Ловушка для тигра - Мороз Николай (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Тетка взвизгнула придушенно, шарахнулась назад, но тут же оступилась и всей тушей грохнулась на ступени. Максим схватил страшилище за руку, рванул на себя, заставляя подняться, и поднес к лицу старухи нож — все молча, не говоря ни слова. Бабища не сводила с оружия глаз и тоже молчала, поскуливала только. Быстро-быстро закивала головой, услышав: «К хозяину веди». И засеменила впереди, услужливо оглядываясь. Максим двинулся следом, шел мимо дверей, проходил через залы. Везде тихо и пусто, дом вымер, и живых в нем, похоже, оставалось только трое. Миновали еще один зал с огромной многоярусной люстрой и гигантскими вазами в углах, вошли в следующий коридор, свернули направо. Тетка остановилась перед белой, с позолотой дверью, попыталась повернуть голову на жирной короткой шее, но не успела. Два удара ножом под лопатку, и Максим, переступив через труп убитой, взялся за резную позолоченную ручку двери, потянул ее на себя. И остановился на пороге кабинета — у стены большой стол, тяжелые, с высокими спинками стулья, окно занавешено плотными шторами, вплетенные в ткань золотые нити поблескивают в отсветах пламени из камина. Рядом с ажурной решеткой инвалидное кресло, в нем сидит человек. Он то ли спит, то ли читает, голова и плечи опущены, руки не двигаются. Похоже, смотрит прямо перед собой на огонь и не видит вошедшего в комнату человека или делает вид, что не видит. Но молчит, не двигается и головы не поворачивает.
Ждать, когда хозяин отреагирует на появление гостя, Максим не стал. Он двинулся по мягкому ковру вперед, подошел к человеку, рванул его за волосы, поднял голову и прижал острое лезвие к щетинистому кадыку. «Куратор» дернулся, взмахнул левой рукой, правая же так и осталась лежать на поручне кресла. Максим заметил, что пальцы человека на обеих руках неестественно согнуты, словно спазмом или судорогой. Перекошено и лицо «куратора» — левая сторона рта оттянута в сторону и вниз, глаз чуть косит, верхняя губа вздернута. Максим не спешил, рассматривал покрытое щетиной сморщенное лицо «куратора». Тот сильно изменился и был совсем не похож сейчас на себя с той фотографии. На ней Максим видел уверенного в себе, озверевшего от безнаказанности «бизнесмена», а сейчас перед ним дрожал от страха и злости дряхлый старик. Контраст был слишком велик, и Максим сначала даже решил, что снова ошибся. Но внезапно изменившийся взгляд и выражение лица старика превратили его на миг в бездушную тварь, которую нельзя ни приручить, ни привить ей основы культуры и правил поведения. Нет, на этот раз перед Максимом был тот самый человек, приказавший убить Пашку Волкова, Михаила Новикова и Олега Круглова. И семью Максима.
И вот сидит теперь, разбитый параличом, после инсульта или инфаркта, в инвалидном кресле, один в пустом, темном дворце-склепе. Один — его сыновья и племянник мертвы, охранники уничтожены, а стая соплеменников уже бродит перед ажурными трехметровыми воротами, готовясь растерзать в клочья еще живого вожака. А тот все закатывает глаза вверх, пытается рассмотреть человека у себя за спиной. Откуда-то издалека, слышный даже через закрытые окна в кабинете, послышался грохот разрывов, через плотные шторы несколько раз полыхнуло зеленым и желтым огнем, им ответила «перестрелка» петард. «С Новым годом», — мелькнуло в голове, Максим улыбнулся, чуть отодвинул от шеи «куратора» нож, спросил негромко:
— Привет, тварь. Ты не поверишь, но я рад тебя видеть. Знаешь, кто я?
В ответ старик сжал в бешенстве тонкие губы и еле заметно покачал головой.
— Капитан Логинов, помнишь такого? Не слышу. — Максим убрал нож от горла старика, обошел кресло, остановился перед «куратором».
Тот во все глаза уставился на Максима, побледнел, но не от испуга — от бешенства. Говорить с неверным он считал ниже своего достоинства, мотал только головой, как бессловесное животное. И косился на нож в руках Максима. Ну и хорошо, все к лучшему. Этот разговор не затянется, времени мало. Тем более, что и говорить «куратор» все равно не может, ему мешает афазия — нарушение речи. Он теперь полностью превратился в животное — понимать понимает, а сказать ничего не может. И пялится во все глаза на собеседника, шевелит скрюченными пальцами, царапает ногтями по подлокотникам. Видно, что пытается справиться с собой, заставить себя заговорить, но получается хреново. Еще бы, не каждый день встречаешь воскресшего из мертвых. Здорового, полного сил и решимости довести начатое еще в прошлой жизни дело до финала. О чем тут можно говорить, все понятно и без слов. Два выстрела в голову или ножом по горлу — и все, надо уносить ноги.
