До последнего - Балдаччи Дэвид (книги онлайн полные версии txt) 📗

— Значит, она оставляла вас один на один с человеком, который, как она знала, вас обижает? Интересно, что вы при этом чувствовали?

Веб опять не сказал ей ни слова.

— Вы когда-нибудь говорили с ней об этом? Давали ей понять, что вы при этом испытываете?

— Никакой пользы такие разговоры бы не принесли. Для нее этот парень вроде как не существовал.

— Похоже на неосознанное подавление памяти.

— Да плевать, на что это похоже. Назовите это как угодно. Мы никогда с ней об этом не говорили.

— Вы были дома, когда умер ваш отчим?

— Возможно. Я сейчас точно не помню. Может, это тоже своего рода подавление памяти.

— В деле сказано, что ваш отчим упал. Как это произошло?

— Он сорвался с верхней ступеньки лестницы, которая вела на чердак. Там у него был тайник, где он прятал свои затуманивавшие сознание пилюли. Он был под кайфом, оступился, упал и сломал себе шею. Полиция расследовала это дело и пришла к выводу, что смерть наступила в результате несчастного случая.

— А ваша мать была дома, когда это случилось? Или она отправилась на одну из своих автопрогулок?

— Вы сейчас изображаете из себя агента ФБР? — Просто пытаюсь понять, как все произошло.

— Шарлотта была дома. Она и вызвала «скорую помощь». Но, как я уже сказал, отчим сломал себе шею, и все было бесполезно.

— Вы всегда называете свою мать по имени?

— Не считаю это проявлением неуважения.

— Представляю, какое вы испытали облегчение, когда Стоктон умер.

— Скажем так: я на его похоронах не рыдал.

Клер наклонилась к нему и заговорила тихим голосом:

— Веб, вопрос, который я сейчас вам задам, может оказаться для вас очень трудным, и если вы не захотите отвечать на него, не отвечайте. Но, учитывая ваши плохие отношения с отчимом, я просто обязана его задать.

Веб вскинул вверх обе руки.

— Он никогда не трогал меня за интимные части тела, так же, как не требовал, чтобы я трогал его. Этот парень не был педофилом — это я вам точно говорю. Просто он был жестоким человеком с садистскими наклонностями, который колотил своего пасынка, вымещая на нем злобу от неудовлетворенности жизнью. Но если бы он попытался сделать нечто подобное, я бы нашел способ его убить. — Веб отдавал себе отчет в том, что только что сказал, поэтому поторопился добавить: — Но парень умер и тем самым избавил своих домочадцев от всяких хлопот по его усмирению.

Клер откинулась на спинку стула и отложила в сторону папку. Последнее обстоятельство было воспринято Вебом как необходимая ему передышка. Он позволил себе немного расслабиться и поудобнее уселся на стуле.

— Не сомневаюсь, что вы не любите вспоминать годы, проведенные под одной крышей с отчимом. Но своего родного отца вы вспоминаете?

— Отцы — это отцы.

— Из этого заявления следует, что вы не делаете различия между своим родным отцом и Реймондом Стоктоном?

— Так проще: меньше думаешь о том, что с ними связано.

— Простейший выход из сложной ситуации обычно никуда не приводит.

— Ну не знаю я, что сказать. Клер. Не знаю.

— Ладно. Давайте в таком случае снова вернемся к событиям во дворе. Это причинит вам боль, тем не менее давайте припомним все с самого начала.

Веб припомнил. И это причинило ему боль.

— Вспомните людей, которых вы встретили в начале аллеи. Их появление оказало на вас какое-нибудь воздействие?

— Никакого. За исключением того, что я задал себе вопрос, не попытаются ли они нас убить. Но я знал, что эту территорию прикрывают снайперы, так что особенно не волновался. Иначе говоря, меня в тот момент ничего, кроме весьма призрачной угрозы смерти, не беспокоило.

Если она и была шокирована прозвучавшим в его словах сарказмом, то виду не подала. Это произвело на Веба некоторое впечатление.

— Хорошо. Теперь попытайтесь представить себе маленького мальчика, которого вы увидели потом. Не можете вспомнить, что он вам тогда сказал? Только точно?

— Вам кажется, это так важно?

