Последний солдат президента - Черкасов Дмитрий (полные книги txt) 📗

— Откуда это у вас?

— Пришло по электронной почте. Запрос из России по поводу методик производства сложных протеинов.

— Ну и что?

— Как — что? Посмотрите на требуемые характеристики…

Брукхеймер быстро проглядел строчки анализа и причмокнул.

— Один в один с нашим.

— Вот именно, — жарко зашептал Фишборн, — я тоже сначала не обратил внимания. А потом, когда до меня дошло…

— Вы хотите сказать, что некто… вернее, этот адресат… обладает тем самым препаратом прямо с места производства?

— Или распечаткой анализа.

— А почему вдруг Россия?

— Вопрос не ко мне, а к отправителю. Судя по всему, этот русский поставил автоматическую программу поиска по ключевым словосочетаниям. На интересующие его сайты отправляется его собственное письмо. Кто в курсе дела — поймет, для остальных же подобная переписка укладывается в обычные рамки.

— Давно вы получили это?

— Вчера, — Фишборн довольно улыбнулся, — и сразу к вам…

— Письмо не может быть провокацией?

— Исключено. Посмотрите на параметры «ви» и «игрек». Белковые группы полностью совпадают. Это образец именно из тех самых партий, которые приходили к вам в лабораторию. Про совпадения можно забыть. Если бы материал был взят из иного источника, характеристики вышли бы другими… И еще. Насколько я понимаю, адрес в Интернете принадлежит частному лицу. Мой любимый племянник зашел на тот сервер, где зарегистрирован абонент, и полистал внутреннюю документацию провайдера. Имени там не оказалось, однако оплата была произведена наличными, о чем есть соответствующая запись. И пользование сетью предоставлено на год вперед.

— Что вы намереваетесь делать?

— Для начала выждать недельку. Вы правы, надо соблюдать осторожность. Сделаю вид, что это письмо для меня стоит в одном ряду со всей остальной корреспонденцией. Дней через десять отправлю ответ. Мол, тема интересная, готов обсудить. И приложу часть своего анализа…

— Только аккуратнее, — насупился Брукхеймер.

— Вне всякого сомнения. Буду предельно внимателен.

Оставшиеся в живых террористы собрались в столовой — семеро белорусов, четверо украинцев, двое литовцев и молчаливый татарин-ваххабит Муса Самаев. Всего четырнадцать человек.

Неделю назад их было больше полусотни. Где-то по тоннелям все еще бродила группа, возглавляемая Ежи Ковальским, а возле основного выхода в секрете засели трое чеченцев с двумя датскими крупнокалиберными пулеметами «Madsen MK 3» [58]. Выйти наружу через главные ворота не было никакой возможности. Чеченцы подчинялись только приказам погибшего Тамаза, по-русски почти не говорили и открыли бы огонь по любому, кто попытался бы пройти сквозь их кордон.

Пятеро террористов бесследно исчезли: Габонис, Пановны, Либман, Федунич, Костыко. Еще шестеро были намертво замурованы в ракетной шахте и должны были медленно умирать от голода и жажды. Все попытки вскрыть двадцатисантиметровую стальную дверь закончились провалом. Куда-то делись Петерс и его соплеменники…

Обсуждение сложившейся ситуации не заняло много времени.

Собравшиеся пришли к выводу, что их цинично подставили. Кто именно — поляки или братья-прибалты — не суть важно. Оставалась одна возможность спасти свои шкуры — бежать через запасные выходы. Но до них надо было еще добраться и разблокировать люки.

Трое боевиков во главе с Мусой отправились на разведку.

Остальные до половины завалили проемы дверей обеденного зала мешками с песком и ощетинились стволами в темноту коридоров…

В полутора километрах от забаррикадировавшихся террористов Влад отложил в сторону плоскогубцы, взял в руки напильник и выразительно посмотрел на Федунича, которого колотила крупная дрожь.

Напильник был крупнозернистый, с полированной деревянной рукоятью, и произвел на пленника сильное впечатление.

Если такой железкой один раз провести по зубам, то клиент будет вынужден несколько месяцев кушать исключительно протертую пищу. Пока не обзаведется протезом.

Об ощущениях можно и не говорить. Федунич едва не лишился чувств.

