Рота - Подопригора Борис (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗

Хамзат тогда понял главное: воевать до победы будут не чабаны колхозники, а спецы, как он, – муджахеды с международным стажем. А такие в значительной мере были как раз у Хаттаба, подбиравшего людей не по тейповой принадлежности, а исключительно по деловым качествам. Один только отряд «Джамар» чего стоил: свыше шестисот бойцов, на треть – наемники, арабы и афганцы. Они, между прочим, ушли из Грозного еще до начала штурма – и «застолбили» Аргунское ущелье… Правда, поговаривали, что с этими наемниками тоже не все так просто было… Якобы какой то афганец со своими людьми сунулся по ошибке в уже федеральный Гудермес и впрямую предложил Ямадаеву:

– Плати по штуке баксов в месяц – от кого хочешь район освободим. Хоть от федералов, хоть от Радуева…

Был этот афганец когда то капитаном армии Наджибуллы, воспитанником советского училища… Но казусы, как известно, везде случаются… А вообще то, у Хаттаба дело было поставлено хорошо. И платил «черный араб» щедрее других – а это ведь решало очень многое. С ослаблением позиций Радуева (у Салмана начались серьезные перебои с поступлением денег из России) Хамзату все проблемнее было удерживать своих людей – у всех ведь много родственников, все хотят кушать. Сам то Хамзат скрягой не был и этим сильно отличался от уголовников наемников. Особо легендарных заслуг за его отрядом, правда, не числилось – но он почти без потерь вышел сначала из Дагестана, потом из Грозного. Рано или поздно Хамзат все равно «сошелся» бы с Хаттабом, который, может, и не считался таким «гениальным полководцем», как Басаев, но уж «менеджером» сепаратистского повстанчества явно был «от Аллаха». Но познакомился с Хаттабом Хамзат все же случайно. Несколько недель их отряды были неподалеку друг от друга, они переговаривались по «кенвуду», и один раз от Хаттаба даже пришел человек – «черный араб» послал его за трофейной картой. Эту карту Хамзат нашел в полевой сумке погибшего федерала – начальника штаба «вэвэшного» батальона, офицер этот подорвался на фугасе… Хамзат не пожадничал, карту отдал, хотя они считались большой ценностью, за ними охотились, были они жутким дефицитом, если выражаться советским языком. Сам то Хамзат, наученный горьким опытом «грозненской ловушки» [27], федеральным картам не очень верил. А потом случилось вот что: в начале февраля Хамзат вел свой еще «независимый» отряд в глубину Аргунского ущелья. На ночных стоянках они встречали хаттабовских и других арабов, но по утрам расходились, особо не делясь планами. Так было и в то утро. Висел густой туман, а значит, можно было идти по дороге.

Хамзат шагал впереди – и первым увидел какое то село. Боевики остановились, присмотрелись: за минаретом реял флаг, какой то коричневый, непонятный. Но, вообще то, раз флаг не зеленый и не черный, значит, в селе «собаки». Хамзат послал разведчиков. Они вернулись через полчаса со странным докладом:

– Флаг, кажется, с Лениным. «Собак» – пятнадцать двадцать. Но они какие то… непонятные… Штаны у них разные, с пацанами о чем то базарят. У них там охранение, близко не подойти…

«Разные штаны» бывали у спецназеров – и Хамзат довольно кивнул:

– Это – улов. Берем в охват…

Они, как смогли, окружили село, не сближаясь с охранением. После вопля «Аллаху Акбар!» последовала команда «вперед!».

Двоих ближайших «спецназовцев» срезали сразу, остальные залегли… Хамзат в село ворвался первым и… остановился у трупа. Это был араб – тот самый, который три дня назад приходил от Хаттаба за картой. Хамзат закричал:

– Не стрелять, свои!

К убитому чеченцу он не подошел… Когда утихла перестрелка, из ближайшего дома вышел человек с черной бородой. Это и был Хаттаб. «Черный араб» подошел к Хамзату, который читал молитву над телом убитого муджахеда. Дочитал и только потом с достоинством представился «эмиру».

Считая себя провинившимся, Хамзат послал за старостой села – его привели быстро, трясущегося старика с непокрытой головой. Хамзат спросил:

– Зачем «собачий» флаг повесил? Федералов ждал, шакал?

