Смерти не по зубам - Кулаков Сергей Федорович (книги без сокращений .txt) 📗
Брэксмар, едва держась на ногах, да и то потому, что сзади его подпирали бандиты, качнул головой.
– Что вы хотите, чтобы я вам сказал?
Хуан улыбнулся, высунув при этом кончик языка.
– Твой телохранитель правду говорит?
Брэксмар пожал плечами, как человек, которому уже все безразлично.
– Правду.
– И этот аппарат производит краску?
– Да…
Хуан повернулся к Роману – и вдруг резко ударил его кулаком в солнечное сплетение.
Уловив в последний момент движение, Роман успел напрячь мышцы, но все равно удар был силен. Он согнулся от боли и затем осел на колени.
Садисты любят, когда жертва легко поддается. Так они меньше звереют.
– Вы лжете, – сказал Хуан. – Этот аппарат сделан для производства героина. И вы скажете мне, где вы его прячете.
Роман, стоя на коленях и разглядывая ботинки Хуана, едва не рассмеялся. Еще одному нужна пещера. Любопытно было бы, если бы он заявился туда со своим сбродом, а его встретила рота солдат.
Тут Роман подумал о том, что эта мысль не лишена рационального зерна. Может, и в самом деле запустить людей Хуана в пещеру? Пока сходят туда, пока их задержат там, – все время пройдет…
Нет, нельзя. Солдаты хоть одного, да возьмут в плен. И тот приведет их сюда. И тогда конец всему.
– Ты ошибаешься, – сказал Роман. – Мы не имеем никакого отношения к наркотикам. Питер – ученый, занятый поисками лучших материалов для краски. Я…
Он не договорил. Сверху на него обрушился град ударов. Роман скорчился и упал на бок, прикрываясь локтями. По приказу Хуана бандиты охаживали его со всех сторон и забили бы до смерти, если бы главарь не дал приказ остановиться.
Вытирая разбитое лицо, Роман тяжело ворочался в грязи.
«Зря я не попытался отбиться на реке, – мельком подумал он. – Замордуют, скоты».
– Поставьте его на ноги, – распорядился Хуан.
Роман подняли, выпрямили.
Пошатываясь, он стоял перед главарем. Один глаз быстро заплывал, из носа текла кровь, ребра с правой стороны болели.
Похоже, перелом или трещина. Ерунда, если не будут избивать дальше.
Но, наверное, будут.
– Что это? – спросил Хуан, снова показывая ему изображение синтезатора.
– Аппарат по производству краски, – сказал Роман.
Хуан ударил его снизу в подбородок. Апперкот у него был что надо. Должно быть, когда-то он был неплохим боксером. Роман подскочил и рухнул на спину, угодив затылком в лужу.
Хуан медленно обошел вокруг него. Роман, щурясь, следил за его тяжелыми ботинками. Ждал, куда тот ударит, чтобы напрячь внутренние мышцы. Пока его как следует не били, это знали они оба. Но как долго будет Хуан испытывать свое терпение?
Вдруг, вместо того чтобы пнуть его побольнее, Хуан вдруг схватил за волосы Ти и о чем-то спросил ее.
Она затрясла головой, плача и показывая на Чоя.
Хуан наотмашь хлестнул ее по щеке, рыкнув для пущего эффекта.
Но Ти лишь трясла головой и протягивала руки к покойнику.
Хуан понял, что проку с нее будет мало. Дурочку заклинило, и сейчас она способна лишь плакать по своему старику. Он оставил ее и, набычившись, повернулся к мужчинам.
Брэксмар, на удивление спокойно державшийся во время экзекуции, понял, что пришел его черед. Он сам шагнул вперед и бестрепетно встретил пронизывающий взгляд Хуана.
– Ну, ученый, признавайся, что это за аппарат? – наступая на него выпуклой грудью, спросил тот.
– Вам же сказали: этот аппарат производит краску, – к облегчению Романа, ответил профессор.
Им сейчас лучше было говорить что-то одно. Пусть бьют, кричат – неважно. Пока стоят на одной версии, их, по крайней мере, не убьют. Или прикончат, но не сразу. Спешка в таких делах не принята. Жертвы никуда не денутся, так что применение им найдется.
Хуан, покачиваясь, стоял перед ним.
«Только бы не бил», – мелькнуло в голове у Романа.
– И где стоит этот аппарат?