— Ну? — строго спросил его мучитель. — Будешь отвечать или продолжим наши игры? У меня, как я уже говорил, времени мно-ого…

— Буду, — выдохнул деморализованный террорист.

— Вот и славно. Поступим так — я ставлю конкретный вопрос, ты четко и по существу даешь ответ. Если мне покажется, что ты что-то скрываешь, то я ломаю тебе следующий зуб. На тридцать один вопрос у тебя зубов хватит. Потом перейдем к другим частям тела. Пояснить, к каким?

— Не надо…

— Хорошо. Итак, сколько человек в вашей группе?

— Было около шестидесяти. Сколько осталось сейчас — не знаю.

Федунич сообразил, что лучше отвечать честно. Он страшно боялся боли. Как, впрочем, любой, кому доставляет удовольствие причинять боль другим.

— Кто у вас был за старшего? Учти, несколько имен я знаю. К примеру, Войцех Пановны. Или Зигги…

— Вы меня не убьете? — лицо экс-террориста перекосила гримаса.

— Ого, уже на «вы»! — хмыкнул биолог. — А раньше то «пошел ты…», то «детка». Растешь… Убивать мне тебя нет резона. Ты еще понадобишься для допросов белорусскому КГБ. Все ясно?

— Да…

— Я жду ответа.

— У нас было несколько старших. Габонис, Пановны, Ковальский, Либман и Темирбулатов.

— Так. А ты какую должность занимал? — Рокотов решил не вдаваться в подробности, выясняя имена командиров.

— Старший группы.

— Какой группы?

— Первой…

— Что значит «первой»?

— Отряд был разделен на три группы. В моей были хохлы и белорусы, во второй — чеченцы и русские, в третьей — латыши и литовцы.

— Интернационал, значит? Террористы всех стран, соединяйтесь? Ну-ну…

— Латыши сбежали, — тихо пробормотал Федунич.

— Сколько их?

— Пять или шесть человек. Старшего зовут Петерс.

— Это имя или фамилия?

— Я не знаю. Наверное, фамилия… Мы близко не общались.

— Как ты вообще сюда попал? — Владислав постепенно переходил на доверительный тон.

Раз «язык» разговорился, не стоит мешать ему изливать душу. Пусть почувствует себя жертвой, которую гнусно обманули «нехорошие дядьки» и бросили на растерзание садисту с плоскогубцами и напильником. Всегда проще обвинить кого-нибудь со стороны, чем отвечать самому. Такой метод допроса принят в среде нормальных полицейских и сотрудников специальных служб и выгодно отличается от тупого выбивания показаний. Ибо при непрерывном мордобитии человек возьмет на себя все, что угодно, лишь бы остановить избиение. Но при этом достоверность сведений будет невелика.

Рокотов не мог себе позволить опираться на ложные данные.

— Нас вербанули в Минске, — Федунич готов был расплакаться от жалости к себе. — А вы правда меня не убьете?

— Не волнуйся. Если честно все расскажешь, то нет. К тому же это запрещено инструкциями и уставом.

Экс-террорист несколько секунд обдумывал услышанное и кивнул.

Действительно, убивать свидетеля или подозреваемого не разрешено. Этот парень явно принадлежит к какому-то государственному департаменту. Мысль об одиночке мстителе не пришла Федуничу в голову. Слишком уж это было бы невероятно.

— Это все Потупчик… Он все подстроил.

— Подробнее, — Влад совершенно не разбирался в раскладе политических сил Беларуси, но сделал вид, что фамилия Потупчик ему известна.

— Три месяца назад нас пригласили на одну конференцию в Гомель. Меня и еще нескольких парней…

— Ты член «Белорусского Народного Фронта»? — догадался биолог.

— Ага, — Федунич обреченно вздохнул. — Там Потупчик предложил подзаработать. Мы согласились. Он познакомил нас с Миколайчуком и Либманом. Вот и все… Две недели мы тренировались на Украине в лагере, а потом приехали сюда.

«Примитив, — подумал Рокотов. — Боже, какой примитив! Просто-напросто вербанули идиотов-националистов с криминальным уклоном. Без затей. Предложили свалить Президента и заработать немного наличных. А те, естественно, согласились…»