До последнего - Балдаччи Дэвид (книги онлайн полные версии txt) 📗
Вебу хотелось погладить Дебби по плечу, но он не знал, понравится ли ей это. Он чувствовал, что виноват в ужасных прегрешениях, о которых прежде не имел никакого представления.
— А Тедди посещал психиатра? — тихо спросил он.
Дебби вытерла глаза и отпила кофе.
— Нет. Он говорил, что если в ПОЗ об этом узнают, то ему придется уйти, потому что людям с подобными проблемами в ПОЗ не место. Кроме того, он говорил, что у него нет причин ходить к «психу». Он считал, что с психикой у него все в порядке, пусть даже у меня есть по этой части проблемы. Он и меня не хотел отпускать к психиатру, но я тогда впервые в жизни настояла на своем. Я не могла не пойти, Веб. Мне нужно было с кем-нибудь обо всем этом поговорить. Кстати, я не единственная из жен членов ПОЗ, которая посещает психиатра. Есть и другие. Энджи Романо, например.
Энджи Романо! Веб подумал, что Энджи ходит к психиатру для того, чтобы поговорить о Полли. Быть может, он ее колотит? Но нет, скорее уж Энджи колотит Полли. Он сам был тому свидетелем. В доме Полли Веб сделал около сотни фотографий, на которых были запечатлены он сам и его парни из группы «Чарли». На этих снимках штурмовики корчили дурацкие рожи и принимали смешные позы. Но ни на одной из этих фотографий не было чьей-либо жены. По той простой причине, что на посиделки к Полли их никогда не приглашали. Веб подумал, что привык судить других людей, не пытаясь поставить себя на их место. Но такие ошибки нужно исправлять, поскольку они являются свидетельством определенной душевной глухоты, которая подчас обходится слишком дорого.
Дебби дотронулась до его руки и слабо улыбнулась.
— Ну а теперь, после того как я вывалила на тебя всю свою груду кирпичей, расскажи, как у тебя продвигается лечение?
Веб пожал плечами.
— Продвигается. Как-то... Конечно, мою потерю не сравнить с твоей, но недавно мне пришло в голову, что у меня в этой жизни никого и ничего, кроме этих парней, не было. Но они ушли, а я все еще живу, хотя и не слишком хорошо себе представляю зачем.
— Мне жаль, что Джули Паттерсон так на тебя набросилась. Но уж очень все это ее достало. Впрочем, у нее всегда была нестабильная психика. И она всех вас, за исключением Лу, не любила. А тебя, я думаю, больше других.
— Если Джули снова меня ударит, я и пальцем не пошевелю, — сухо сказал Веб.
— Тебе пора уходить из Бюро, Веб. Ты здорово служил своей стране и больше ничего ей не должен. Ты все отдал своей службе, и никто не вправе требовать от тебя большего.
— Это ты зря. Еще каких-нибудь тридцать лет психотерапии — и я снова буду как новенький.
— Между прочим, психотерапия помогает. Доктор О'Бэннон проводил со мной сеансы гипноза; заставил меня задуматься о таких вещах, о каких я прежде никогда не задумывалась. Должно быть, все это было скрыто в глубине моей души. — Она с силой сжала ему руку. — Я знаю: обед у меня прошел ужасно. Мы не знали, о чем с тобой разговаривать. Хотели, чтобы ты почувствовал себя комфортно, но у нас ничего не получилось. Остается только удивляться, что ты не удрал до того, как подали десерт.
— Ты вовсе не должна была ради меня так стараться.
— На протяжении многих лет ты носился с нашими детьми, как со своими собственными. Я хочу, чтобы ты знал, как высоко мы все это ценим. И все мы искренне радуемся тому, что тебе удалось выбраться из этой переделки живым. Нам известно, сколько раз ты рисковал жизнью, спасая наших мужей.
Она протянула руку и коснулась старых шрамов на его изуродованной щеке.
— И все мы знаем, Веб, какую цену тебе пришлось за это заплатить.
— Сейчас мне кажется, что дело того стоило.
23
Туна плюхнулся на водительское сиденье, захлопнул и запер дверцу, после чего протянул длинную руку и передал Фрэнсису конверт. Фрэнсис сидел на подушках заднего сиденья черного лимузина «линкольн-навигатор». Мейси сидел в среднем отделении. На нем были черные очки, хотя стекла в автомобиле были тонированные, в ухе торчал наушник, а из-за полы пиджака выглядывала кобура пистолета. Пиблса с ними не было.
Фрэнсис посмотрел на конверт, но в руки его не взял.
