Ордер на возмездие - Воронин Андрей Николаевич (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
– Здорово! – с порога сказал Петрович, высматривая, кто это сегодня облюбовал злачное место.
Люди по деревенским меркам собрались солидные – Паша и Шура – сорокалетние мужики, пьющие, но никогда в запой не входящие, что считалось тут признаком хорошего воспитания и огромной силы воли.
Пить начали недавно, Петрович это определил по пустой бутылке, примостившейся у ножки стола. Приметы, что выпитое нельзя держать на столе, в деревне держались неукоснительно.
– Никак, и ты, Петрович, поразвлечься решил? – Шура смахнул с табуретки ладонью хлебные крошки и предложил сесть. Шура имел на это право, именно он принес в дом Любки водку. Паша же повстречался ему по дороге и единственное, чем помог, так это стащил из дому банку тушенки и половину хлеба.
Еды в доме у Любки никогда не водилось, все, что оставалось после гостей, съедали голодные дети.
– Да уж, не водички пришел попить, – усмехнулся Петрович, выставляя одну бутылку на стол, а вторую ловко пряча в карман телогрейки.
– Нескладеха вышла, – вздохнул Петрович, проглотив первый стограммовый стаканчик сорокаградусной.
Трое мужчин понимали, что поразвлечься с Любкой придется лишь кому-то одному. Обычно после трахов с ней начиналась истерика – плакала, выла, никого к себе не подпускала. Петрович прикинул, что вторую бутылку водки доставать не следует, мужчины пришли с двумя, значит, нечего разнобой в счет вносить.
Как всегда за водкой начался разговор за жизнь. А поскольку новостей в деревне практически не случалось, то полчаса говорили лишь о машинах, которые зачастили на овощную базу.
– Может, строить ее снова начали? – предположил Шура, который надеялся оставить работу в колхозе и перебраться туда, где платят живыми деньгами, а не обещаниями закрыть прошлогодний долг.
– Нет, – убежденно сказал Петрович.
– С чего ты взял? – Паша аккуратно разделил остатки хлеба и ножом намазывал жир от тушенки.
– Мне туда заехать довелось, – гордо заявил Петрович, – хлам ребята попросили вытащить. Там никакими фруктами или овощами и не пахнет. Подумай, Паша, какого черта овощи и фрукты по ночам возить?
– Кто ж их разберет? – отвечал бесхитростный мужик. – Время сейчас такое, что все с ума посходили.
– Идут машины почти пустые.
– Это точно, по звуку слышно.
– Вам в голову, ребята, не приходило, чего это они прячутся? Ни одного открытого грузовика не прошло, все брезентом затянуты.
И тут, как в воду глядя, Петрович угадал:
– Так секретное оружие возят. – Но вывод сделал из этого абсолютно ошибочный:
– Я думаю, мужики, что они на овощной базе контрабанду прячут.
– Чего? – оживился Шура.
– Я в телевизоре на прошлой неделе смотрел. Сколько всякого добра в Россию без разрешения завозят: телевизоры, магнитофоны, компьютеры. Прячут на складах и понемногу продают. Один раз ментов на мелкий склад напустят в Москве, снимут для новостей, и потом всем показывают, будто порядок в стране навели.
Так то же в Москве, а у нас тишь и благодать, все начальство куплено.
– Нам-то какое до этого дело? – резонно отозвался Паша.
Петрович разлил водку по стаканам и подался вперед. Любка, выпившая сто пятьдесят граммов, уже зевала.
– Они ворованное возят и в милицию не заявят, если у них кое-что пропадет.
– Ты что, – возразил Шура, – если только узнают, кто взял…
Петрович сухо рассмеялся:
– Ты что, разжиревших боровов из охраны не видел? Они уже совсем нюх потеряли, пьют, девок к себе возят. И товаров у них там тучи, не сразу найдут.
А на нас не подумают, если аккуратно сделать.
– Ну, предположим, сопрешь ты телевизор, – предположил Шура, – дома его у себя не поставишь.
– Зачем ставить – в город завезу и за полцены продам.
– Нет, – мотнул головой Шура, – если и брать, то что-нибудь поменьше, неприметное. Видел я такие штучки – плеер называется. В него пластинка блестящая вставляется, и музыка играет. Говорят, одну такую штуку за… – он замялся, забыв цену, – пятьдесят долларов продать можно.
