Чужая игра - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Я увидел, что Артист завязал разговор с каким-то мужиком, сидящим на ящике возле обувной будки, а приглядевшись как следует, понял, что этот низкорослый и щуплый собеседник и есть тот самый Семь-Сорок. Я с независимым видом подошел к будке обувщика и принялся рассматривать выложенные в плексигласовом ящичке набойки и стельки. Одновременно я внимательно вслушивался, о чем Артист и Семь-Сорок толкуют.
— У меня поезд через четыре часа, мне сваливать срочно надо, мужик! — говорил Семен.
— Ишь шустрый какой! — недоверчиво качал головой Семь-Сорок. — И откуда такие берутся?
— "Откуда", «откуда»! Из Москвы, вот откуда! — изобразил Артист досаду и возмущение.
— И как меня отыскать, тоже там сказали?.. — Семь-Сорок сощурился, и от этого его косой зрачок заехал уж совсем куда-то в верхний угол глаза.
— Нет, мне о тебе в местном угро доложили! — брякнул Артист. — Слушай, ты, косая обезьяна, я ведь могу и по-плохому с тобой побазарить... — Артист откинул полу куртки и продемонстрировал «паспортисту» свою неразлучную «беретту». Внушительный вид этой пушки заставил косящий глаз сместиться к переносице, и Семь-Сорок сразу стал похож на артиста Крамарова. — Не сделаешь мне, падла, ксиву через два часа, я тебя из-под земли вырою и грохну! Мне терять нечего... — добавил Семен для пущей остраски.
— Ладно, парень, не горячись. — Видно было, что Семь-Сорок заметно струхнул. — Есть у меня один паспорток, как раз с московской пропиской... Но это дороже будет стоить.
— Сколько?
— Семьсот.
— А мне сказали, что ты триста берешь. Не круто ли заломил?
— Ну тогда шестьсот...
— Даю пятьсот, — возразил Семен, — и хорош с меня три шкуры драть!
— Ладно, покажь деньги... — смилостивился Семь-Сорок.
— Что?! Я тебе не фраер, чтобы впустую базарить! — возмутился Артист. — На, гад, гляди!
Он быстро помахал перед носом мужика долларами и снова сунул их в карман.
— Ладно, пошли, сфотографируемся... — встал со своего ящика Семь-Сорок.
Я, к тому времени уже отошедший от обувщика (ясно было, что Артисту удалось договориться, и они сейчас вдвоем уйдут с рынка), пригладил волосы условным знаком, и тут же ко мне приблизились мои ребята.
— Олег, давай за Семеном, — сказал я Мухе, — мне уже не с руки, я достаточно перед этим светился...
Муха заспешил за удаляющейся парой, а мы вчетвером потихоньку побрели следом...
Все остальное было проще пареной репы. Семь-Сорок повел Артиста к себе домой, где разложил перед ним на столе на выбор несколько паспортов. Сервис, который предлагал Семь-Сорок, был на высшем уровне: у него можно было выбрать не только подходящую прописку, но и имя с фамилией... Здесь было несколько саратовских, один уральский и парочка паспортов уж совсем из какой-то тьмутаракани. Но, что приятно удивило Семена, в обещанном московском паспорте он сразу же узнал свой собственный... Правда, фотография там уже предусмотрительно была отклеена и Артист только внутренне усмехнулся, представив, какой была бы реакция Семь-Сорок, когда бы он понял, что разницы между старой и новой фотографиями не существует...
Мы же стояли под дверью Семь-Сорок с вызванным сюда для составления протокола одним из оперов Мальцева и ждали условного сигнала.
Семь-Сорок тем временем занимался своим делом: вклеив фото Семена на нужную страницу, он аккуратно выдавил на ней фальшивым клише рельефный оттиск. Затем вручил паспорт Артисту и торжественно произнес:
— Ну вот, теперь ты Злотников Семен. Гони деньги!
Артист протянул ему меченую валюту, а сам нащупал в кармане портативную рацию, выданную майором Мальцевым для связи, и три раза подряд нажал на кнопку вызова. И когда на моей рации раздались три характерных щелчка, я понял: Семен подает оговоренный условный знак, после которого можно приступать к активным действиям. Я показал Боцману на дверь, и тот в два удара вышиб ее из косяка.
