За нейтральной полосой - Самаров Сергей Васильевич (серии книг читать бесплатно .txt) 📗

– Я Ростов. Понял... И «Ниву» уже вижу... Стоит, дожидается...

– Понял тебя...

– Я Кречет. Бегу...

Подполковник Разин, командир ОМОГ [6], подтягивает поплотнее свои привычные велосипедные перчатки, оставляющие пальцы свободными, и кивает приданной в распоряжение группы команде МВД, переодетой в гражданскую одежду:

– Вам пора... Поехали... Абу Бакар [7] вас ждать не будет...

Эти менты – четыре человека – служат в Ставропольском крае, все представляют кавказские народы. Их специально подбирали как самых невыразительных внешне – наименее похожих на людей, готовых к серьезному поступку, но хитрых и сообразительных, с актерскими способностями. И не имеющих родственных отношений в Чечне. Практика показывает, что родственные отношения всегда чреваты утечкой информации...

Разин осматривает ментов. Внешний вид соответствующий... Оружия с собой не берут, потому что опытный взгляд всегда сможет определить под гражданской одеждой кобуру, но под куртками бронежилеты скрытого ношения все же остались. Легкие, кевларовые. От пистолетной пули они защитят, хотя не спасут от перелома ребра, если стрельба все же окажется неизбежной. В «рукопашке», к сожалению, менты не сильны. Разин лично проверял всех четверых одновременно. При полной жесткости контакта, превышающей обычный учебный уровень тренировочных боев для ментов. Такой уровень жесткости при обучении используется только в спецназе ГРУ. Подполковник наглядно продемонстрировал разницу. Уложил их за несколько секунд, встретив только один блок и две попытки удара в свою сторону. За оставшиеся дни натаскать парней на «рукопашку» невозможно, хотя некоторые отдельные удары офицеры группы им сумели «поставить».

– Я Волга! Спартак, Сокол, как слышите?

– Я Спартак, – отзывается первый штатный снайпер группы старший лейтенант Парамонов. – Сижу, смотрю... Следы замел ветками, как лиса хвостом. Женщин нет...

Относительно женщин – это обычная присказка старлея Парамоши. Не сказать, что он по натуре бабник, просто женщины сами на него бросаются, отсюда и репутация, и соответствующая ей присказка...

– Я Сокол. На позиции. Готов, – докладывает второй снайпер лейтенант Сокольников. Он всегда немногословен и деловит.

– Я Волга... Всем остальным! Готовность номер два...

Подполковник осматривается, потягивается, разминая плечи, и идет к дому с проломленной крышей, на ходу отстегивая клапан футляра бинокля. Он сам в этот раз будет только координировать действия со стороны.

Половина большого села, где проводится операция, полностью нежилая. Четыре года назад здесь шли ожесточенные бои с применением артиллерии и вертолетов-ракетоносцев. Понятно, во что превратились дома – если и остался хоть один целый, то его никто из группы Разина не видел... Жители теперь предпочитают зимовать в палатках где-то в Ингушетии. Зато вторая половина вполне жилая. Боевики не успели туда передислоцироваться раньше, чем в улицы вошли части внутренних войск. Именно туда, к одному из местных жителей, одноногому инвалиду еще первой чеченской кампании Али Бакирову, раз в неделю приезжает полевой командир Абу Бакар. Странная дружба... Причем приезжает в сопровождении дополнительной охраны, которую почему-то оставляет в разрушенной части села. Более того, эта непонятная охрана примыкает к нему только на самом подъезде к селу и расстается там же. Это все данные разведки, которую ОМОГ Разина проводила двумя неделями раньше, после донесения осведомителя из местных жителей. Данные этой разведки и смогли дать заключение о возможности захвата Абу Бакара и выяснения необходимости его еженедельных поездок в село. Сначала искали связь в созвучии имен и фамилий египетского наемника и чеченского сельского жителя – Абу Бакар и Али Бакиров. Это долго сбивало с толку, запросили ФСБ на предмет родственных отношений, наводили справки в Интерполе и потеряли много времени. Проверка ничего не дала, только выяснилось, что несколько лет назад Али Бакиров зачем-то уезжал в Азербайджан, хотя родственников там не имеет. Следов его пребывания в Азербайджане найти не удалось, но есть подозрения, что из Азербайджана он зачем-то на пару дней вылетал в Узбекистан. По крайней мере, человек с таким именем и фамилией вылетал. Но непонятно, был ли это искомый инвалид или его однофамилец и тезка...

