Отстрел - Словин Леонид Семенович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Это кто же?
— Вы можете не знать…
Женщина обвела глазами Савельича и Бутурлина, точнее, пространство между ними.
—Еще мальчиками бегали вместе. В одном доме жили. Мать у него в ВЦСПС. Завсектором. Наш отец тоже из Совмина.
— Плата?
— Да. Он тоже ушел из «Рыбацкого банка». Решили работать самостоятельно…
— Не вдвоем же!
— С ними третий. Наш тоже, русак. Приехал откуда из Ферганской долины…
— Вы видели его?
—Высмотрела. Они тут встречались. Сын сказал: «Не ходи!» Да где уж там! Материнское сердце…
Это было кстати.
— Какой он из себя?
— Высокий, располагающий к себе. Волосы серые…
— Серые?
— Как седые…
Цвет плохо поддавался описанию, но Бутурлин понял, чтои мать Барона, и источник Савельева, и Рэмбо говорят об одном.
— Как ваш сын называл его?
— Не знаю. Вроде Ганс…
Она уткнулась взглядом в пустое пространство. Недавно он слышал о человеке с таким именем. «Странная кличка…»
Простились там же, у закрытого газетного киоска. Бутурлин и его зам молча прошли к машине.
—Плата этой ночью свалил за рубеж… В Турцию. Макс приходил к Рэмбо с документами Гнеушева… Рэмбо считает, что за ним кагэбэшная контора… — Бутурлин постоял, чтобы не продолжать в машине. — Я не могу доказать. Но это киллеры, Савельич… С ними в связке Промптов. Сейчас они разбежались… Ты заметил, все время крутятся какие-то наши из ближнего зарубежья?
Савельич заметил:
— Барон сейчас как бы в стороне. Я думаю, его можно прихватить. Мы никого этим не вспугнем.
— Я об этом тоже сейчас думал. Берем! Я тебя освобождаю от другого. Занимайся…
В машине Бутурлин снял трубку радиотелефона:
—Что у нас?
Ответил старший опер:
—Там с Ниндзей что-то… На автозаправке у Аэровокзала!
Ниндзя любил заправляться на Ленинградке. Автозаправка была из тихих: тут и в часы пик почти никогда никого не было. Несколько жилых зданий хрущевских времен, разросшиеся буйно тополя. Тихая заводь доперестроечных времен. С утра работала знакомая девка, Ниндзя симпатизировал ей, хотя никогда не приглашал с собой. Просто дарил то цветы, то конфеты. Коробка ассорти и теперь лежала у него в машине. Сейчас его знакомой не было. «Может, отлучилась в магазин… Или опаздывает!» Заправщик, инвалид-афганец — непроходящий свищ на ступне, — уже подходил. В руке он держал шланг.
— Привет!
Ниндзю тут знали.
— Как жизнь?
— Все нормально…
Набор фраз был постоянный. Он опустил стекло, передал ключ. Последние часы в офисе прошли нервно. Ниндзя, привыкший к савоновской вольнице, вернувшись с допроса, попал под колпак детектива из «Лайнса». Он вызвал Неерию:
—Хочу заправиться, как всегда, на Ленинградке. Игумнов возражает…
Ниндзя развернулся, ушел в глубь двора, предоставляя Неерии разобраться.
Верный пес! Ниндзю кольнуло: его «мерседес» в последнюю минуту заменили «вольво» охранно-сыскной ассоциации. За руль должен был сесть Игумнов.
—В чем вопрос?
Игумнов — все в том же кожане а-ля Марлон Брандо и фильме «Дикарь» — начал со второстепенного:
—Я должен отправить человека в синагогу, занять место. — Он балансировал между «вы» и «ты», взаимоотношения не были определены четко. — Пропуск я не получил. От Аркана ничего не поступает. Похоже, приглашение ему не понадобится.
Неерия молча протянул кусок картона. «Мединат Исраэл» — два слова большими буквами были отпечатаны по-русски.
— Это последний. Я ездил за ним в посольство. — Неерия искал взаимопонимания. Но Игумнов не мог себя переломить: он держался вежливо и не больше.
— Молящиеся будут в белых накидках…
— В таллитах…
— У нас будут такие же. В финале вам нужно будет накрыть не только плечи, но и голову.
— Это все?..
Ниндзя видел: Неерия теряет терпение. Счел за лучшее подойти:
—На этой заправке я всех знаю. Тридцать минут. И я здесь. Мне никого не надо.
