Сочинитель - Константинов Андрей Дмитриевич (читать книги онлайн полностью TXT) 📗

Катя не ответила — смертельно побледнев, она смотрела на Обнорского и доверия в ее взгляде не было…

— М-да, — продолжал между тем Серегин, помахивая сигаретой, — случай беспрецедентный — живого киллера взяли… И — будьте уверены — работать с ним стали от души. Поэтому — стоит ли удивляться, что старичок-кроликовод сдал заказчицу? Думаю, что не стоит… Насколько мне известно — сейчас в РУОПе готовится большая «реализация» — то есть задержание этой самой заказчицы… Да вы садитесь, Екатерина Дмитриевна, в ногах правды нет… Ну, как вам моя информация? Интересно? Вы как-то с лица сбледнули, вам нехорошо?

Катерина проигнорировала предложение Обнорского присесть — впившись в его лицо остановившимся взглядом она тихо прошептала:

— Этого не может быть…

Андрей хмыкнул и развел руками:

— Не помню точно, но по-моему Шекспир однажды на эту тему сказал что-то вроде того, что — есть многое на свете, друг Гораций, что недоступно нашим мудрецам… Короче — все возможно и всякое случается… А что вас, собственно говоря, так удивило?

Катя вдруг подобралась вся, тряхнула волосами, взглянула на Серегина жестко:

— Откуда?… Откуда вы можете все это знать? Я не очень разбираюсь в специфике милицейской работы — но эта информация… Если она соответствует действительности — то должна быть секретной, закрытой… Как вы, журналист, могли получить ее? И — тем более — в такое короткое время?

Обнорский пожал плечами:

— Не верите мне? Зря, Екатерина Дмитриевна… Скажите — какой смысл мне вам врать?

Катерина махнула рукой:

— Перестаньте… причин может быть — миллион… Откуда я знаю — кто вы на самом деле, и в какие игры играете… Документы? — она кивнула на кровать, где по-прежнему кучей лежало содержимое бумажника Серегина. — Документы можно слепить любые, особенно в нашей стране… А даже, если вы действительно журналист Обнорский — кто знает, что вам на самом деле нужно, и на кого вы работаете?!

Она говорила все громче и громче, «заводя» себя с каждым новым словом. Андрей понял — даже не понял, а, скорее, почувствовал, что еще немного — и у нее начнется настоящая истерика, когда уже никакие аргументы, никакие самые убедительные доводы не будут восприниматься адекватно… Жизненный опыт Серегина подсказывал, что истерики лучше гасить в самом зародыше, поэтому журналист, не раздумывая рявкнул «командирским» голосом:

— Молчать!!!

Катя дернулась, как от пощечины, открыла было рот, но Обнорский не дал ей ничего сказать — он толкнул женщину на кровать и наклонился близко к ее лицу:

— Угомонись и не ори, ясно тебе?!

В этот момент он вдруг словно увидел в ее глазах свое отражение — бешеный взгляд, оскаленные зубы… Осознав, что он и сам — на грани срыва, Андрей выпрямился, резко отвернулся, отошел к окну, засунув руки в карманы… Сосчитав в уме до десяти, Обнорский обернулся и уже почти нормальным голосом сказал:

— Я все понимаю… Я понимаю, что ты не можешь поверить мне сразу… Только пойми — сейчас у тебя такая ситуация, что рисковать все равно придется: либо ты рискуешь поверить мне, либо — рискуешь не поверить… Прикинь — где шансов больше?! Ты же должна была хоть что-то обо мне слышать — Серега мог рассказывать… В конце концов, материалы мои ты читала — не могла не читать, я ведь и о Званцеве писал…

— Да, — саркастически усмехнулась Катя. — Эти статьи, безусловно, должны способствовать моему доверию к тебе… Ты там уж Олега расписывал — все сделал, чтобы он в тюрьме остался… Независимый журналист! Такое ощущение было, что тебе эти статейки прямо в ОРБ задиктовывали!

— Спокойно, — выставил Андрей вперед руку. — Только спокойно, не заводись… Возможно, я что-то и не совсем корректно написал тогда… Но ты взгляни на вещи без сердца, объективно — кем был Олег? Ну, ведь не врачом-общественником, верно? А на кого он работал тогда? На Палыча… Как и ты, кстати… Так что — давай не будем, насчет независимости и разных прочих таких высоких материй, ладно? Тем более, что у нас есть проблемы поважнее, чем критическое осмысление моего творчества…

— Это какие же? — прищурилась Катерина. Серегин посмотрел на нее укоризненно и даже прищелкнул языком:

— Ну, не надо… Что ты, в самом деле-то?… Разве не понятно? Виктор Палыч — жив-здоров, старика, который на него покушался — взяли… Этот горе-киллер заказчицу слил… А теперь — представь себе, что будет, если выяснится, что израильтянка Рахиль Даллет, проживающая в отеле «Европа» — на самом деле Екатерина Дмитриевна Званцева? Согласись — к тебе возникнет очень много вопросов и у милиции, и у Антибиотика… Тут все ясно — к гадалке не ходи…

— Что ясно? — вскинулась Катя. — С чего ты решил, будто я имею отношение к какому-то киллеру?

