Разведывательно-диверсионная группа. Кондор - Негривода Андрей Алексеевич (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗

И это было счастье!.. Простое, солдатское счастье услышать родные голоса, находясь от них за тридевять земель!..

8 июля 2003 г. Израиль

«...Здравствуй, Ма! Здравствуй, Дед!..»

...1 июля, 21.30 РМ...

– ...Сына, здравствуй!.. – Этот голос в телефонной трубке всегда вызывал в душе Андрея трепет.

Голос его матери...

– Здравствуй, Ма! Как дела? Как вы там? Как отец?

– Все в порядке, сыночка. Получили вот твой «вызов», съездили в Киев за визами. И билеты уже купили.

– Правда! На когда?

– 8 июля приедем. На недельку.

– Господи! Наконец-то! Как же я вас хочу увидеть! Шесть лет уже прошло! Шесть, Ма!

– Да и мы тоже! Машеньку увидеть хочется. Большая уже, наверное?

– Не то слово! Метр семьдесят росту!

– Ого! Ну и вымахала!

– Да уж, не меленькая.

– Да и Максимку увидеть хочется. Он же нам не чужой – внук все-таки!

– Увидите! Обязательно!

– Что тебе из Одессы привезти, сына?

– Одессу.

– Если бы можно было. А еще что?

Андрей уже давным-давно знал, что ему хотелось бы, чтобы хоть кто-то привез из Одессы, и даже искал возможности и оказии, да только пока не получалось...

– Ма... Привези мне маленький крестик, только освященный. В Одессе. Сможешь?

– Хорошо, Андрюша, я постараюсь.

– Я буду ждать вас, родные мои! И встречу обязательно!

– Ну, тогда до встречи, сына. Мы скоро приедем. Через неделю уже.

...8 июля, 22.10 РМ...

...К такой долгожданной встрече с родителями Андрей готовился очень активно. И подготовка эта заключалась в том, чтобы...

Он очень не хотел расстраивать своих стариков! Очень! А они, прожив вместе 45 лет и будучи воспитаны в старых традициях, понимали только так – если есть ребенок, то «муж» с «женой» должны жить вместе. О том, что их сын живет отшельником в крохотной конуре, они не то чтобы не знали, а даже и не догадывались! И даже не так!.. Такую «семейную жизнь» они себе даже представить не могли, с их-то воспитанием и пониманием жизни!

В общем, подготовка заключалась в том, чтобы уговорить Лину не расстраивать родителей и впустить его, а соответственно, и их тоже, пожить эту неделю всем вместе, благо съемная трехкомнатная квартира это позволяла.

В конце концов все решилось именно так, как и хотел Андрей с самого начала. А неделя и уйма потерянных нервов, так что ж – бывало в его жизни и тяжелее, и хуже...

...Уже прошло двадцать минут с того момента, как объявили, что рейс Одесса – Тель-Авив совершил посадку. Уже давно начали выходить в большое фойе аэровокзала те прибывшие, которые умели быстро проходить все пограничные и таможенные формальности. А родителей все не было видно.

Андрей метался у металлического ограждения, как зверь в клетке.

«...Ну! Ну же! Что ж это такое?! Ну, когда же уже?!»

И тут... он их увидел...

«...Господи! Боже ты мой!!! Какие же вы стали!.. Господи Иисусе! Прости меня! Прости меня за все, ибо я грешен пред тобой! И сделай так, чтобы и они меня простили! Молю тебя, господи!..»

Последний раз они виделись ровно шесть лет назад, в июле 97-го, когда Андрей сумел вырваться в Одессу на месяц и привезти к дедушке с бабушкой тогда еще шестилетнюю Машу. Шесть лет прошло... Шесть лет!.. Тогда еще «молодые» и «неуспокоенные» родители были похожи на неугомонные торпеды, и никто из окружающих не мог сказать, сколько же им на самом деле лет. А теперь... Нет! Они были еще «очень живые», бодрые, но... И семидесятидвухлетний «папа Леша», и шестидесятипятилетняя «Ма» ...

Эти шесть лет их не пощадили! И это было видно. Так видно, что у Андрея сжалось сердце, а к горлу подкатил огромный тугой комок.

Они смотрели поверх голов, высматривая своего сына, а Андрей даже не мог их позвать, потому что голос попросту исчез куда-то. И он поступил так, как, наверное, и должен был бы поступить любой.

