Пощады не будет никому - Воронин Андрей Николаевич (книги серии онлайн .TXT) 📗
К трем часам ночи немецкий конвой оказался в Смоленске, и у Клауса Фишера появилась возможность добраться до телефона, которым он не замедлил воспользоваться. Телефонный звонок поднял Рычагова с постели. Он взял трубку и услышал взволнованный голос Фишера:
— Геннадий, Геннадий, сплошные неприятности.
На нас напали!
— Кто напал, где?
— Бандиты, ваши, русские.., напали на нас. Нас всех чуть не убили. Машины привели в негодное состояние, все порезали, поломали, сиденья все вспороли, но ничего не забрали. Ты можешь это как-то объяснить?
Рычагов потряс головой, пытаясь прогнать сон. А Сон до этого у него был сладкий и глубокий.
— Ты-то сам хоть жив? — спросил Рычагов. — У тебя все в порядке?
— Все в порядке. Только я полчаса пролежал на снегу и, наверное, простыл.
— Прими аспирин, — посоветовал Рычагов каким-то бесстрастным голосом и почувствовал, что его тело покрывается холодным липким потом.
— Какой к черту аспирин, — кричал в трубку Клаус, — мне бы водки!
— Какие проблемы, возьми и выпей. Все же обошлось? Ты сейчас где?
— В Смоленске, в гостинице. Нас уже допросили.
Машины, сказали, помогут отремонтировать и заправят горючим. Так что на Рождество к семье скорее всего я опоздаю.
— А может, и не опоздаешь, — безучастно произнес Геннадий Рычагов.
"Черт подери, — подумал он, — это же надо! Кто узнал, как узнал? Я никому не говорил. Дорогин… Дорогин…
Кстати, где этот долбаный Муму, ведь это все из-за его денег!"
И, бросив трубку, Рычагов из спальни побежал в ту комнату, где спал Дорогин. Тот лежал поверх одеяла с книгой в руках.
— Ты чего? — спросил он, взглянув на перекошенное от страха лицо Рычагова. — Кошмар увидел, что ли? Две дощечки увидел во сне?
— Какие на хрен дощечки!
— От крышки гроба.
— Фишера пытались убить!
— Какого Фишера?
— Клауса Фишера.
— Да, ты говорил.
— Срочно надо перепрятать деньги.
— Объясни толком, — Дорогин сел на кровать, отложил в сторону книгу, поискал глазами зажигалку. Та лежала рядом с ножкой кровати. Он взял ее, подбросил, ловко поймал, зажег, прикурил сигарету.
— Ты закури, Гена, закури и не нервничай. Объясни толком, что к чему.
Рычагов принялся объяснять то, как он договорился переправить деньги вместе с Клаусом Фишером в Германию на приобретение клиники, как пришел факс от руководства миссии. Дорогин внимательно выслушал, затем поднялся, зло раздавил окурок в пепельнице.
— Знаешь, Рычагов, ты болван.
— Почему?
— Да потому, что надо было бы посоветоваться со мной. Я же говорил тебе, деньги — это страшная вещь, с ними надо быть предельно осторожным. А ты где-то что-то, наверное сказал.
— Знал только Фишер.
— А ты ему доверяешь?
Рычагов задумался, долго моргал глазами.
— Я его уже давно знаю, он пять лет возит мне гуманитарку. Он жил в моем доме, ел со мной за одним столом, я у него гостил много раз.
— Ну вот и догостился. Я бы еще понял, если бы он взял деньги, а потом на него напали.
— Но ведь деньги здесь, у меня.
— Да, действительно, дела плохи, — Дорогин принялся натягивать свитер.
— Что ты собираешься делать? — спросил доктор.
— То, что ты сказал: деньги перепрятать. Кстати, где они у тебя?
Рычагов показал рукой на антресоль.
— А мои в гараже, — сказал Дорогин.
Деньги лежали чуть ли не на виду, и взять их не составляло труда. Любой человек, забравшийся в дом и знавший об их существовании, нашел бы их в два счета. Деньги перепрятали, и лишь после этого Дорогин сел в гостиной, разжег камин и принялся размышлять. Он пытался понять, откуда бандитам стало известно, что Рычагов решил переправить деньги.
"Значит, скоро они пожалуют сюда, надо ждать Чекана в гости. И естественно, этот приедет не один, а со своими головорезами. Но как он начнет действовать? Хотя как действуют бандиты — будут мучить, будут выкручивать пальцы, станут дробить суставы… В общем, они сделают то, что сделали с Резаным, пытаясь добраться до общака.