— Где ты это взял, Туна? Никогда не передавай мне сомнительные послания, которые неизвестно кто писал. Мне казалось, я достаточно долго тебя обучал, чтобы ты не допускал подобных ошибок.
— Письмо чистое, босс. Его уже проверили. Я не знаю, кто его писал, но ни взрывчатки, ни яда в нем нет.
Фрэнсис схватил письмо и велел Туне ехать. Как только его пальцы нащупали в конверте некий предмет, он понял, от кого пришло это послание. Он вскрыл конверт и вынул из него кольцо. Это было маленькое золотое колечко, которое не налезло бы ему даже на мизинец, но, когда он купил его Кевину, оно легко наделось на средний палец мальчика. На внутренней стороне кольца были выгравированы имена — «Кевин» и «Фрэнсис» и еще три слова: «На всю жизнь».
Фрэнсис почувствовал, что у него задрожали руки, и быстро поднял глаза — в зеркало заднего вида на него смотрел Туна.
— Веди же эту чертову машину, Туна, или на помойке найдут твой труп с нафаршированным свинцом черепом.
«Навигатор» вырулил из переулка и резко набрал скорость.
Фрэнсис осторожно вытащил из конверта письмо. Оно было написано печатными буквами. Такие письма обыкновенно посылали злодеи в детективных сериалах. Тот, кто похитил Кевина, просил, вернее, требовал, чтобы Фрэнсис кое-что сделал, угрожая в противном случае убить Кевина. Эта часть послания не вызвала удивления, но требования похитителей показались странными. Фрэнсис ожидал, что за жизнь Кевина с него потребуют деньги или часть территории, которую он контролировал. Он бы все это отдал, вернул Кевина, а потом выследил бы похитителей и всех до одного убил. Возможно, даже голыми руками, если бы возникла такая необходимость. Но в письме говорилось о другом, и это обескуражило Фрэнсиса и вызвало у него еще большие опасения за жизнь Кевина, поскольку он никак не мог взять в толк, что у похитителей на уме. Обычно Фрэнсис сразу понимал мотивы любого поступка, не важно, была ли это мелкая кража или убийство. Но в данном случае понять, чем руководствовались похитители, выдвигая столь необычные требования, было трудно. Из письма явствовало только, что они знают то, что было известно Фрэнсису — особенности конструкции старых домов, у одного из которых были расстреляны федералы.
— Откуда взялось письмо, Туна?
Туна посмотрел на него в зеркало заднего вида.
— Тван сказал, что нашел его на квартире в нижнем городе. Его подсунули под дверь.
Квартира в нижнем городе представляла собой одно из нескольких убежищ, которые Фрэнсис использовал более двух раз. Она числилась собственностью некоей подставной корпорации, которая была создана только для того, чтобы обеспечить Фрэнсису возможность легального владения недвижимостью в этом городе. Если бы она была приобретена на имя Фрэнсиса, полицейские давно бы уже нагрянули туда с обыском. Фрэнсис обставил и оборудовал эту квартиру, воспользовавшись услугами чернокожих собратьев, которые занимались ремеслом и искусством и стремились к почти недостижимой в гетто цели — жить по закону и зарабатывать на жизнь честным трудом. Фрэнсис Вестбрук был поклонником афроамериканского искусства, поэтому его квартира была заставлена стилизованной кустарной мебелью, обладавшей такими немаловажными качествами, как массивность и прочность, что позволяло Фрэнсису пользоваться ею, не опасаясь, что она развалится. Адрес этого жилища был одним из наиболее тщательно оберегаемых секретов Фрэнсиса, так как это было единственное место в городе, где он мог по-настоящему расслабиться. Теперь, однако, выяснилось, что кто-то узнал этот адрес и побывал на квартире. Для Фрэнсиса теперь это означало, что появляться там ни в коем случае нельзя.
Он сложил письмо и сунул его в карман, но продолжал крутить в пальцах и рассматривать колечко Кевина. Потом вынул из нагрудного кармана рубашки фотографию и посмотрел на нее. Снимок был сделан в тот день, когда Кевину исполнилось девять. На фотографии Фрэнсис держал его на плечах. Тогда они ездили на матч с участием «Редскинз», и на них обоих были надеты одинаковые футболки. Фрэнсис выглядел столь внушительно, что многие принимали его за члена команды «Редскинз». В самом деле, что еще делать здоровенному чернокожему парню, как не гонять мяч? Фрэнсис помнил, что его сходство с парнями из команды «Редскинз» чрезвычайно льстило самолюбию Кевина, который считал, что это круто. Уж конечно, подумал Вестбрук, быть футболистом куда почетнее, чем наркоторговцем.