Старик заблеял:

– Я специально «собак» заманивал… У меня – ополчений… Пять муджахед…

Договорить ему не дали – прибежал дозорный из хаттабовского охранения:

– Эмир, «собаки»! Много! На бэтээр!

Хамзат щелкнул кинжалом – достал убрал, потом по чеченски спросил старосту, из какого он тейпа. Услышав в ответ, что из Аллероя, быстро перерезал горло безвольно упавшему к его ногам старику. А потом они вместе с хаттабовцами, но на почтительном расстоянии, двинулись в горы…

Конечно, староста ждал федералов и повесил флаг, изменивший цвет за десятилетие в чулане, как знак своей лояльности – чтобы зачищали помягче. Флаг был стремный, на нем было написано: «Пионерская дружина имени Николая Гикало. Будь готов!» Но другого у старосты не было… Однако до федералов в село случайно забрели хаттабовцы – вместе с эмиром. На странную тряпку они никакого внимания не обратили – висит и висит… Мало ли…

…Уходя от того злополучного села в горы, Хаттаб оценил решительность подтянутого командира чеченца. Оценил также молитву Хамзата над телом убитого араба и жестокость расправы над старостой. При этом Хаттаб понимал, что доля ответственности за «инцидент» лежит и на нем самом: как же это его люди не заметили флага с Лениным? Когда они ушли уже достаточно далеко от федералов, Хаттаб на первом же привале проверил «командирскую зрелость» Хамзата – выдал ему муджахедов из проштрафившегося охранения, благо оно состояло в основном из чеченцев:

– Сам решай, что с ними делать. Тебя не заметили – могли и собак пропустить.

Хамзат крови не жаждал:

– Эмир, отдай их в мой отряд – на перевоспитание.

И эту разумность Хаттаб оценил тоже… Так и получилось, что Хамзат со своим отрядом «прибился» к «черному арабу». И не пожалел – честно говоря, Радуев со своей «армией генерала Дудаева» давно надоел Хамза ту своим бессмысленным политиканством. Салман хаотично мотался по Гудермесскому району и брал на себя ответственность за теракты чуть ли не в Индонезии… С Хаттабом было интереснее заниматься «экстремальным горным туризмом». Правда, в Питер Хамзат полетел еще по радуевским завязкам, ну, и результат вояжа был соответствующим. Такие люди, как «дядя Исмаил», Салмана открыто клоуном еще не называли, но под разными предлогами денег уже старались не давать… «Черный араб» отпустил тогда Хамзата с уговором, что он вернется не позднее 28 февраля. Встретиться договорились под Улус Кертом.

Конечно, этого не могли знать ни Примаков, ни Самохвалов, ни тем более генерал Иванцов, но в принятии решения на прорыв именно под Улус Кертом основную роль сыграла та самая карта погибшего начальника штаба батальона «вэвэшников», которую добыл Хамзат. Цепь случайностей, которых никто не мог предугадать: боевики не знали, что офицер погиб как раз, когда ехал за получением боевой задачи – поэтому то его карта и оказалась еще «полупустой». На ней были лишь какие то собственные пометки начштаба, без привязки к замыслам командования – поэтому ничего стратегического хаттабовцы в ней не нашли. Но так уж вышло, что разные дороги начштаба помечал – то звездочкой, то крестиком, то кружочком, и лишь дорога через перевал Исты Корт (с развилками) не была помечена никак. Так уж вышло. Поэтому хаттабовцы и решили собираться для прорыва в неприступные горы под Улус Кертом. А собраться их должно было – до полутоpa тысяч. В роте же Самохвалова насчитывалось чуть больше девяноста человек…

…Капитана Числова Примаков нашел недалеко от пищеблока.

– Здорово, Сережа.

– Здравия желаю, Александр Васильевич!

Примаков достал сигареты, они закурили, помолчали, потом полковник, заметив, что Числов и впрямь производит какое то странное впечатление, спросил:

– Ну как… похоронил?

– Похоронил…

– Ну… как там мать?

– Тяжко, товарищ полковник.

– Понятно.

Примаков глубоко затянулся и задал новый вопрос:

– Ну а сам… По Невскому то… прошвырнулся?