Направление главного удара - Нестеров Михаил Петрович (прочитать книгу TXT) 📗
У Реймана было бледное продолговатое лицо с узкими, будто выгоревшими бровями. Крылья его тонкого носа разошлись, а губы вытянулись в улыбку, когда редактор закончил читать и положил листы справа от себя.
– Твоих героев – их здесь трое, – уточнил Адам, – с легкостью могла задушить святая Тереза. Неплохая работа, мне она понравилась. Как говорят вампиры – тушите свет. У меня предложение.
– Валяй предлагай.
– Сместить время действия этак лет на пятьдесят вперед.
– Зачем? – спросил Томас, затушив окурок в пепельнице и морщась от дыма. – Что, когда читаешь, реальность пропадает? Ну хотя бы периодически?
– Нет, – ответил Адам. И по его полноватому лицу было видно, что он говорит искренне. – Хорошо, переделывать ничего не будем. Закажу художнику стилизованный рисунок. Да, так и сделаем. Уже вижу собачью пасть, окровавленную ленту от шляпки, вмятую в горло. – Адам непроизвольно сглотнул. – И вот еще что. Мне не понравилось название – «Ревность». Как насчет… «Откровение»?
– Согласен.
Подписав договор, получив деньги, пожав руку Адаму, Томас отправился домой. По пути он купил замороженные шницели в сухарной присыпке. Поставив котлетки в микроволновку, Томас выпил пива. Он настраивался на предстоящий разговор с одним из сотрудников контрразведки, имеющим итальянские корни. Собственно, в телефонную трубку он скажет пару коротеньких фраз, договариваясь о встрече.
2
Гарри Капано бросил взгляд на настенные часы – двадцать минут, отведенные им самим на тренировку в гимнастическом зале управления, истекли. Он отпустил руки с тренажера и какое-то время сидел, закрыв глаза, неподвижно. Тенниска пропиталась потом, горячие капли собрались на лбу и затылке, чтобы стечь по щекам и спине уже холодными ручейками.
Он прошел вдоль гимнастических станков, за которыми находились его сослуживцы. Задержал взгляд на молодой женщине. Она была в коротком спортивном костюме, который также намок в районе груди, подмышек и бедер. Сидя за тренажером, она невольно копировала откровенный снимок принцессы Дианы в такой же позе, обошедший все желтые издания.
В раздевалке Гарри открыл свой ящик, сбросил тренировочную форму, прихватил полотенце и прошел в душ, парящий от горячих струй. Он проведет здесь ровно пять минут, такой же короткий отрезок уйдет на то, чтобы надеть рубашку, костюм и сдать грязную форму в прачечную, – все было расписано с немецкой пунктуальностью и никогда не нарушалось. У него останется порядка четверти часа обеденного перерыва, чтобы перекусить сандвичем в баре и вернуться на свое рабочее место с бумажным стаканчиком кофе.
На внутренней стороне дверцы крепилось зеркало. Гарри, близоруко сощурившись, оглядывал свое отражение и вытирался полотенцем. Он носил короткую бородку. Раз в неделю парикмахер подравнивал длину, но не окантовывал. Она естественно уползала за шею, где бурно сливалась с волосатой грудью.
Капано надел очки в тонкой золотистой оправе, и его большие карие глаза стали меньше – такими, какими привыкли их видеть все. Может быть, эта деталь делала его на пару лет моложе.
Он поднялся в свой офис, оформленный в современном – в светло-серых тонах – стиле. За стеклянной перегородкой собирались по одному сотрудники его подразделения.
В его отсутствие поступил телефонный звонок от Томаса Реймана. Он и Томас окончили один колледж и были ровесниками. Набрав номер друга, Гарри сделал глоток кофе.
– У меня проблема, – заявил Том, приветствовав разведчика.
– Какая? – спросил Капано, снова улыбнувшись.
– Затерянная в веках.
– И для ее разрешения требуется много времени.
– В точку попал. Встретимся у меня вечером?
– Извини, не смогу.
– Вот как? – В голосе Томаса просквозило разочарование.
– В ближайшие день-два я занят по уши, – врал Капано. Его не устраивала встреча в «клоповнике» Реймана, где, по его определению, воняло дешевой сигарой, затушенной в моче. – Сейчас у меня часовое «окно», сможешь подъехать? Я выпишу пропуск.
– Пожалуй, да, – с небольшой задержкой дал согласие Томас.
Капано первым положил трубку и позвонил в приемную, подтвердив:
– Да, я лично встречу его.