— Пока мы оба не знаем, что важно, а что — нет.

Веб тяжело вздохнул и сказал:

— Хорошо. Итак, я увидел ребенка. Он посмотрел на нас и сказал... — Веб замолчал, поскольку перед его внутренним взором предстал Кевин и он словно наяву снова увидел круглый шрам от пули у него на щеке и длинный шрам от ножа на лбу. Было ясно как день, что хотя мальчик только начал жить, жизнь у него была трудная и исковерканная. — Он сказал... он сказал: «Пропадите вы все пропадом» — вот что он сказал. — Веб с волнением посмотрел на Клер. — Так все и было. Я вспомнил. А потом он рассмеялся. И смех у него был какой-то странный. Неприятный, хриплый, как у старика.

— Что во всем этом вас задело?

Веб на минуту задумался.

— Эти слова. Как только он их произнес, у меня мозги словно туманом затянуло. «Пропадите вы все пропадом». Так он сказал. У меня и сейчас, когда я это вспоминаю, пальцы на руках неметь начинают. Просто безумие какое-то.

Клер что-то записала в блокноте и посмотрела на Веба.

— Действительно необычно. «Пропадите вы все пропадом» — так давно уже никто не говорит, тем более дети. Какая-то архаика. Такое ощущение, что эта фраза из другой эпохи. Ну, может, пуритане так говорили — лет двести назад. А вы что думаете по этому поводу?

— Мне эта фраза тоже показалась устаревшей. Из времен Гражданской войны или около того, — сказал Веб.

— Все это весьма странно.

— Поверьте, Клер, вся та ночь была какая-то странная.

— А что вы еще почувствовали?

Веб с минуту обдумывал этот вопрос.

— Мы ожидали приказа, чтобы начать атаку на объект. И наконец получили его. — Он покачал головой. — Как только я услышал слова команды у себя в наушнике, то словно окаменел. Это произошло в одно мгновение. Помните, я рассказывал вам о ружьях фирмы «Тайзер», с которыми экспериментировали наши ребята? — Клер кивнула. — Так вот, впечатление было такое, будто меня поразила выпущенная из такого ружья электронная стрела.

— Мог кто-нибудь выстрелить в вас из такого ружья в аллее? Может, вас парализовало именно по этой причине?

— Это невозможно. Никого, кроме моих приятелей, поблизости не было. Кроме того, электронная стрела не смогла бы пробить мой кевларовый бронежилет. И последнее: даже если бы на мне не было бронежилета и в меня чем-нибудь таким стрельнули, эта штука застряла бы в моей шкуре. Согласны?

— Согласна. — Клер сделала в блокноте очередную запись и сказала: — В прошлый раз вы говорили, что, несмотря на паралич, вам удалось подняться и войти во двор.

— Если честно, ничего более трудного мне в своей жизни делать не приходилось. Мне казалось, что я весил две тысячи фунтов; кроме того, ни один орган у меня нормально не функционировал. Все это на меня так подействовало, что стоило мне войти во двор, как я, окончательно обессилев, всем телом рухнул на асфальт. А в следующую секунду во дворе застрочили пулеметы.

— А когда вы начали приходить в себя?

Веб задумался.

— У меня было такое ощущение, что я оставался парализованным по меньшей мере год. Но, как оказалось, пролежал я совсем недолго. Как только загрохотали пулеметы, силы стали ко мне возвращаться. Через секунду я уже мог шевелить руками и ногами, хотя они и горели как в огне. Так бывает, когда конечности затекают, а потом кровообращение в них начинает восстанавливаться. Впрочем, в тот момент я не знал, как использовать свои вновь обретенные конечности, поскольку идти мне было некуда. Меня прижимал к земле непрерывный пулеметный огонь.

— Значит, вы не представляете, из-за чего вас могло парализовать? Скажите в таком случае, не было ли у вас в последнее время какой-нибудь травмы, связанной с повреждением двигательного нерва или нервного узла? Это тоже могло стать причиной овладевшего вами беспомощного состояния.

— Ничего подобного у меня не было. Кроме того, если бы у меня была травма, на задание бы меня не послали.

— Итак, вы услышали грохот пулеметов, после чего онемение стало у вас проходить?