Спецкоманда SEAL. Абордаж - Дуглас Кейт (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
НОА, народно-освободительная армия, представляла собой группировку иранских революционеров и перебежчиков численностью около 4500 человек, вооруженных трофейным оружием и действующих с баз на юге Ирака. Принимая командование над третьим взводом, Мёрдоку приходилось встречать упоминания о НОА: принимавших участие в операции «Чистое небо» Котиков предупреждали о возможности наткнуться на отряды НОА, скрывавшиеся в болотах.
— Я думаю, Рамазани вышел на «Охтори» через посредничество НОА, — продолжал Агаси. — «Охтори» — это... как это по-английски? Осколок? Обломок?
— Отколовшаяся группа.
— Да, отколовшаяся фракция от старой Красной Армии. Это страшные люди, совершенные фанатики...
Мёрдок достаточно наслушался и о религиозном фанатизме пасдаранцев, но он лишь кивнул.
— Судя по всему, у «Охтори» тесные контакты с НОА в Ираке. У них у обоих в этой стране учебные лагеря. Теперь они снюхались с оппозиционной группировкой иранских военных, разработав совместный план похищения судна с плутонием.
— Но что это дает НОА? «Охтори»?
— Могущество, разумеется. Политическое влияние. Придает мятежникам массу... массу...
— Вес?
— Точно, — лицо Агаси исказилось в болезненной, нервной усмешке. — Плутоний в руках Рамазани — оружие достаточно мощное, чтобы побудить остальную часть иранской армии встать под его знамена.
— Что за оружие? Атомная бомба?
Глаза Агаси расширились.
— На, — от волнения он сбился на фарси. — Нет. Плутоний и сам по себе достаточно опасен. В начинке артиллерийских снарядов или боеголовках ракет «СКАД»...
— Все это я понимаю, — нетерпеливо кивнул Мёрдок. — Но зачем? Военный переворот? Честолюбивые помыслы высших офицеров?
— Больше, лейтенант. Это первая битва в войне за души наших людей.
— Ладно. Допустим, вы получаете плутоний. Армия принимает вашу сторону и свергает мулл. Что потом?
— Они создадут в Тегеране военное правительство во главе с генералом Рамазани. Тогда... тогда у них появится преимущество перед нашими недругами в регионе. Иран, иранский народ будут, наконец, в безопасности.
Мёрдок некоторое время переваривал эту мысль. У него сложилось впечатление, что Агаси говорит искренне, но недоговаривает. Эта фраза насчет того, что Иран будет, наконец, в безопасности... очень уж много пафоса. Мёрдок проиграл в уме возможные последствия сценария Агаси. Новые правители Ирана могут, например, решить нанести превентивный удар по Ираку, используя начиненные плутонием бомбы и «СКАДы».
Ирано-иракский конфликт не прекратился с подписанием перемирия 1988 года. Миром между ними и не пахло. Война стала всего лишь наиболее разрушительным эпизодом в долгой истории конфликта враждующих народов, тянущегося по меньшей мере пятнадцать столетий. Ирак приютил НОА в надежде на то, что те рано или поздно свергнут шиитский режим в Тегеране. Однако Мёрдок сомневался, что новая правящая клика останется благодарной. Что как не священная война сплотит иранский народ и отвлечет его от неизбежных при смене власти трудностей и потрясений?
Но все могло обернуться и еще хуже. Изначальной причиной операции «Чистое небо» являлось то, что наблюдатели ООН обнаружили свидетельства осуществления программы создания ядерного оружия Ираком. А что если Ирак продвинулся в этом направлении гораздо дальше, чем полагала американская разведка? Иранская атака с использованием радиоактивной пыли, даже осознание возможности такой атаки может вызвать ответную ядерную бомбардировку. Ядерная война в Персидском заливе унесет миллионы жизней, не говоря уж о том, что половина мировых источников нефти окажется зараженной на многие поколения.
— Насколько мне показалось, — произнес наконец Мёрдок, — упоминая о заговоре Рамазани, вы все время говорите «они», а не «мы». Какова ваша роль во всем этом? Вы-то почему здесь?
— Я всего лишь винтик этого механизма. Наверное, и сейчас тоже. Но... во мне нет уже той веры.
— Что же случилось?
Иранец пожал плечами.
