Спасатель. Серые волки - Воронин Андрей Николаевич (электронные книги без регистрации txt) 📗
Генерал родился и вырос в Москве, но его корни прятались гдето в скудной почве российского Нечерноземья, и это чувствовалось до сих пор. Многолетняя беспорочная служба в рядах вооруженных сил тоже сказывалась, и даже лодка, на борту которой все они сейчас находились, служила лишним напоминанием о характере и привычках этой разжиревшей на казенных харчах тыловой крысы. Лодка представляла собой обыкновенную дюралевую казанку, выкрашенную в милый сердцу военного человека защитный цвет и уже успевшую изрядно облупиться. Эта окраска прозрачно намекала на происхождение данного плавсредства, которое господин генерал явно не купил на свои кровные сбережения, а, что называется, достал – то есть, говоря простым русским языком, гдето слямзил.
– Слушай, – следуя течению собственных мыслей, обратился к генералу Владимир Николаевич Винников, – скажи честно: в этой твоей берлоге есть хотя бы один гвоздь, который ты купил за свои деньги?
Макаров, который в этот момент разбирал снасти, поднял на него изумленный и одновременно настороженный взгляд.
– Я что, больной? – ответил он вопросом на вопрос.
– Что ты к нему вяжешься? – нежась на солнышке, лениво одернул прокурора депутат Беглов. – Еще магазинные чеки потребуй или эти… товарнотранспортные накладные. Зачем спрашивать, когда сам все знаешь? Как маленький, честное слово! Почему трава зеленая, дерьмо коричневое, а рыба не тонет, хотя все время в воде… По кочану!
– Так его, крючкотвора, – поддакнул весьма довольный полученной поддержкой с фланга генерал. Поплевав на пустой крючок, он забросил удочку и принялся разматывать вторую. – На своей даче гвозди пересчитывай, нечего в чужие дела нос совать.
– Он из прокуратуры, – все так же лениво напомнил Беглов, – а для них все дела и все карманы – свои.
– Они еще жалуются! – возмущенно воззвал к равнодушным небесам Винников. – Если бы я вас все время не отмазывал, где б вы были, жалобщики?!
– Там же, где и ты, – ответил Беглов. – Ты ведь не для нас, а для себя старался. Так что, Вовчик, не надо становиться в позу – благодетель из тебя, как из дерьма пуля. Мнето лично к нарам не привыкать, я там, как дома. А вот тебе, если что, там вряд ли понравится.
– Да хватит вам уже, – взмолился генерал Макаров. Он уже забросил вторую удочку без наживки и теперь возился с третьей. – Опять сцепились, как дети малые! Глядеть на вас тошно! Скажите лучше, как там обстоят дела с нашим писакой и с этим, как его… ну, с исполнителем?
Винников молчал, обиженно и недовольно кривя маленький бабий рот, и Василий Андреевич обратил вопрошающий взор на Беглова.
– Писака покуда в бегах, – сообщил народный избранник, – а второй уже отбегался.
– Это все, что ты можешь сказать? – не удержался от ядовитой шпильки Винников.
– А что бы ты хотел услышать? Подробности? Хорошо, изволь, вот тебе подробности. Мне доложили, что была перестрелка и, перед тем как схлопотать пулю, этот парень – Хохол была его погремуха – успел завалить одного из наших пацанов. Пришлось помочь с похоронами, семье деньжат подкинуть – ну, все чин по чину, как меж людей заведено…
– А журналист? – не унимался въедливый заместитель генерального прокурора.
– Пока глухо. Похоже, его вообще нет в Москве – в бега подался бумагомарака. Но малявы уже разосланы во все концы необъятной родины, так что долго бегать ему не придется. Братва – не менты, от нее не побегаешь.
Генерал со свистом взмахнул гибким удилищем, и еще один пустой крючок, булькнув, погрузился в воду, на потеху и удивление озерной фауне: что за идиоты сидят в этой казанке, на что, собственно, рассчитывают?
– Слушайте, мужики, – задумчиво пожевав губами, сказал его превосходительство, – а может, зря мы икруто мечем? Может, Француз ему ничего про нас не сказал? Глядите, сколько времени прошло, а в Интернете тихо, в газетах тихо, по телевизору о наших делах ни гугу, да и родная прокуратура, как я погляжу, ни сном ни духом… А?
– Оптимист, – жуя спичку, пробормотал Беглов.