— Чего ты хочешь? — Голос «куратора» прозвучал тихо, очень тихо.
Максим скорее догадался о смысле слов, чем расслышал их. Старик говорил медленно, словно выдавливал из себя слова, скрипел зубами, только что не рычал. И от выражения лица старика, от того, как он говорил: сначала шевелились непослушные губы, потом вырывались почти нечленораздельные звуки, — Максиму казалось, что с ним пытается говорить зверь. Ну, раз такое дело, то можно и пообщаться. Только недолго.
— А ты попробуй сам догадайся, — так же тихо ответил Максим. Приблизился к «куратору» вплотную.
Старик сжался в кресле, потом поднял голову. Глаза его были полузакрыты, губы едва заметно шевелились. Максим острием ножа коснулся кадыка «куратора», и шепот оборвался.
— Ты забрал все, что у меня было… — просипел старик и осекся — острие ножа уперлось в складку на шее, мешало говорить.
— Ты тоже, — спокойно ответил Максим. Все, надо заканчивать, дольше здесь оставаться нельзя.
— Мы убили троих, ты убил троих, кровь отомщена, мы в расчете, — полуживой «куратор» пытался торговаться, и Максим чуть ослабил нажим.
— Хреново считаешь. Не троих вы убили, а пятерых. Олег Круглов, Павел Волков, Новиков Михаил. И моя семья — жена и дочь? Или они не в счет? — Максиму казалось, что встреча с убийцей его родных закончится быстро. Он не ожидал, что старый шакал возьмется сводить баланс человеческих жизней и смертей. И что сальдо будет не в его, Максима, пользу.
— Мы их не искали, это сделал другой человек.
Максим молча выслушал старика.
— Врешь, скотина. Кроме тебя, это никому не было нужно. Кому еще они мешали? — Максим неторопливо убрал Пашкин нож, вытащил отобранный у охранника пистолет.
Старик снова затрясся от переполнявшей его злобы.
— Это Стрелков, — прошипел «куратор», — полковник Стрелков. Он командовал операцией, когда вы убили тех людей. Я говорил с ним, и он обещал мне помочь найти тебя. И сдержал свое слово, а какими методами он действовал — не мое дело.
— Понятно. Что ж вы его не тронули, полкаша этого? Это же он мне приказал тогда ваших людей расстрелять, с него и спрос. Или я что-то не понимаю? — Максим старался говорить спокойно, сдерживался, но чувствовал, что еще немного — и он сорвется на крик. Или разобьет «куратору» голову о кованую каминную решетку.
— Стрелял ты, а не он, — ответил старик, — а по нашим законам…
— Заткнись! — не стерпев, рявкнул во все горло Максим. Чего сдерживаться — дом пуст, прислуга и охрана мертвы, пора заканчивать светскую беседу.
Но старый шакал не унимался, даже полупарализованный, обездвиженный, он видел реакцию Максима и продолжал бить в больное место:
— По нашим законам тебя надо отдать родне убитых. Но ты сбежал, время шло, а люди требовали возмездия. Я собирался выкупить у Стрелкова твою жену и дочь, чтобы выманить тебя, но не успел. Он обманул меня, сказал, что нашел тебя и ты мертв, что он убил всех. И получил вознаграждение, а я остался в дураках, полковник обманул меня. И теперь я не могу ходить, у меня отнялись ноги, а руки словно деревянные, я не могу двигать ими, — старик говорил уже сам с собой, он раскачивался в кресле взад-вперед, уставившись в одну точку перед собой.
Максим молчал, смотрел то на пламя в камине, то на полубезумного «куратора». Все получилось не так, неправильно и даже глупо. Но кто? Кто мог предположить, что эта сволочь столько знает о судьбе его родных? Выкупить он их хотел, падла, но опоздал… И слава богу, что опоздал. Значит, это людей полковника Стрелкова перестрелял он тогда в Александрове. «Пистолетов, Автоматов, Трассеров» — вот тебе и лошадиная фамилия. Ничего, все к лучшему. Еще посмотрим, в чью пользу будет итоговое сальдо в балансе возмездия. Максим рывком повернул кресло к себе, приставил дуло пистолета ко лбу «куратора».