Резаный бандитам ничего не сказал".
Какие бандиты ищут деньги, для Дорогина оставалось загадкой. Может, это те же, которые убили Резаного, а может, это Чекан со своими людьми. Все может быть, все, что угодно, можно предположить. А может, это даже милиция действовала по наводке Чекана. С Фишером я не разговаривал, информация у меня неполная. Как было на самом деле, я не знаю, и составить точную картину действий я не могу. То, что здесь оставаться небезопасно, это точно, Сергей это почувствовал, почувствовал собственной шкурой, спинным мозгом. Но страха в классическом понимании он не испытывал, было жалко лишь одного: что он, Сергей Дорогин, не успел оплатить все векселя и поставил под угрозу жизнь Рычагова, человека, который его спас.
— Что делать? Что делать? — метался Рычагов по просторной гостиной.
— Есть два способа, — спокойно сказал Дорогин, протягивая руки к огню, пылавшему в камине.
— Какие? — с надеждой спросил Рычагов, замирая возле стола.
Дорогин с глубокомысленным видом произнес:
— Способ первый: ничего не делать. Жить, как жил, делать вид, будто ничего не произошло. Резать больных, готовиться к Новому году.
Рычагов вздохнул:
— Это я и без тебя знаю.
— А если знаешь, то чего спрашиваешь?
— А второй вариант? — с надеждой в голосе спросил Рычагов.
— Второй вариант — схватить сумку с деньгами, документы и сделать ноги, как можно быстрее и как можно дальше. Но учти, — тут же продолжил Дорогин, — в таком случае за тобой устроят погоню, и не успеешь ты приехать на вокзал, как там тебя уже встретят, помогут сумочку донести.
— А что-нибудь другое?
— Это все.
Рычагов медленно опустился прямо на ковер и сел, обхватив голову руками.
— Какого черта я с тобой связался? Ведь была же у меня нормальная жизнь, все у меня было.
— Это же и сейчас у тебя есть, — резонно напомнил Дорогин, — дом, работа… А деньги, если они тебе мешают, можешь раздать бедным или пожертвовать на храм Христа Спасителя.
— Его уже отстроили, — машинально напомнил хирург.
— Другой найдется, в том же Клину.
— О господи, что ты несешь! А ты что будешь делать, а, Сергей? — резко повернувшись к Дорогину, спросил Рычагов.
— Я? — Дорогин сделал удивленные глаза, как будто бы никогда над этим вопросом никогда и не задумывался. — Я ничего не буду делать, я же глухонемой, ни бэ, ни мэ. С меня взятки гладки, я даже под пытками молчать буду как партизан, ничего не скажу. Я же даже говорить не умею, я и вопроса не услышу.
— А если начнут пытать на самом деле?
— Ну, если станут, буду молчать, буду мычать. А что ты предлагаешь? Пойти с повинной, бухнуться в ноги к Чекану и сказать: вот, черт попутал, господин главный бандит, вот тебе твои денежки, и оставь меня в покое, прости, больше так никогда не буду делать, черт попутал, бес хромой.
— Черт попутал, — пробормотал Рычагов.
— Вот видишь, наконец-то и до тебя дошло.
— Да, придется сидеть и ждать, хотя хочется убежать. Сел бы сейчас в машину и уехал отсюда.
— Куда? — спросил Дорогин.
— Подальше, подальше, где вас всех нет.
— Вот видишь, у тебя истерика. Тебе надо успокоиться. Пока жив Чекан, лучше отсюда не убегать.
— Что значит, пока жив? — посмотрел на Дорогина Рычагов.
— Человек живет не вечно, у меня к Чекану свои счеты. Думаю, я успею раньше, чем успеет он.
— Что успеешь ты? Что успеет он? — ничего не понимая, пробормотал доктор Рычагов.
— Долго объяснять, Геннадий, но лучше ты не волнуйся, не бери в голову. Попей холодной водички, ложись спать. Ничего не произошло. Если бы они знали, что деньги у тебя, наверняка были бы здесь и жарили бы тебя утюгом. Поставили бы его тебе на живот и в розетку воткнули. Или, еще лучше, паяльник в задницу. Представляешь, какие мучения? Ты, как хирург, должен представлять это в мельчайших подробностях.