Потом появилась версия о кустарном изготовлении Бакировым взрывчатых веществ. И это вроде бы не подтвердилось, потому что подобные работы требуют не только навыков, но и знаний, которыми Али не наградили за восемь лет обучения в школе.

Самого Али Бакирова проверяли дополнительно по всем возможным каналам. Только ради этого ОМОН провел в селе внеочередную зачистку на следующий день после плановой. Ничего подозрительного у инвалида не нашли, точно так же, как в первый день.

А полевой командир Абу Бакар продолжал регулярно навещать село. Здесь еще одна версия показалась возможной. Вместе с Али в доме живет двенадцатилетняя сестра. Не к ней ли ездит египтянин? Но односельчане-осведомители, с кем спецназовцы решились поговорить, в один голос утверждали, что Али застрелил бы Абу, если бы тот только глаз на его сестру положил.

Загадка. И загадку предстоит решить. Впрочем, решать ее следует попутно с основной задачей – захватом самого полевого командира. И захватить его необходимо живьем, потому что Абу Бакар имеет разветвленную сеть террористической агентуры и в самой Чечне, и в России. И лучше, чем он сам, никто не может рассказать о планах террористов.

Поднявшись на чердак, под наполовину проломленную крышу, по кирпичам разваленной стены, подполковник Разин еще раз осматривается, нет ли случайно поблизости местных жителей, и только после этого выбирает себе место для наилучшего обзора. Место находится. Артиллерийский снаряд словно специально сделал амбразуру для наблюдателя. Стоит только чуть-чуть подправить ее ударом ноги. Вот так!.. Качается... Теперь повторно... Еще раз вполсилы... Вылетают сразу несколько кирпичей, и обзор становится полным. Подполковник снова оглядывается, не привлек ли постороннего внимания звук ударов и падающих кирпичей, и только после этого пододвигает к амбразуре какие-то доски, и устраивается удобнее, вытаскивает из футляра бинокль...

Отсюда видно все прекрасно. Солнце только взошло и светит прямо в глаза красной «девятке», которая вот-вот появится в поле зрения. Наверное, у водителя и у пассажиров этой машины должно быть хорошее настроение. По погоде...

Разин поднимает к глазам бинокль и смотрит на дорогу. Ему солнце в затылок светит, и потому окуляры бинокля не предадут, не сверкнут под солнечными лучами. Следовательно, у подполковника тоже неплохое настроение. Все идет так, как должно идти. Все просчитано так, чтобы не вышло ошибки. Дистанции переезда проверены до метра. Точность очень важна. Оттренирована и отточена скорость передвижения. Отрепетирована каждая фраза... Более того, рассчитан даже эффект недоумения, переходящий в эффект потери момента начала действия. Недоумение всегда вызывает замешательство, и это работает на руку спецназовцам. Уж что-что, а психологию поведения человека в экстремальных обстоятельствах они хорошо изучили на себе и знают, что недоумение обязательно вызывает разрядку в боевой готовности. Это именно то, что необходимо, чтобы избежать ненужных жертв и иметь возможность захватить Абу Бакара живым. А сам он неоднократно заявлял, что никогда не дастся в руки федералов живым.

Боится... Знает, что пожизненное заключение ему обеспечено... Такие, как Абу, смерти не боятся. Это у них в крови. Но пожизненное заключение гораздо хуже смерти. Они прекрасно знают, что контроль за теми, кто осужден на пожизненное заключение, не дает даже возможности самоубийства. Но они все равно умирают быстро. Они изнутри сгнивают. Действенная натура воина не терпит узкого пространства между тремя стенами и решеткой, не терпит, когда его не уважают конвоиры, не терпит постоянного унижения... И они умирают смертью побитой собаки, потому что пинок тюремного контролера под свой боевой зад при невозможности ответа они воспринимают как удар ножом в сердце...