Оружие разрушения - Мэрфи Уоррен (читать книги полные TXT) 📗
— Пожаруйста.
— Благодарю. — Смит продиктовал номер факса и повесил трубку.
Минут пять спустя стоявший в углу аппарат запищал, зажужжал, и из него поползла бумага. Только самый последний лист привлек внимание главы КЮРЕ. У Смита давно выработалось умение мгновенно фиксировать в тексте ключевые слова и сочетания. Способность быстро читать не раз помогала ему за долгие годы службы в КЮРЕ.
Поэтому ничего удивительного не было в том, что едва его глаза забегали по последней странице, как они выхватили два слова, с недавних пор намертво застрявшие в памяти. Имя и фамилию.
Фурио Бацука!
Харолд В. Смит прошелся по кабинету и вновь рухнул в кожаное кресло. Взгляд его уже был прикован к монитору.
Фурио Бацука, знаменитый бейсболист, бывший бьющий команды «Осака Блоуфиш», все три дня будет на выставке раздавать автографы.
— Боже мой, — прошептал Харолд В. Смит, — неужели?
Когда Харолд В. Смит вошел в спортивный зал санатория «Фолкрофт», в лице его не было ни кровинки.
— Я узнал, где сейчас ронин из «Нишицу», — произнес он.
— Где же? — встрепенулся Римо.
— Он в Денвере, раздает автографы на выставке «Рейл-экспо-96».
— Ах вот оно что! Туда, помнится, направлялась Кей Си.
— Это еще кто?
— Чувствительная душа, — объяснил Чиун.
— Ага, баба, сдвинутая на поездах, — поморщился Римо.
Смит разбираться не стал и продолжил:
— Я выяснил, что Фурио Бацука — его настоящее имя. Он — японский бейсболист, четыре года назад покинул команду «Осака Блоуфиш», приехал в Америку и заключил контракт с одним из наших фарм-клубов. Год назад он стал бьющим в команде «Сиэттл маринерз».
— Это какой-то другой Бацука, — возразил Римо.
— "Осака Блоуфиш" фактически принадлежит компании «Нишицу». «Маринерз» также частично является собственностью корпорации. Римо, вы же интересуетесь бейсболом, так почему не помнишь?
Римо смущённо кашлянул.
— Знаете, после забастовки я не очень следил за чемпионатом.
— Ох-хо, — вздохнул Чиун. — Вот необъяснимое и объяснилось.
— Ты думаешь? — разом спросили Римо и Смит.
— Уверен. Когда я впервые повстречался с этим чудовищем, он совершил ритуальный танец, который не был мне знаком.
— Что за танец такой?
Мастер Синанджу изобразил движения ронина: положил лезвие катана на плечо и сделал несколько выпадов против воображаемого противника.
Все верно, движения бьющего в бейсболе, — подтвердил ученик.
— Господи, — воскликнул глава КЮРЕ, — все сходится! В общем, ронин в Денвере. Наверное, раздает сейчас автографы.
— Все равно ничего не понятно.
— Думаю, у меня есть ответ.
Чиун и Римо пристально посмотрели на Смита.
— Уже не первый год японцы пытаются продать нам свои поезда на воздушной подушке. Но наши железные дороги не годятся для новейших технологий, поскольку нуждаются в глобальной реконструкции. Японцы стараются убедить нас, что наша система железных дорог разваливается.
— Филистимляне! — прошипел старик. — Пусть портят собственные рельсы!
— Они уже заменили свои железные дороги. И теперь наслаждаются преимуществами поездов на воздушной подушке. А мы далее рассчитывать на это не можем, пока держимся за старомодную систему.
— Теперь кое-что прояснилось, — объявил Римо.
— Что именно? — насторожился Смит.
— Я понял, почему Кей Си оставила Мелвиса хныкать над кружкой пива.
Глава КЮРЕ непонимающе уставился на Римо.
— Да ладно, не берите в голову, — откликнулся тот. — Считайте, что договорились. Мы едем в Денвер, так?
— Да, — мрачно отозвался Харолд В. Смит. — Вы едете в Денвер.
Мастер Синанджу грозно потряс кулаком.
— О Император, этому чудовищу больше не удастся причинить вред нашим прекрасным поездам. Положитесь на нас, Император.
