Игра по своим правилам - Нестеров Михаил Петрович (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
– Лихачев.
– Привет, ты на месте? Из «гостевого» отсека тебя беспокоят.
– Да, я понял. Я на месте.
– Выйди лично встретить машину с орнитологами. Когда она остановится у борта, штурман или второй пилот должен открыть люк из кабины. У тебя две-три минуты. Как понял меня?
Пауза.
– Да, понял тебя. Встречаю. Отдаю команду штурману.
И снова задержка.
– У меня могут возникнуть проблемы с гидравликой. Не сейчас, конечно, а позже. Кто знает…
– У тебя нет времени устранять неисправности. Выполняй команды.
– Понял.
Лихачев нажал на клавишу отбоя и на несколько мгновений закрыл глаза. В ушах стоял голос Блинкова: «Нет времени устранять неисправности». Еще до этого звонка он точно, как ему показалось, разобрался в миссии диверсионной группы. Он несколько раз выходил в первый пассажирский салон и вместе с бортпроводницами и обслуживающим персоналом смотрел телевизор. Все новости были на одно лицо. Это было лицо 64-летнего Рафаэля Эспарзы, одного из бывших лидеров Медельинского наркокартеля; за ним невидимой частотой пряталось скрытое лицо российской диверсионной группы. И все эти облики загораживала суровая и явная внешность генерала Брилева. Двадцать пятый кадр, сравнил Лихачев.
Нет доказательств, рассуждал он («а нужны ли они?»), лишь что-то вроде направлений и всплывающих подсказок крутилось в голове пилота. Спецрейс, спецзадание, группа спецназа на борту. Все это пересекалось маршрутными линиями, скрещивалось над местом выброски диверсантов: плато в нескольких десятках километров от Медельина.
Лихачев отдал инструкции экипажу и покинул борт через носовой трап.
Энрике попал в засаду неожиданно. По пути в контору он не заметил ничего подозрительного. Даже мысли его успокоились, а рядом с сердцем нашла себе место надежда. Она навсегда пропала, едва Энрике взглянул в перепуганные насмерть глаза Карлоса.
Поначалу он не понял, почему спецназовцы не стреножили его у дверей офиса. Откровение явилось позже. Оно вылетело из громкоговорителя полицейской машины и влетело через приоткрытые окна офиса. Они рассчитывали взять не только Энрике, предупреждая его во множественном числе: «Вы окружены! Сопротивление бесполезно!» Вряд ли они поторопились. Они отсекли путь отхода диверсионной группе и надеялись на сумятицу в ее рядах. Но главной мишенью был он, Энрике Гарсиа Суарес.
Он понимал, что его живым брать не будут. У полиции появился шанс одним ударом покончить с кланом Эспарзы. Их устраивал конфликт внутри семьи, когда правая рука ударила себя в сердце. И чтобы не выносить широкой общественности истинные мотивы краха наркоимперии, власти придумают свою версию, ту, что выгодна им. Ту, что позволит им безболезненно конфисковать владения Рафаэля и арестовать все его зарубежные счета. Все ветви были срублены диверсионной группой, последний сучок достался полиции.
«Сука! – ругался Энрике. – Как же ты меня подставил, Джеб!»
Он отыскал глазами Карлоса, забившегося в угол офиса. Карлос прислонился спиной к сейфу, поджав под себя ноги. Была бы возможность, он бы забрался внутрь несгораемого шкафа.
«Тварь! Сдал меня!»
Энрике направил ствол на Карлоса и трижды нажал на спусковой крючок. Пули попали тому в шею и грудь. Он зажал рукой простреленное горло и умудрился при этом взвизгнуть по-поросячьи. Энрике взбесило это опостылевшее хрюканье, которое преследовало его до последней минуты. Он опрокинул стол, за которым скрывался и слушал выкрики спецназовцев, и с близкого расстояния отстрелял по Карлосу. Пули сверху вниз влетали в его голову, а он все дергался. Из страшной раны можно было мозги ложкой вынимать, а он все скулил.
– Энрике, выходи с поднятыми руками! Офис окружен! Мы гарантируем тебе жизнь!
Колумбиец нервно дернул глазом и загнал в рукоятку «хеклера» последнюю обойму.
