Последний контракт - Нестеров Михаил Петрович (бесплатные серии книг .TXT) 📗
– Как такое могло произойти? – спокойно спрашивал Руслан банкира. «Прибор-Экспорт» контролировали боевики министра экономики Чечни, заинтересованного в поддержке столичных управляющих компаний Матиаса. Руслан Гареев лишь присутствовал на переговорах с держателями акций. Хотя в дальнейшем все рассчитывали поучаствовать не только в восстановлении нефтепровода, но и в законной прибыли от перекачки «черного золота», заключая, правда, фиктивные договора на долевое участие.
Поучаствовали. Все. Скопом.
– Что мы можем сделать? – спрашивал Руслан. – Кого поддавить?
– Никого, – уверенно отвечал банкир.
– Ты вызвал меня, чтобы сказать «ничего»? Сука, – вяло ругнулся Руслан. – Пойду куплю кино про Наполеона.
– Зачем?
– Хочу посмотреть на Москву, спаленную пожаром.
Матиас рассмеялся. Он выложил перед гостем столицы совбезовский приказ.
– Интересуешься безопасностью на режимных объектах?
– Зачем спрашиваешь? Не я, так другие заинтересуются.
– Герман кое-что выжал из этого документа. Прочти. Есть возможность получить полную информацию о работе служб охраны, слабые места, сильные стороны. Око за око.
– Ценная вещь, – воодушевился Гареев после прочтения и покивал коротко стриженной головой. Он был одет в черную кожаную куртку, майку. На шее массивная золотая цепочка. Матиас прикинул вслух:
– Да, не довелось для полного счастья повесить на твою цепь оригинальный кулон.
– Какой кулон? – не понял Руслан.
– Заветный пузырек с нефтью.
Гареев кисло усмехнулся и промолчал.
– Поговори об этом с Германом, – посоветовал банкир. – Вместе придумайте что-нибудь толковое. Поддавить никого не получится, а раздавить необходимо.
– Тебе деньги вернули? – спросил Руслан.
– Да. Банк принял деньги в половине первого. За минуту до прекращения всех операций с переводами и приемами платежей.
– И мне ничего не сказали. Приеду – устрою разборки.
– Не заводись прежде времени, – посоветовал Матиас.
Юрий Дудников с любым автомобилем был на «ты». Отношение к тачкам было восторженно-поэтическим. Недавно он вернулся из недельного отпуска в Италии, где ему довелось погонять на «Ламборджини» с автоматической коробкой передач, и он доставал всех экзальтированным словоблудием:
– Вам приходилось слышать, как работает «Ламборджини»? Слышали хор из десяти бензопил, работающих абсолютно синхронно? Десять звучащих в унисон пил, рвущих из-под тебя как десятки мотоциклов! Не с постоянным ревом, а с натягом, с натугой пилящих нескончаемый ствол. Дерево то поддается, то уступает, а цепи на пилах то звенят, то переходят на приглушенный надрывный лязг. Но до того мелодичный, что хочется слушать эту силовую симфонию вечно!.. А как гудит асфальт под «Ламборджини», слышали когда-нибудь? Как он ловит малейшие трещины, неровности, как аккумулирует под колесами и под днищем и передает эту симфонию в салон? Как гудит он на траве и взвывает на асфальте, шуршит на песке и трещит на гальке, – эти переходы слышали? Но не оглушающие, а мягкие, как кошачье урчанье. Сотню урчащих кошек слышали когда-нибудь?
Сейчас Дудников вел угнанную «десятку», недавно, судя по всему, прошедшую капремонт, и мог подпортить свой лирический «исходник»: «Слышали рев бегущих к бензоколонке носорогов?»
Дудников никому не рассказывал, что он едва не угробил «Ламборджини». На автодроме, где он за пятнадцать кругов заплатил бешеные деньги, он на первом же плавном повороте, вписываясь в него, сбросил скорость. Коварный автомат потащил машину прямо на бетонную стену. Если бы не надежные тормоза «Ламборджини», она превратилась бы в груду бензопил и мотоциклов. Итальянский инструктор долго жестикулировал: за счет скорости выходи из таких поворотов, за счет скорости!
Вот уже десять минут Дудников следовал за не очень скоростным японским джипом, держась от него на почтительном расстоянии. Когда водитель «Тойоты» заметил за собой слежку, он прибавил газу.
Рановато, прикинул сидящий на заднем сиденье Владимир Рукавишников, одетый в кожаную куртку. Вместе с напарником они рассчитывали нагнать джип майора Косоглазова за постом ДПС в районе Львовского; тот, что находился в районе Быковки, они благополучно миновали. Теперь придется нагонять как «японца», идущего иноходью «четыре на четыре», так и время.
Владимир Рукавишников попал в поле зрения Адамского в 2001 году. Он фактически остался не у дел в синдикате так называемой «рыбной мафии», когда по заказу своих боссов разобрался с несколькими рыбопромышленниками. Его образ (но не имя) попал на полосу одной из центральных газет, описавшей то ЧП следующим образом. Поздним сентябрьским вечером 2001 года в контору одной из рыботорговых фирм в японском порту зашел молодой человек в серой куртке. Поприветствовав присутствующих по-русски, он выхватил пистолет и открыл стрельбу. Двух положил «наглухо», третьего случайно ранил, но добивать не стал, что говорило о его профессионализме. «Японию на какое-то время охватила паника: российская мафия перенесла свои разборки на ее территорию! Заговорили о неумолимо надвигающейся волне русского насилия, о десятках киллерах-профи».
Рукавишникова полиции задержать не удалось ни по горячим следам, ни по холодным. После покушения «наследник кровавого КГБ» скрылся на одном из российских рыболовецких судов, которые ежедневно заходят в японский порт, расположенный в нескольких десятках километров от Сахалина.
…Вечерело. Встречных машин, едущих в город, было несравнимо больше; обратный поток слабел с каждым километром.
– Догони его, чего телишься! – Рукавишников держал на коленях автомат Калашникова и недовольно покрикивал на товарища. Не нужно быть провидцем, чтобы предугадать действия майора Косоглазова, сидящего за рулем джипа: когда впереди обозначится пост ГАИ, а перед ним знак, ограничивающий скорость до семидесяти километров, – майор не станет убирать ногу с педали газа, он резко затормозит напротив постового: «За мной гонятся – вот эта машина, у них оружие».
Косоглазов обнаружил за собой «хвост» всего пару минут назад. Этого времени ему вполне хватило, чтобы позвонить в милицию и ждать помощи гаишников. «Ай-ай-ай», – качал головой Владимир, обвиняя во всем Дудникова. Тот не совладал со своим гоночным темпераментом и нарисовался-таки в зеркалах заднего вида джипа.