Неерия не мог отказать:
— В порядке исключения. А в дальнейшем делать все, как скажет секьюрити…
— Я бы просил этого не делать… — Игумнов получил соответствующую инструкцию.
— Я уже решил. Когда он вернется, проследите, чтобы мне доложили…
— Это не моя обязанность. — Игумнов качнул головой. — Мне заплатили, чтобы я доставил вас в Иерусалим живым и целехоньким. И таким же вернул назад…
Ниндзя не дослушал, поспешил сесть за руль. Увел машину с глаз долой. За ворота.
Автозаправку буквально заволокло тополиным пухом. Было слышно, как наполняется бак. С Ленинградки, заглушая все, доносился одновременный шелест шин неостанавливающейся бесконечной автоармады. Звук льющегося бензина внезапно исчез. Было слышно, как инвалид закручивает пробку. В зеркало заднего вида Ниндзя наблюдал, как он разогнулся и захромал вдоль машины. Вместе с ключом инвалид нес газету. В последнее время кое-где для привлечения клиентов на заправках практиковали новинку — с ключами вручали свежий номер «Коммерсанта» или «Мегаполиса-Экспресс». Ниндзя приспустил стекло. На секунду газетный лист закрыл Ниндзе дома и деревья. В это же мгновение черный ствол вспорол газетный лист на уровне лба Ниндзи. И в тот же момент все было кончено. Ниндзя успел осознать это прежде, чем вылетела первая пуля. Белый язык пламени, вырвавшись из дула, вошел в мозг и там застыл вечным огнем. Инвалид затушил вспыхнувшую газету, оглянулся. Стрелявшего уже не было, он исчез под деревьями. Оттуда слышался звук отъезжавшей машины… Пистолет валялся у бордюра, инвалид не стал его поднимать. Свернул к ящику с тряпками, в масленую грязную рукавицу сунул свою добычу — пачку стодолларовых, аккуратно прикрыл ветошью… Потом пошел звонить.
По Ленинградскому шоссе тесно, отражаясь в сверкающих фюзеляжах, шел транспорт. Сбоку послышался вой милицейских сирен. Водители, мчавшие по Ленинградке, не очень-то на него реагировали. Едва-едва притормаживали. Война милицейских с бандитами из подвалов и чердаков переместилась в центр общественного присутствия — на площади, в банки, в метро. Велась демонстративно. Открыто. В реквизите тех и других появились одинаковые маски или вязаные чулки с прорезью на лицах, камуфляжи. Тротуары и переходы во время схваток были заполнены людьми. На публику воюющие стороны не обращали внимания. У бензоколонки выстраивалась цепь оцепления, менты никого не подпускали к машине, в которой произошло очередное убийство. Но Рэмбо был уже по другую сторону цепи. Взгляда на марку, на номер машины было достаточно. Ниндзя свисал, касаясь кровавым месивом приспущенного стекла дверцы, руки лежали на баранке. Ни одна пуля не попала в огромный бронежилет, которому Ниндзя был обязан своим прозвищем. Сбоку, у «мерседеса», в оперативно-следственной группе вместе с начальством Рэмбо увидел Бутурлина. Однокашник показался Рэмбо нахальнее и безразличнее обычного. Руководство главка в лице Толяна важно надувало щеки. Рэмбо перемигнулся с девицей у окошка бензоколонки:
— Кто его обслуживал?
— Валерка. — Она мотнула головой в сторону.
Молодой мужик в туфле с ортопедическим каблуком вытирал руки тряпкой. Он явно делал вид, что происшедшее не имеет к нему отношения.
«Ничего, Бутурлин его обломает…»
Рэмбо достал визитную карточку, положил перед девицей:
— Тут телефон. Наша фирма объявила вознаграждение за любой вид помощи…
— Я вроде видела тебя на Петровке! — Она удивилась.
— Это было давно…
— Только чтоб все по-тихому…
— Обижаешь!
С девицей вроде налаживалось.
—Меня не будет несколько дней — друг запишет.
— Я позвоню. — Она быстро глянула по сторонам.
— Только быстро решай… Тут, мне кажется, опасно.
— Рэмбо! — Полицейский репортер, подходивший к нему третьего дня у дома Нисана, объявился снова. Рация редакции оперативной информации, работавшая на волне Петровки, не подвела и на этот раз.
— Вновь убийство сотрудника «Дромита», и ты опять на месте! И конечно, совершенно случайно, чтобы встретиться с другом! Так?