— У тебя мотив есть, — спокойно ответил Андрей. — Причем — мотив серьезный… И знаешь ты много… В общем, если менты узнают, что ты в городе — на тебя начнется точно такая же охота, как если эта информация дойдет до Палыча… Вот такие у нас проблемы, дорогая Екатерина Дмитриевна.

— У нас? — повела плечом Катерина. — Ты-то здесь причем? Ты-то зачем во всю эту муть лезешь? Тебе что — жареных фактов для статеек не хватает? Бывают такие факты, за которые головой расплачиваются… Оставь мои проблемы мне, я как-нибудь сама с ними разберусь…

Обнорский помолчал немного, а потом присел на кровать рядом с Катей:

— Дело не в «жареных фактах»… Я… У меня к Виктору Палычу свои личные претензии имеются…

— У тебя? — она недоверчиво дернула бровями, но Андрей, не обращая внимания на выражение ее лица, медленно кивнул:

— Да, у меня… Год назад я даже не знал толком о том, кто такой Антибиотик — я, вообще, очень многого не знал… Но однажды — выпала мне редкая удача — устроили мне эксклюзивное интервью с умиравшим вором в законе по кличке Барон…

Серегин сморщился, словно от сильной боли, потом потер пальцем левый висок и начал рассказывать глухим голосом историю годичной давности — о том, как вмешался в гонку за картиной Рембрандта, о том, как стремительно раскрутившаяся кровавая карусель унесла жизни Ирины Лебедевой, Женьки Кондрашова, Сереги Вихренко, Ирины Васильевны Гордеевой, о том, как сам он чудом уцелел тогда… [31] Он рассказывал долго, время от времени закуривая сигареты — одну за одной — Катя слушала молча, не перебивая, только уже под конец его рассказа два раза нервно глянула на часы.

— Вот такие пироги, — когда Андрей закончил, время уже подходило к двум часам дня. — Теперь ты понимаешь, почему я вцепился в тебя… Журналистика тут ни при чем — мне сквитаться надо… Я, конечно, Палыча за руки не ловил — но в той истории без него не обошлось — я уверен в этом на сто процентов, на двести даже.

Катерина долго молчала, закусив губу, затем встала и отошла к окну:

— Слышала я кое-что об этих темах — докатывались кой-какие отголоски… Очень мало, правда, слышала. — Виктор Палыч всегда предпочитал, чтобы каждый из его людей только своей непосредственной работой занимался… Но слухи были. Ладно, Андрей… Возможно, нам действительно есть о чем поговорить… Но не сейчас — у меня действительно есть одно важное дело… Мне проверить кое-что надо…

Она быстро взглянула на Серегина из-под ресниц, но журналист не отреагировал на ее взгляд — он сидел на кровати, упершись локтями в колени, и устало смотрел в пол.

— Ты говорил, в РУОПе «реализацию» по заказчице затеяли? А что ты еще знаешь?

Андрей покачал головой с досадой:

— Да не знаю я больше ничего… Ищут ее, ищут профессионально и грамотно, я людей хорошо знаю, которые этим занимаются — у 15-го отдела тема, слышала, наверное, про Никиту Кудасова?

— Кудасов? — вздрогнула Катерина и нервно улыбнулась. — Как же не слышать… Слышала… Ладно, давай договоримся, где встретимся вечером и…

— Нет! — Обнорский встал и подошел к ней. — Нет, так не пойдет… Я не знаю, что ты задумала и куда собираешься, но одну я тебя никуда не отпущу. Потому что, если с тобой что-нибудь случится — я потом точно шизанусь… Хватит — в том году из-за меня две женщины уже погибли… Извини, но тебе придется взять меня с собой — влезать в твои личные дела я не буду, просто рядом покручусь — мало ли что… Подстрахую тебя — кое-что я ведь еще помню… И, давай не будем это даже обсуждать — я не для того тебя нашел, чтобы… В общем, я, вроде, все уже тебе объяснил… У меня тоже — нервы не железные, не могу я больше ждать и догонять!