Рекламный трюк - Антонов Антон Станиславович (читаем книги бесплатно .txt) 📗
А самолет за это время скрылся из виду — его мигающий огонек затерялся среди звезд где-то в западной стороне.
Но вся живая сила и техника, стянутая к аэропорту, по-прежнему оставалась на месте. Мало ли, что может случиться — вдруг самолету придется вернуться назад, или террорист захочет сойти с него где-нибудь поблизости.
Даже за отступившими и покинувшими летное поле рокерами никто не погнался. Всем было как-то не до них. Многие даже не поняли, что это за банда выкатилась на территорию аэропорта, устроила заваруху и умчалась. Кое-кто заподозрил, что так и было задумано, и мотоциклисты были сотрудниками какого-то очередного спецотряда. Во всяком случае, именно благодаря им удалось освободить одну заложницу и взять одного преступника.
Ростовцев и Сажин, разумеется, знали, кто были эти мотоциклисты на самом деле. Но Ростовцеву было некогда — он поехал сопровождать раненого Казано-ву в больницу. А Сажин, вновь оказавшийся не у дел, просто тихо покинул аэропорт и поднялся на рокерский штабной холм.
— Привет, воины, — сказал он, приблизившись к рокерам. — А ведь мы-таки взяли того нарушителя. С вашей помощью.
— Слушай, мент, — тоскливо протянул в ответ давешний собеседник Сажина. — Почему ты такой нудный? Хоть сегодня можешь от нас отстать?
— Как раз сегодня не могу. Сначала я должен удостовериться, что с заложницей все в порядке.
— А что со мной сделается? — послышался откуда-то из темноты голос Оксаны.
— Ну, мало ли… А еще я должен поблагодарить всю вашу честную компанию за помощь в захвате преступников и освобождении заложников. Прежде всего меня, — уточнил он.
— О! А орден нам за это не положен? — поинтересовался Миша Калинкин.
— По шее вам за это положено, если честно, — устало сказал Сажин и присел на траву рядом с Оксаной. Она нашла его руку своей и крепко сжала ее.
— Эй, не вздумай приставать к Колькиной девчонке! — воскликнул Леша Петров, но Оксана прервала его, тихо сказав:
— Отстаньте от него. Он был там со мной, понятно? И он ничем не хуже тебя.
А над аэропортом тем временем разносились выведенные на громкую трансляцию радиопереговоры с захваченным самолетом.
— Это борт «семьдесят семь», идем строго на запад, скорость семьсот, высота десять тысяч. Террорист и заложница в кабине.
— Хорошо. Ничего не предпринимайте. Выполняйте все его указания и сохраняйте спокойствие. Не молчите, докладывайте обо всем.
— Обо всем не получится. Он не хочет, чтобы мы докладывали курс и скорость.
Диспетчер отстранился от микрофона и сказал сгрудившимся вокруг людям:
— Подумаешь, тайна. Он что, про радары никогда не слышал?
— Какая разница. Нам же лучше. Пусть думает, будто мы не знаем, куда они летят.
— Интересно, попрет он через границу или нет? МИД предупрежден?
— А как же. Скорей всего именно туда он и попрет. Куда ему еще деваться?
— Не скажите. При нашем бардаке ему проще залечь на дно здесь, чем устроиться за границей. Там его в две минуты возьмут, а тут у него есть шанс. Стоит ему выпрыгнуть из самолета вблизи большого города и успеть войти в него до того как поставят оцепление — и поминай, как звали. Особенно, если в этом городе у него есть знакомые, которые не станут задавать лишних вопросов.
— А второго еще не разговорили?
— Ростовцев поехал в больницу вместе с важняком из Москвы. Но когда его можно будет допрашивать — черт знает.
Казанову тем временем привезли в центральную городскую больницу. Весть об этом распространилась по ее коридорам тут же, несмотря на поздний час, но в первое травматологическое отделение, где поместили раненого преступника, разумеется, никого не пускали.
