно-боевой запуск во время рейса. Но во время общения полковник держался исключительно сухо и отчуждённо. Он сразу обозначил лежащую между ними границу и не допускал заступа через невидимую черту ни с одной, ни с другой стороны.
В конце концов Кудасов решил, что попытка — не пытка. Его дело — пригласить. Дело Белова — принять приглашение или отказаться. Задача упростилась, потому что, подходя к дому, он увидел полковника, идущего рядом с уже знакомой пышной блондинкой.
— Здравия желаю, товарищ полковник! — подчёркнуто по уставу обратился Александр к начальнику. — Евгений Романович, разрешите пригласить вас с супругой в гости по случаю присвоения звания и вообще… вливания в коллектив!
Белов поморщился.
— Ничего не получится. У нас все дни расписаны, скоро в рейс, надо подготовиться…
— Ой, Женя, ну что ты всё усложняешь! — Ирина Александровна широко улыбнулась. — Сколько можно сидеть взаперти? У молодого человека радость, давай посидим с ним, вместе порадуемся, от дел служебных отвлечёшься!
Белов снова поморщился.
— Ну хорошо, мы придём.
Кудасов просиял.
— Значит, завтра часов в пять! И одна вещь, вот какая: Евгений Романович, кого вы посоветуете пригласить ещё? Я ведь пока не освоился и познакомился только с руководителями Булатовым, Ефимовым, Сомовым…