— Римо, — негромко произнес директор «Фолкрофта».
— Что?
— Постарайтесь избавиться от Бацуки тихо. И пусть людям в «Нишицу» станет ясно, насколько нас не устраивает подобное развитие событий.
На сморщенном лице корейца отразилось горькое разочарование.
— Так вы решили сохранить их преступные головы?
— Не привлекайте к себе внимания, — только и ответил Смит.
— Их головы останутся у них на плечах, — подтвердил Римо. — Прости, папочка.
Глава 26
Международная железнодорожная выставка 1996 года была задумана как самое грандиозное в мире шоу, посвященное железнодорожной тематике.
Экспонаты расположились на просторной площадке под открытым небом, на вольном высокогорном воздухе Колорадо.
Здесь были поезда старые и новые, от музейных раритетов до технических образцов еще не запущенных в производство моделей. Сверкающие пассажирские электропоезда соседствовали с мощными локомотивами «Гудзон». Здесь можно было увидеть и локомотивы на спиртовом ходу, и «Биг бойз», и «Болдуины», и «Бадлайнеры». Забавные паровозики с узкоколеек казались карликами в сравнении с «Челленджерами» и прочими гигантами эпохи паровой тяги.
Невдалеке от входа устроили демонстрационную площадку. Там организаторы выставки проложили настоящие рельсы, и новейшие модели локомотивов, окрашенные в традиционные цвета производителей, экспонировались в действии. Они громыхали по железнодорожному полотну, как огромные мускулистые звери. Французские локомотивы. Немецкие. Шведские. Русские дизели. И конечно же, все последние достижения инженерной мысли в области транспорта на воздушной подушке.
А дальше, за всем этим великолепием, на склоне горы, расположились торговые лотки всех цветов радуги, где продавались все мыслимые и немыслимые сувениры, связанные с железными дорогами, — от массивных альбомов размером с кофейный столик до видеокассет и обломков древних поездов, давно покинувших сей мир, но все еще живущих в памяти истинных любителей поездов; и все это сметалось с прилавков толпами поклонников, бродивших среди лотков с отстраненным, блаженным выражением на лицах, которое обычно бывает у сошедшихся вместе религиозных фанатиков.
Такое же выражение застыло и на лице Мелвиса О. Каппера. Он воспарил в небеса в ту самую минуту, когда отдал двадцать пять долларов, получил взамен карточку гостя выставки (действительную один день) и пересек границу удивительной страны «Маллетов» и «Биг бойз». Неизменную свою панаму он снял в знак глубочайшего уважения к молчаливым железным богам паровой тяги.
Оказавшись на рынке, он был не прочь раскошелиться. И Каппер не пожалел денег.
Через три часа странствий по морю железнодорожных сувениров Мелвис уже согнулся под тяжестью покупок, а его бумажник опустел. Каппер согнулся в три погибели от двух сервизов с замечательными изображениями локомотивов серии «Гайавата», целой коллекции видеокассет, календаря «Орел Техаса» и пластиковых моделей всевозможных паровозов. Он был доволен; нет, он был просто счастлив! Отныне он стал обладателем всех сокровищ, о которых мечтает всякий уважающий себя любитель поездов.
Лишь одного ему недоставало.
Кей Си Крокетт.
Мелвис долго пытался выбросить Кей Си из головы, но, несмотря на все усилия, не мог выбросить ее из сердца. В конце концов он сдался, хотя катастрофы происходили уже чуть ли не ежечасно, а специалистов у НСБП не хватало из-за сезона отпусков.
Он позвонил шефу, сказался больным, заказал билет на самолет до Денвера и предался созерцанию того, что называл страстью своей жизни.
И только одного звена не хватало в цепочке.
Кей Си не было нигде. Хотя Мелвису не раз казалось, что он засек ее.
Он оборачивался на каждую вспышку фотоаппарата. Много раз ему приходилось пробираться на цыпочках сквозь бурлящую толпу, бормоча «Прошу прощения»; наверное, так чувствовал бы себя участник баптистского молельного собрания, которому в разгар божественных песнопений вдруг захотелось в туалет.
Но Кей Си он так и не нашел.
Конечно, пытаться найти ее здесь — все равно что искать иголку в стоге сена. Но Каппер прибыл издалека, и к тому же он не привык легко сдаваться.