Следователю прокуратуры Туманову было проще. Он со своим ранением, полученным в «русаковской битве», лежал именно в первом травматологическом, и Ростовцев не преминул лично сообщить ему о захвате преступника. Все равно допрашивать Казанову было еще нельзя. Коваль очень удачно всадил ему пулю прямо в ребро, сломав которое, она растратила всю свою убойную силу — так что прямой опасности для жизни задержанного не было. Но Казанова находился в бессознательном состоянии и прямо из машины «скорой помощи» перекочевал на операционный стол.
Но московскому следователю по особо важным делам не терпелось получить показания по поводу того, как похитители намеревались уйти от преследования. Ведь если раненый преступник даст такие показания, то будет гораздо легче взять Кружилина.
Однако надежды на то, что с Казановой удастся поговорить в ближайшие несколько часов, не было никакой.
Зато актера городского драматического театра Александра Твердохлебова — то есть, проще говоря, Шурика Уклюжего — допрашивали вот уже несколько часов. Только не было от этого никакого толку. Шурик подробно рассказал о самом похищении, а больше ничего он попросту не знал, поскольку попал в опалу и сидел в подвале на цепи. Естественно, Крокодил и Казанова в этот период не делились с ним своими планами. В тех предварительных расчетах, с которыми был знаком Уклюжий, никакой самолет вообще не фигурировал. Предполагалось ведь, что похитителям удастся взять деньги тихо и заложницу выпустить так, что она никогда не сможет понять, кто и где ее держал. А потом, через несколько месяцев, когда об этом деле все забудут, сначала перебраться в столицу, а оттуда совершенно легально выехать за границу. С чемоданом долларов это в наше время совсем нетрудно.
Но как известно, все пошло наперекосяк, и Уклюжий из похитителя превратился во второго пленника, а Горенский денег платить не стал и вообще исчез, а по последним сведениям — вовсе погиб еще в первые дни всей этой эпопеи. Охотников заменить Горенского в роли плательщика выкупа не нашлось, и планы похитителей рухнули окончательно.
Государство объявило о своей готовности заплатить выкуп только после того, как нарыв вскрылся и под угрозой оказалась не только жизнь певицы, но и целый аэропорт. Момент был такой, что на одной чаще весов лежали три миллиона баксов, а на другой — пассажирский самолет, который стоил в десять раз больше даже с учетом того, что он скоро развалится от старости. А главное — в этом самолете было полсотни пассажиров.
Если бы Крокодила удалось уговорить подождать еще немного, он бы в конце концов получил свои три миллиона. Но любые попытки его уговорить главарь похитителей в этот момент воспринял бы как очередную уловку, и местные правоохранители ухватились за план Антитеррористического центра. Этот план по крайней мере позволял убрать похитителей подальше от города и аэропорта.
Правда, пока «Ил-76» летел из Москвы к месту событий и даже после того как он сел, из столицы поступали самые противоречивые приказания, распоряжения и ценные указания. Но экипаж самолета не обращал на них никакого внимания, что в сложившейся обстановке было самым разумным.
А потом были рокерский танец на летном поле и попытка штурма силами СОБРа. И всем сразу стало плевать на альтернативные планы. А те, кто был посвящен в тот план, который осуществлялся в данный момент, молились только об одном — чтобы Крокодил раньше времени не догадался, что из трех миллионов долларов, сложенных в огромный рюкзак, два миллиона девятьсот пятьдесят тысяч — фальшивые. И еще — чтобы он выпрыгнул из самолета один, поверив в то, что его выпустили и заложница ему больше не нужна.
78
Но он не поверил.
Когда самолет приблизился к Москве, Крокодил скомандовал пилоту:
— Открывай задницу!
— Чью? — не понял пилот. Вернее, понял, но решил прикинуться дурачком.
— Самолета, идиот!
Десантные ворота стали медленно открываться.
Еще раньше Крокодил приказал снизиться до трех километров, и все подумали, что он решил выпрыгнуть возле Владимира. Там подняли по тревоге внутренние войска, милицию и ФСБ, но транспортник пролетел мимо.
Теперь тревогу объявляли в Москве, и все шло к тому, что никуда Крокодил не денется — не позже чем через час после его приземления с парашютом место высадки будет глухо оцеплено с таким радиусом кольца, что преступник и не успеет уйти из него не только пешком, но и на машине. А потом кольцо сожмется — и кранты дорогой любви!