— Лейтенант, вам, наверное, не надо говорить, сколько пережил мой народ за последние пятнадцать лет. Я религиозный человек, но мне отвратительны религиозные фанатики, отбросившие нас в прошлый век, — он потер лоб здоровой рукой. — Я своими глазами видел последствия их фанатизма. Мой сын, мой Амин попал в число тех тысяч иранских детей, что с пением шли на иракские минные поля, на пулеметы, под горчичный газ. Это было восемь лет назад. Ему только что минуло тринадцать. И это муллы послали его на верную гибель в их войне. Вот тогда я и решил отдать все силы на борьбу с муллами, с диктатурой. Но...
— Но что?
Агаси устало ссутулился, и Мёрдок уловил в его глазах полную безнадежность.
— Я понял, лейтенант, что снова имею дело с фанатиками. Я, наверное, никогда от них не отделаюсь.
— С кем? С «Охтори»?
Тот кивнул.
— Да. Эти люди. Я не до конца все понимаю, но я слышал, они верят в то, что после смерти превратятся в звезды на небе. Пророк обещал место в раю каждому, кто падет в джихаде, но эти люди... это... это чудовища. Как это вы говорите, цель искупает...
— Цель оправдывает средства.
— Вот-вот. Для этих людей годится все; что приближает их к конечной цели. Командир «Охтори», осуществлявший захват этого парусника, готов был уничтожить всех — мужчин, женщин. Он хотел, чтобы мои люди насиловали женщин, даже пытали, если это ему понадобится. Я думал об этом почти всю ночь: здесь ли мое место? На чьей стороне Аллах?
— И что же вы надумали?
Снова неуверенный жест плечами.
— Ничего лейтенант. Не считая того, что лишь разобрался, как трудно найти ответ. И еще я задумался, достоин ли я обещанной Аллахом участи погибшего в джихаде? Он не дал мне погибнуть сегодня, значит, на то есть Его воля.
Мёрдок отодвинулся от стола.
— Я, полковник, ничего не могу сказать про Аллаха, но уверен, что на сегодня смертей и так слишком много.
— Иншалла.
Мёрдок знал это выражение, общее в той или иной форме во всем мусульманском мире. На все Божья воля.
— Скажите, полковник, вам был установлен график радиообмена? Как часто вы должны выходить на связь?
Агаси облизнул пересохшие губы.
— Никакого графика, лейтенант. Нам приказано соблюдать радиомолчание. Если, конечно, на нас не нападут. Тогда мы должны дать сигнал на частоте 440 мегагерц, и к нам на помощь подойдет патрульный катер.
— И вы послали этот сигнал?
— Нет, лейтенант. Вы напали так быстро...
Мёрдок встал.
— Спасибо, полковник. Вы нам очень помогли.
— Что со мной будет?
— Вас переправят на один из наших кораблей. Не беспокойтесь, с вами будут обращаться хорошо.
Еще не закончив фразу, Мёрдок в уме уже оценивал ситуацию. Если то, что рассказал полковник, правда, у американцев есть возможность... если они сработают вовремя. Оставив Агаси на попечении Гарсии, Мёрдок вышел из салона.
Надо срочно связаться с «Домом Прерий» и через него с Пентагоном.
10.45 (15.45 по Гринвичу)
Кабинет оперативных совещаний штаб-квартиры МорСпецБоГр-2.
Литтл-Крик, штат Вирджиния.
— Какой элемент чаще всего срывает операции такого рода? — спросил капитан Кобурн, переводя взгляд с одного лица на другое. — Разведка. Или скорее отсутствие надежных разведданных. Позвольте напомнить, что последний раз, когда мы пытались проникнуть в Иран в 1980 году, у нас вообще не было в стране ни одного разведывательного источника.
— Вряд ли это удачный пример, капитан, — возразил адмирал Керриген. — В конце концов операцию «Орлиный Коготь» провалило столкновение вертолета с самолетом-заправщиком.
— Вы недоговариваете, адмирал, и сами прекрасно знаете это, — улыбнулся Брайан Хэдли. — В восьмидесятом я находился в Лэнгли, так что помню хорошо. Нашу лавочку вытурили из Ирана с момента свержения шаха, и нам чертовски не хватало глаз и ушей на земле. Если какой-то юный офицер предлагает мне отправиться в Тегеран и сообщить все, что там творится, я готов облобызать его ботинки.