Рафаэль ушел красиво, но он никого не прихватил с собой. А зря, скрипнул зубами Энрике. Он схватил стул и швырнул его в окно. Раздался звон стекла. Жалюзи раскрыли китовую пасть, дергая усами-пластинами. За этим мельтешением Энрике четко разглядел над полицейской машиной «грудную мишень». Вскинув руку, он дважды выстрелил. Полицейский упал, громко вскрикнув. Он словно отдал команду своим товарищам. В окно офиса влетела одна граната, за ней другая. Они шипели ровно мгновение, затем разорвались, выпуская облако ядовитого газа.
Энрике задержал дыхание. Он пригнулся и выскользнул в приемную. Дверь была распахнута настежь. В коридоре он заметил движение и выстрелил в проем. В ответ наискось брызнули, пересекаясь, две автоматные очереди. Энрике отступил, не имея шансов уйти с линии огня. Полицейские отжали его к окну, где он был как на ладони. Он снова пригнулся и перебежал в дальний угол, на ходу толкнув дверь в кабинет Карлоса. Нервно-паралитический газ проник и в приемную. Глаза Энрике покраснели и сочились слезами. Сейчас они были похожи на водянистые глаза Рафаэля, которые долгие годы разъедал табачный дым.
Энрике затягивал поединок и тем самым помогал группе Блинкова. Ведал ли он об этом, так и останется тайной.
В наступившей вдруг тишине Энрике различил манящий и торжествующий момент. Он был прерван резким вторжением в приемную сразу четырех спецназовцев. Они были в шлемах и противогазах. Энрике выбрал головного спецназовца и опустошил обойму, отстреляв в огромные стекла его маски. Он упивался этим моментом, видя в мельчайших деталях осколки стекол в кровавых глазницах, искривившийся в страшной боли рот полицейского. Это было последнее, что увидел Энрике. В следующий миг его изрешетили сразу из трех стволов.
В пятидесяти метрах впереди промчалась служебная машина со светящимся плафоном на крыше: «Следуй за мной». Она пронеслась с такой скоростью, что за ней не угнался бы и самолет.
Джеб наконец-то увидел лайнер, с борта которого они совершили невероятно сложный прыжок; и впечатления от него еще не стерлись в памяти. Наоборот, они обновились при виде крылатой машины.
– Помедленнее, – отдал команду Блинков, и Виктор чуть ослабил ногу на педали газа. Джеб изучал, как и где выставлена охрана борта. Он притормозил водителя, потому что не увидел подполковника Лихачева. «Где он? Наверное, задерживается, согласовывая действия с членами экипажа».
Но вот и он. Следом за ним по трапу спустился второй пилот, отметил Блинков. Лихачев поспешил к корме самолета, фактически навстречу «Форду». Его напарник остался на месте. Он продублирует жест Лихачева, отдавая команду штурману, легко расшифровал их действия Джеб. Поскольку из кабины были видны лишь законцовки крыльев.
– Подъезжай как можно ближе к кормовому трапу, – Блинков отдавал команды на русском. – Остановишься точно под левым стабилизатором. Не под рулем высоты, ты меня понял?
– Да, – также по-русски ответил Бастос.
– Подъезжай быстро, тормози резко – ты же опаздываешь. И на борту знают, что ты задерживаешься на четверть часа. Видишь, они в люках и на трапе. На бетонке нет никого. Они уже не ждут тебя.
Джеб снова подкорректировал план Брилева – Абрамова под себя, под то, как он видел план отхода. Он намеренно задержался и приписал это в свой актив.
Спецмашина орнитологов была сделана на заводе в Англии и имела руль справа. Салонная дверца находилась на левом борту. Если бы не этот факт, водителю пришлось бы разворачиваться, чтобы стать правым бортом к левому борту лайнера или же объезжать его с носа. И тот и другой маневры вызвали бы подозрения у охраны.
Джеб рассчитал так, что люки самолета и дверца салона «Форда» смотрели в одну сторону, на север. Чтобы бойцы сумели укрыться за машиной и не попасть в поле зрения охранников, находившихся в данный момент в проемах обоих люков и непосредственно на верхней площадке трапа.
– Приготовились! – Блинков поднял руку. – Выходим по моей команде. Еще пять метров… четыре… три…
Водитель проехал под стабилизатором и остановил машину. Он знал свое дело. Линия «Форда» сейчас повторяла линию лайнера, и между ними фактически не было зазора.