Андрей, ни секунды не задумываясь о последствиях, перемахнул через заборчик ограждения и подскочил к своим старикам.

– Ма! Батя!.. – прошептал он громким шепотом. – Вы кого-то ищете?

...Двое стариков и взрослый мужик плакали все вместе и ощупывали друг друга трясущимися руками прямо посреди таможенной зоны.

К ним бодрым шагом подошли две девушки в форме полиции.

– Слиха! – сказала одна из них довольно резко.

Андрей обернулся и... Видимо, эти соплюшки все поняли по его лицу:

– Элу ха-горим шелха?

– Кэн...

– Кама зман атем ле погаштем?

– Шиша шаним квар...

– Арбе меот!.. – Девушка секунду решала, как ей поступить. – Бэсэдр! Тицу ахшав бахуц, бвакаша! Тов?

– Эцлаэм хаколь бэсэдэр им а-тиким?

– Кэн, кэн! Тильху бахуц!

– Тода! Тода раба! Ве мицтаэрим...

– Тов, тов! Тильху!.. [51]

Полицейские отошли на пару метров, а Андрей подхватил в руки две сумки, направился к выходу, увлекая за собой родителей.

– Пойдемте! Здесь нельзя находиться!

– А шо она тебе сказала, Андрюша?

– То и сказала, Ма. Что здесь нельзя находиться, и нам надо поскорее выбираться наружу.

– Именно так и сказала?

– Именно так, Ма.

– Какой интересный у них язык. А мне показалось, что она что-то щебечет. А ты свободно на нем говоришь, сына?

– Свободно, Ма.

Они наконец-то выбрались из толчеи аэровокзала на площадь, и Андрей остановился у автобусной остановки.

– Теперь на автобусе? А долго ехать?

Андрей улыбнулся своей неугомонной матери:

– Ехать семьдесят километров, Ма.

– Долго.

– Да нет! По местным дорогам, да в это время суток – это полчаса или сорок минут.

– Правда? А автобус когда будет?

– А он уже есть! Я сейчас передохну немножко, покурю. Что-то у меня сердце бухает, как заячий хвост. А потом поедем. На автобусе. На персональном!

Через пять минут Андрей подвел родителей к новенькому микроавтобусу «Пежо», который он для такого дела одолжил на один вечер у своего знакомого.

– Вот! Персональный транспорт для вас!

– Это твой?

– Нет, Ма. Я на такой еще не заработал. Это я у друга попросил.

– Хорошие у тебя друзья! – сказал «папа Леша».

– Да, дед, не жалуюсь. Понимающие.

– А почему дед? – спросила мама.

– А разве нет? Двое внуков...

– Дед, дед! – улыбнулся отец. – И не просто дед, а старый пердун уже!

– Ну-у! Не прибедняйся, батя! Ты еще ого-го!!!

– После семидесяти, сына, все «иго-го!» заканчиваются.

...Именно с того дня так и повелось – Дед...

Теперь «папу Лешу» все только так и называли... Даже мама, обращаясь к нему теперь говорила: «Слышь-ка, Дед!» ... Плохо ли, хорошо ли... Но ведь ничего обидного в этом не было.

...Та неделя для Андрея пронеслась, как один день.

Родители хотели знать про него, про его жизнь абсолютно все! Расспросам не было конца. И ему приходилось изворачиваться, сводить все эти разговоры на шутки, чтобы не врать, но и не говорить всей правды – не хотелось Андрею волновать своих, таких пожилых родителей! И так уже тех волнений за их долгую жизнь было предостаточно.

Они с Линой тщательно делали вид, что в их «семье» все в порядке. Да только «мама Аня» всегда была их домашней, «семейной контрразведкой». Она своим опытным взглядом подмечала все, а потом до полуночи шепталась о чем-то на кухне с отцом.

Втроем они съездили к Машеньке. Удивлениям по поводу того, что она уже так взросло выглядит, просто не было конца!

Потом Андрей купил им автобусную экскурсию по христианским местам и к храму Гроба Господня – мать никогда не простила бы себе, что, побывав на Земле обетованной, так и не увидела Иерусалим, город, «откуда все началось». Впечатлений после этой поездки у нее было на десятерых.

Но... Все остальное время они с отцом проводили сюсюкаясь с Максимом, который в конце концов взял да и преподнес дедушке с бабушкой тот сюрприз, который он только и мог преподнести в свои восемь с половиной месяцев – он сделал пять, самых первых в своей жизни шагов!..