– Вообще-то далеко, – сказал Брэксмар. – Эти снимки сделаны в Бразилии. Я там работал одно время. Теперь приехал сюда, чтобы организовать работу подобного агрегата здесь. В джунглях я искал натуральные красители. Не понимаю, чего вы от нас хотите?
«Если Хуан догадается посмотреть время съемки, тут нас всех и похоронят», – подумал Роман.
Хуан не посмотрел. Уверенный тон профессора подействовал.
– Говоришь, в Бразилии? – переспросил Хуан.
– Да, – кивнул Брэксмар.
– В которой ты делал героин? – вкрадчиво улыбнулся Хуан.
Профессор вздохнул.
– Послушайте, мистер. Ни к какому героину я отношения не имею. Я понимаю, что вы зарабатываете торговлей наркотиками на жизнь. Ну и зарабатывайте на здоровье. Я-то тут при чем?
Роман даже зажмурился, ожидая, что тяжелый кулак Хуана сейчас врежется ученому в челюсть.
Но вместо этого услышал громкий смех.
– Ха-ха-ха, – трясся всем телом Хуан. Кончик языка трепыхался между зубов, как жало змеи. – Да он еще и шутник! Это мне нравится.
«Как бы после этого веселья нас не перестреляли», – подумал Роман.
Хуан, поворотившись, что-то сказал своим людям. Те подняли с земли Романа, взяли под руки Брэксмара, Ти и потащили в глубь леса.
Метрах в ста от реки стояли домики из бамбука. В одном из них дверь была открыта, и Роман заметил штабель из полиэтиленовых мешочков, обмотанных крест-накрест скотчем.
Они попали к торговцам наркотиками.
В этих краях сотни лет процветала контрабанда опиумом и героином. Сравнительно недалеко отсюда располагался так называемый «Золотой треугольник», зона на слиянии границ Таиланда, Мьянмы и Лаоса, где выращивался в промышленных количествах опийный мак и откуда его запретный продукт распространялся по всему Юго-Восточному региону.
Власти тщетно вели войну с этим злом. Нищета населения, труднопроходимость мест и врожденное пристрастие азиатов к дурману делали эту войну заведомо проигрышной. По сотням рек и речушек опий расходился во все стороны, как кровь расходится по венам и артериям, и остановить это распространение не мог ни один строй, будь то социализм, как во Вьетнаме, народная демократия, как в Лаосе, или монархизм, как в Таиланде.
Торговцы наркотиками, помимо основного промысла, не брезговали разбоем, работорговлей и захватом заложников, с тем, чтобы получить за них выкуп.
Как показывала статистика, по большей части заложников убивали в первые же дни плена.
19 июня, Южный Вьетнам, 20.00
Пленников подвели к одной из хижин на окраине лагеря и затолкали внутрь, предварительно связав руки. Ти куда-то увели, и о том, что ее ждет, можно было без труда догадаться.
Роман потолкал плечом в бамбуковую стену – снаружи в нее ногой ударил охранник. Несмотря на впечатление внешней хрупкости, стены были очень прочны. Чтобы их разломать, требовался топор и свободные руки. А поскольку не было ни того, ни другого, следовало отдохнуть и подумать.
Стемнело. Хижина была без окон, и пленники едва различали друг друга.
– Что с ней будет? – спросил Брэксмар, тычась лицом в бревна и пытаясь что-нибудь за ними разглядеть.
Роман не отвечал, думая о том, что будет с ними.
В общем, вариант для спасения вырисовывался один. Он перегрызает путы на руках профессора, тот освобождает его, и они ночью выбираются из хижины.
Как? Тут было несколько способов. Первый. Когда охранник заснет, попытаться разобрать крышу, которая казалась менее прочной, чем стены, и улизнуть верхним путем. Второй. Разыграть приступ эпилепсии, и, когда охранник сунется внутрь, придушить его, завладеть его оружием и захватить катер. Третий. Ти, ублажив главаря, вернется и поможет им. Девушка она решительная, к тому же должна закончить дело, начатое дедом. На этот вариант, кстати, Роман возлагал самые большие надежды.
Из Брэксмара помощник никудышный. Бедняга снова ослабел и едва держался на ногах. Как он будет вылезать через крышу, Роман себе не представлял. Равно, как и пробиваться к катеру. К тому же он почти наверняка захочет освободить Ти, что не сделает побег быстрым и незаметным.