Томас вышел из такси на набережной и направился в сторону здания, в котором после реконструкции, завершившейся в 1994 году, появились офисы для двух с половиной тысяч человек персонала контрразведки и парковка на восемьсот мест.
Посетителя поглотили зеркальные двери фешенебельного здания. Томас, оказавшись в холле, тут же увидел Гарри. Тот шагнул навстречу и пожал ему руку:
– Неплохо выглядишь. Обычно ты замотанный. Хорошее настроение?
– Вроде бы. Утром получил кое-какие деньги – и сразу к тебе.
Капано рассмеялся и подвел товарища к стойке. Тот прошел стандартную процедуру проверки, и Гарри кивнул: «Ну что, пошли?»
Они поднялись по лестнице на третий этаж.
– Как твоя Софи? – поинтересовался Томас. – Давно не видел ее.
– Нормально.
Рейман незаметно усмехнулся. Вчера вечером он остановил свой джип на окраине королевского зоопарка, где летними вечерами играли Шекспира.
Софи Капано сидела на заднем сиденье и нервно покусывала губы.
– Нужно было остаться дома, – бросала она. И лихорадочность еще больше возбудила ее. Как всегда короткий, но неистовый секс с Томасом стоял на ступеньку выше затяжных «поединков» с Гарри. Она смотрела на затылок любовника, но видела и его отражение на затемненном лобовом стекле машины.
– Иди ко мне…
– Ты уже мокрая?
– Сволочь…
Томас знал, как еще больше завести Софи, и отвел ей пару минут. Когда он перебрался на заднее сиденье, женщина подняла широкую юбку, обнажая черные кружевные трусики, и раскинула ноги. Она снова смотрела в окно. Мимо машины прошла пожилая пара. Они не видели, что происходит внутри, а Софи казалось, они резко смаргивают от контраста белого тела и черного белья. Видят неторопливые движения ее партнера.
Софи изменила положение и притянула Томаса к себе за бедра, нашла его член и плотно обхватила влажными губами. Томас басовито постанывал, касаясь головой обивки салона, и вскоре перешел на ритмичные движения. Он проникал глубоко в горло партнерши, чувствую приятную боль от ее зубов и жестких прикосновений языка. Он сильным движением оттянул ее трусики, и они вонзились в тело, резко обозначая возбужденные бугры.
– Сильнее… – едва не вскрикнула она, отстраняясь от любовника.
Удерживая за белье, Томас перевернул женщину на живот. Она уперлась рукой в спинку заднего кресла, касаясь лбом холодного стекла. И снова ловила скользящие по машине взгляды прохожих и негромко постанывала.
– Отвези меня домой, – сказала Софи по истечении пары минут. Сказала голосом изнасилованной девушки, на сей раз избегая даже взгляда любовника. Томас не знал, играет ли она в такие моменты или испытывает стыд, вину и унижение. И так повторялось раз за разом. У нее было две памяти, пришел он к выводу: одна короткая, другая длинная. Она умудрялась быстро забыть близость, но жила с этим и не могла дождаться следующего свидания.
Томас не мог сказать, полностью ли его устраивает такое странноватое поведение любовницы. Но он всегда приходил к одному заключению: «Хорошо, что она не смеется как дура и не просит добавки. Это уже не мое, а Гарри дело». Что интересно, ни он сам, ни Софи ни разу не спросили себя: а что, если Гарри узнает о связи своей жены со своим школьным другом? Наверное, ответ стоял в двух парах глаз. Нет, пожалуй, в трех, поймал себя на мысли Томас, видя лосиные глаза товарища.
Год назад он без труда и зазрения совести соблазнил Софи. Он пришел в гости к Капано. Поджидая друга, он дал ознакомиться хозяйке со своим очередным детективом. Сюжет был прост до безобразия: один ухлопывает другого и валит вину на третьего. Смертоубийство происходит на сексуальной почве, с бесстыдными подробностями полового мероприятия. «Кажется, – припоминал Томас, – Софи сказала: «Такое чувство, что ты писал с натуры». Потом она попросила налить ей виски. Он подал ей стакан, их пальцы встретились. Потом – глаза. Он во взгляде Софи прочел то, что должен был прочесть. В этот вечер она так и не узнала, какие у него губы, какой язык. Она стояла, опершись о подлокотники кресла и высоко подняв голову. Халат был снят с одной руки и топорщился на ее спине верблюжьим горбом. Томас делал быстрые и резкие движения, словно накачивал велосипедную шину.
