Мой желанный убийца - Рогожин Михаил (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
Во всем громадном городе только мы вдвоем. И еще Он. Больше никому дела нет.
Для остальных невелика потеря. Наливаю водку просто в сок. Без закуски не получится. Во рту ни крошки со вчерашних гамбургеров. Пошла на кухню и открыла банку икры. Давно к ней присматривалась. Просить было стыдно. Наташка икру не любила. Пат не обратил внимания на бутерброды. Посмотрел на меня мутными глазами и выпил. В таких случаях нужно сказать. Я забыла — что… Кажется, «за упокой души». Лучше молча. Когда водка просто смешана с соком, становится противно до икоты. «Ты любила Наташу?» — зачем-то спросил Пат.
— А ты?
— Я — отец.
И замолчали. Когда не о чем говорить, лучше говорить о чем угодно.
Я помню тебя, Пат, молодым. Вернее, тогда ты мне казался старым. Мы с Наташкой учились в пятом классе. Ты ходил в сером костюме и синем галстуке. Мне было смешно. Никто на завод костюмы не надевал. Наташа объяснила, что там ты не работаешь, а руководишь комсомолом. Она гордилась тобой. Я завидовала. Мой отец носил промасленные штаны и шоферскую кожаную куртку. Мы обе плохо учились и на всех уроках писали мальчикам записки. Меня били, а ее нет. Наташка предлагала пожаловаться в комсомол, которым руководил ты. Если бы я была тогда постарше, наверняка влюбилась бы в тебя. (Пат очнулся и пристально посмотрел мне в глаза.
Я не отвела их в сторону.) Девочки часто влюбляются в чужих пап. Но тогда меня интересовали записки. Съешь бутерброд. И выпьем водки без всякого сока. Меня все называли княгиней, потому что так называла мама. Я стеснялась. Звучало как кличка. Потом выяснилось — действительно княгиня. Правда, очень разбавленная.
Вы уже переехали в новый дом. За тобой стала приезжать машина. Я видела несколько раз. Наташка иногда ездила с тобой. Обида разрывала сердце. Какая же я княгиня, если на машине ездит моя подруга?! Мы перестали встречаться. Больше подругу меня не было.
Пат молчал и думал о своем. За месяцы совместной жизни я ни разу не задержала своего внимания на нем. Воспринимала Пата через призму Наташкиного отношения. Поэтому сейчас напротив меня сидел незнакомый, чужой человек с малоизвестной мне внешностью. Его можно было бы назвать симпатичным. Высокий, несколько выпуклый лоб, седеющие жесткие короткие волосы, лицо продолговатое с изможденными небритыми щеками, мягкие линии рта контрастировали с излишне крупными зубами. Нос с легкой горбинкой. Но его портили близко и глубоко расположенные глаза. При рассмотрении отметила про себя: сучок с глазами. И надо же — руки оказались волосатыми. Пату не понравился мой изучающий взгляд.
«Чего тебе», — буркнул он. Не знаю, почему, но само вырвалось: "Я найду убийцу!
Поверь мне!" Пат замер. Такое впечатление, будто растерялся. Глаза, и без того глубоко посаженные, ушли совсем далеко. И оттуда шло еле заметное дрожание.
Неяркое исчезающее свечение светлячков в ночной мгле. Взгляд Пата цепко пристал ко мне. Я невольно защищаю лицо рукой, наклоняюсь к бутылке, лью по ножу водку в томатный сок, отклоняюсь поменять пепельницу, но не могу вывернуться из-под его взгляда. Бывают такие портреты — изображен человек в фас, и куда бы ты ни двинулась, он продолжает смотреть на тебя. Так происходило с глазами Пата. Он не водил ими, не перемещал зрачки. Продолжал смотреть, иногда спокойно мигая колючими ресницами. Я боюсь его. Бывает, что от горя люди, внешне ничем не проявляя своих эмоций, тихо двигаются головой. Жить с сумасшедшим пострашнее, чем спать с трупом. "Давай выпьем, Пат. Наташка была клевой девчонкой. Ты как отец вправе ее презирать. Но теперь бессмысленно. Она все равно попадет в рай.
Она ведь никому зла не делала. Жила весело, спала, с кем хотела, о тебе заботилась".."
— Прекрати, — тихо и страшно оборвал меня Пат.
— Когда похороны?
— Через два дня. Гробов нет.