– Положим, за пятьдесят ты ее не продашь, а за двадцать с руками оторвут.
Слово за слово, и подвыпившие мужчины завелись. Каждый из них подумал про себя: «Рискованно, конечно, но если я не пойду, оставшиеся двое непременно обогатятся».
– Вы склады их видели? – настаивал на своем Петрович, – там окна гнилые, если где и остались. Стекол нет, ворота нараспашку, залезай, бери что хочешь.
– Боязно, – отозвался Паша.
– Вынесем, в лесочке спрячем. Я там одно место знаю, черт ногу сломит.
Забросаем ветками в кустах, а потом, когда шум уляжется, продадим. Любка клюнула носом и захрапела. Водки оставалось полбутылки, ее поделили по-братски.
Петрович, сжав кулаки, положил их на стол:
– Когда идем, мужики?
– Завтра.
– Чего тянуть? – возмутился Шура. – Сегодня как раз небо заволокло, ни луны, ни звезд, да и жена завтра из дому не отпустит.
Петрович презрительно ухмыльнулся, хотя и сам понимал, что его жена тоже устроит скандал. Две ночи дома не ночевать – это подозрительно.
– Может, вы идите, а я Любку оприходую, – предложил Паша.
– Ага, разогнался! Водку мы с Петровичем принесли, а сексом заниматься ты будешь? – и Шура показал до обидного длинную фигу собутыльнику.
– Я так, предложил… чего добру пропадать? – скосил глаза на похрапывавшую Любку Паша. Три верхних пуговицы на блузке были расстегнуты, и в разрезе виднелась вялая, подрагивающая, как теплый студень, грудь.
– Завтра к Любке и пойдешь со своей водкой, – Петрович поднялся из-за стола. – Кто не хочет, может не идти. Мое дело предложить, ваше – согласиться.
– Я иду, – поднялся Шура.
Паша раздумывал недолго, за компанию он готов был повеситься, такой уж душевный был человек.
Мужчины выбрались на улицу, помочились, стоя прямо на крыльце, и гуськом двинулись к лесу.
Петрович шел первым, придерживая рукой полу телогрейки, чтобы не так бросалась в глаза спрятанная бутылка водки. Шура шел следом. Процессию замыкал Паша, прихвативший в доме у Любки топор и кочергу, чтобы сподручнее было открыть окно или дверь.
В знакомом с детства лесу мужики чуть не заблудились. Ночь стояла темная, шли, ощупывая перед собой руками воздух, боясь не напороться на сухую ветку.
Наконец, за деревьями блеснул фонарь. Воры пошли побыстрее. Лес кончался на склоне небольшого холма, а метрах в ста от него уже начинался забор овощной базы.
– Раньше прожекторов было меньше, – заметил Петрович. Половину площадок заливал яркий свет прожекторов, укрепленных на бетонных столбах. Другая половина тонула в темноте. Охранники не показывались. Присмотревшись, Петрович увидел за одним из освещенных окон силуэты людей с картами в руках.
– Играют. Небось, выпили. Баб что-то сегодня с ними не видно.
То, что в доме у Любки казалось легким и доступным, теперь превращалось в проблему.
Шура развел руками:
– Ты видишь, сколько складов? Где искать?
– Погоди, – Паша стоял, обняв дерево и, приложив ладонь ко лбу, осматривался. – Вон, посмотри, – он вытянул руку, указав корявым пальцем на кирпичное здание с тремя воротами. – Видишь, где следы от машин? Туда и возят.
– Светло перед воротами.
– Зачем же через ворота пробираться, если окна есть? – засмеялся Петрович.
– Да ну его, мужики, пошли назад! Я знаю, у кого в деревне водка есть.
– Струсил? – осклабился Петрович.
– Красть не хочу, – попытался разыграть из себя порядочного Паша.
– А они что, – Петрович указал рукой на овощную базу, – свою контрабанду на грядках выращивают или в парниках? Ворюги они, самые настоящие!
Пошли! – и Петрович, не оборачиваясь, стал спускаться по склону.
Появления трех мужиков никто из охраны не заметил. Люди здесь и днем были в редкость, ночью же не появлялись вовсе, разве что какой-нибудь пьяница забредет. Пришлось долго идти вдоль забора, никак не могли найти подходящее место, чтобы перелезть. То свет мешал, то до верха было высоко.