– Оптимист – это ты, – сказал ему Винников, – а он – просто мечтатель. Тихо ему… Это затишье перед бурей, дружок!
– Откуда такая уверенность? – спросил Илья Григорьевич. – А вдруг наш Котяра прав?
– А ты помнишь хоть один случай, когда, пустившись в рассуждения, он оказывался прав? – с горечью вопросил Винников. – Умозаключения – не его конек, пора бы уже к этому привыкнуть. Кроме того, ты, как обычно, ни хрена не знаешь. Почиваешь на лаврах, а твои уголовнички благополучно водят тебя за нос.
– Что ты хочешь сказать? – напрягся Беглов. – Только не говори, что они меня развели и Хохол жив!
– Ну, до этого, слава богу, не дошло, – с кривой улыбкой успокоил его Винников. – Хотя заслуги твоих быков в его смерти, считай, никакой. Перестрелка… Этот тип просто пальнул по машине из крупнокалиберного револьвера, завалил киллера, а водитель струсил и сбежал вместе с трупом. На месте этой так называемой перестрелки нашли ТТ с отпечатками пальцев убитого и с чистеньким, без малейших следов пороха, каналом ствола. А Хохла застрелили со спины из старого, времен войны, японского пистолета, который потом нашли на помойке в соседнем дворе.
– Да, – задумчиво протянул Беглов, – помнится, мне говорили, что там был ктото еще, какойто посторонний…
– Я уверен, – жестко перебил его Винников, – что это был якобы подавшийся в бега Липский. Ни черта он не в бегах! Ходит кругами гдето совсем рядом и чтото затевает.
– Хреново, – констатировал Илья Григорьевич.
– Так чего ты сидишь?! – напустился на Винникова его превосходительство. – Сидит он, разговоры разговаривает! Это ж убийство!
– И что? – с какимто болезненным интересом искоса глядя на него, спросил Владимир Николаевич.
– Да как это «что»?! Арестовывай и сажай! А как иначе? Убил человека – ответь по всей строгости закона!
– А на каком основании, позволь узнать, я должен возбудить против него дело? Улик нет, отпечатков пальцев нет, свидетелей нет, мотива – и того не наблюдается! Да что мотив!.. Его самого днем с огнем не сыщешь – кого сажатьто? И с чего это вдруг столичная полиция станет его искать? Что я скажу генеральному – на интуицию сошлюсь? Или прикажешь объяснить всем, почему подозреваю в этом убийстве именно его? Официально его в этом деле нет и быть не может, и я не намерен снова класть голову под топор, пытаясь его туда втянуть, как тогда, в клинике.
– Ну, ясно, ясно, – остановил его излияния Беглов. – С тебя, как обычно, взятки гладки.
– В данном случае – увы, – отдуваясь, сказал Винников. – Но нейтрализовать его необходимо, и чем скорее, тем лучше. Чует мое сердце, он не просто так отсиживается, а готовит какуюто пакость.
– А может, и нет, – неожиданно принял точку зрения генерала Беглов. – Хохлато он не зря замочил! Значит, както пронюхал, что это он в его бабе лишнюю дырку проковырял, и решил свести счеты. Вот и свел, и будет с него: не маньяк же он, в концето концов, чтоб теперь еще и за нами охотиться! Разумный ведь человек, образованный, а главное, знает, как в этом мире дела делаются, какие колесики в какую сторону крутятся… Должен же он чувствовать берега! Месть, конечно, дело святое – я, по крайности, так считаю, – но надо же понимать, что против лома нет приема!
– Окромя другого лома, – как всегда некстати, встрял его превосходительство.
Беглов задумчиво воззрился на него, как будто господин генерал сказал чтото действительно умное, имеющее непосредственное отношение к делу.
– Да нет, – чтото такое обдумав, отмахнулся Илья Григорьевич, – куда ему! Откуда у него другой лом? Силой ему нас не взять. Остается что? Правильно, компромат. Но обвинения без доказательств – фуфло, пустая болтовня. А никаких доказательств Француз ему предоставить не мог, потому что сам их не имел. Если б имел, давно б уже сам с нами разобрался. Да и откуда им взяться, доказательствам? Про наши нынешние дела знаем только мы трое, и больше ни одна живая душа. А что раньше было, давно быльем поросло. Тогда не попались, а теперь уж поздно – поезд ушел, все следы дождями смыло, пылью занесло…