Боже! На приготовления нужно столько денег! Чем я могу помочь? Я, как и Пат, жила за счет Наташки. Пусть об этом болит отцовская голова. Чувствую себя совершенно пришибленной. Еще этот взгляд Пата. Такое впечатление, что глаза у него существуют отдельно. Поэтому постоянно что-нибудь делаю — курю, наливаю, намазываю икру, лишь бы не замереть под этим взглядом. Кранты! С меня достаточно. Наконец я хочу спать. Упасть в темноту, без снов, без сил, без желаний. Сегодняшняя ночь не принесет вчерашних наслаждений. Пат остался сидеть, упираясь локтями в крыло сервировочного столика. Уходя в свою комнату, я и спиной ощущала его тусклый взгляд.
Проснулась рано от назойливого звонка стоящего рядом телефона. В трубке послышался поганый голос Юрика:
— Наташа?
— Наташи нет.
— Когда придет?
— Не придет. Она умерла.
— С кем?
— Одна.
— И когда оживет?
— Никогда.
— Брось болтать глупости. Где она?
— В морге.
— В каком?
— В Краснопресненском.
— Сама умерла?
— Задушили.
— Дура! — возмутился Юрик и бросил трубку. Я не поняла, к кому относится это определение. Наверное, ко мне. Мертвые дураками не бывают.
Наташка в первый же день предупредила, что Юрик — товарищ ушлый. Прикидывается бедным, больным, а у самого под обоями сторублевками все стены залеплены. С женщинами Юрик обращался просто. Слащаво намекал, что по его летам на многое он, к сожалению, не способен. Но, если соглашаются ласкать его губами, вопрос о деньгах не стоит. Оказывается, с Наташкой однажды произошло. От ее признания меня чуть не вырвало. Надо было видеть этого типа. Юрик был противен настолько, что казалось, от него воняет затхлым грязным бельем и немытым телом. Я искренне удивилась. Красавица и чистюля Наташка согласилась на эту муку? Оказывается, в тот момент у нее совсем не было денег. Приходилось раскручиваться. Видя мою брезгливость, Наташка, смеясь, оправдывалась: «Выпила две бутылки водки, и стало все равно — кто он и что он». Когда Наташка привела меня первый раз, у него находилась одна мадам. Чучело — по-другому не скажешь. Сидела пьяная посреди комнаты на стуле. Рыжие волосы, явно химия без укладки, закрывали ее лицо и делали похожей на овцу. Когда она их откинула, я пожалела, что она это сделала. Под волосами был мясистый нос, маленькие размазанные глазки, противный влажный рот, из которого несло тухлым перегаром. Ей было лет под сорок. Видно по лицу. Довольно-таки мерзкое создание. Я тогда еще подумала, что они с Юриком подходят друг другу как никто другой. Немного посидев, она ушла. Мы остались втроем. Наташа меня представила. Сказала, что занимаюсь коммерцией, и ему будет интересно. Юрик с места стал заигрывать. «Какие у вас коленочки, какие ножки, какие пальчики…» Он не просто прикасался, а хватался за меня. «Какая вы вся хо-ро-ше-нь-кая… та-ра-ра-ра…» Приходилось терпеть. Он мог мне пригодиться.
Потому поддакивала: «Да, да, знаю, каждый день смотрюсь в зеркало». Для пущей верности соврала, чтобы не приставал, о недавно появившемся любимом муже. Долго не засиживались. Попили, поели, не глядя в тарелки. Юрик снова принялся намекать, мол, побудешь со мной, любой товар отдам за бесценок. И причитал: «Я многого не прошу, только полижи…» Нет, он выражался по-иному-"пососи". От чего меня воротило и хотелось заехать ему в морду. Не заехала. Подумала: «Ох ты, хмырюга, в могилу пора, а ему еще „пососи“. Больше Юрик ко мне не приставал. Мы с ним кое-что перепродавали, но в основном он требовал от нас с Наташей девочек для его клиентов. Иногда Наташка сама пускалась в приключения, когда пахло валютой. Вот и сегодня подвернулся» должно быть, крутой клиент, раз Юрик звонит ни свет ни заря. Трудно ему будет. Такую другую вряд ли найдет. Я не способна. Даже если учесть мое совершенно неопределенное положение в данное время. Быть Девушкой от Юрика — последняя стадия. Нет, мне и с Наташкой не сладко жилось. Слава Богу, много прошло мимо меня. Юрик позвонил опять. Голос его дрожит и теряется. Теперь он верит в убийство Наташи. Выражает соболезнование. Жалеет меня. И сообщает, что один человек, друг Наташи, хотел бы встретиться со мной. Мне от волнения становится нехорошо.