Мы ворвались в комнату. Ничего не понимающий Семь-Сорок сидел за столом, испуганно кося на нас своим глазом. Перед ним на столе по-прежнему лежали несколько паспортов и только что уплаченные Артистом доллары. Семен предусмотрительно стоял рядом — на случай, если Семь-Сорок попытается дать деру.
— Ну, мужик, теперь ты влип в дерьмо по самые уши... — похлопал «благодетеля» по плечу Артист. — Срок с конфискацией тебе уже обеспечен.
Оперативник деловито сел напротив хозяина за стол, достал папку с бланками протоколов и принялся за свою обычную писанину. Продемонстрировав Семь-Сорок метку на долларах, буднично спросил:
— Так, гражданин Малахов... Откуда у вас чужие паспорта?
— На рынке купил по случаю, — ответил тот.
— Для чего вы их купили?
— Так, людям помогал... которые в документах нужду имели.
— Значит, помогал? И поэтому в паспорта чужие фотографии вклеивал?..
Между прочим, после легкого, поверхностного обыска на квартире Малахова мы обнаружили все наши документы: видно, хозяин был человек запасливый и работал с большим размахом... Если бы не барахло, которым была доверху забита квартира Семь-Сорок, он бы так и не раскололся. Но предстоящая реальная конфискация развязала ему язык, опер пообещал Малахову, что изменит его статью на более легкую, если он сдаст человека, продавшего ему наши паспорта. И тогда Семь-Сорок рассказал о своей связи с криминальной группировкой, которая держала под собой колхозный рынок. Он даже пожаловался нам на покровителей — они постоянно тянули из него деньги, оправдываясь тем, что дают ему на рынке «крышу» от мелкого хулиганья.
Группировка была интернациональной: азербайджанцы, татары, русские. Были там и чеченцы, специализирующиеся на выбивании долгов. Как раз один из таких вышибал и принес Семь-Сорок наши паспорта.
Этот еще раз доказывало, что в Поволжье чеченцы смогли устроиться довольно основательно и с размахом. Лагерь подготовки террористов был лишь верхушкой айсберга; он опирался на разветвленную инфраструктуру, которую чеченцам удалось создать всего за каких-то полтора-два последних года.
Узнав, что нужный нам чеченец Артур, по кличке Хлеборез, регулярно появляется в ресторане у речного вокзала, мы оставили оперативника заканчивать с Малаховым, а сами поехали к Волге — на речной вокзал.
Ресторан «Волжские зори» оказался непрезентабельной двухэтажной стекляшкой, стоящей на самом берегу реки. Внизу, чуть правее, начинался длинный ряд речных причалов, у которых красовалось несколько трехпалубных пассажирских теплоходов. На первом этаже заведения находилась небольшая грязная биллиардная и бар, а на втором — непосредственно сам ресторан. Время было обеденное, деньги у нас были, поэтому мы решили, что можем совместить приятное с полезным — заодно с поисками Хлебореза и нормально пообедать.
Подскочивший к нам официант удивленно посмотрел на меня, когда я, заказывая обед на пять персон, отказался от алкоголя и попросил минералки. Но все равно заказ наш был солидный, официант шустро побежал его выполнять.
В ресторане было немноголюдно: из двух десятков столов занята была от силы треть. Публика здесь сидела специфическая: в основном стриженые молодые ребята в спортивных костюмах, тупо жующие под водяру свои антрекоты. Судя по всему, место было злачное, и нормальная публика сюда на заглядывала. Но нам это было лишь на руку: в такой обстановке наш вечен мог чувствовать себя спокойно, и ничто не помешало бы нам с ним потолковать с глазу на глаз...
Теперь, получив свои документы, мы хотели только одного: пока мы здесь, помочь местной милиции размотать до конца весь тот чеченский криминальный клубок, который свился здесь, можно сказать, в центре России. Даже наши с Мухой машины стали делом вторым, не главным. Мы уже решили для себя: если что, завтра утром возьмем билеты на поезд и отправимся по домам. Получится встретить Хлебореза сегодня — что ж, значит, нам повезло. Нет — значит, будем надеяться на то, что местная милиция в конце концов найдет наши машины...
