Дискета мертвого генерала - Горшков Валерий Сергеевич (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Дождь барабанил по стальному корпусу и палубным надстройкам «Пеликана» все сильнее и сильнее. Маленькое окошко иллюминатора в каюте, где расположились Наташа и Вадим, стало совершенно непрозрачным от обилия разбивающихся о стекло холодных капель. Где-то совсем близко вдруг громыхнул раскат грома, гулко отозвавшись вибрацией всего корпуса «Пеликана». Военная база Балтийского флота находилась в самом центре бушующего циклона. Согласно прогнозу погоды прояснение должно было наступить не раньше следующего утра, на которое как раз и было назначено отплытие научного судна в длительную экспедицию в район Бермудского треугольника в Атлантическом океане.
Вернувшись обратно в каюту после трехчасового совещания команды в кают-компании, Прохоров долго не мог заснуть, несмотря на то что постоянно барабанящие по корпусу надстройки и металлической палубе капли дождя очень способствовали приятным сновидениям. Он уже знал, что радист и один из мотористов – тот, который находился на палубе в момент их приезда, – являются людьми мафии. И он должен время от времени сообщать им специфические детали происходящих на борту «Пеликана» исследований по интересующей теме, чтобы они были немедленно отправлены хозяевам.
Но не это сейчас волновало Вадима Витальевича, а нечто параллельно существующее.
Трудно поверить, что в такое длительное автономное плавание Служба безопасности не послала как минимум несколько своих людей, как это уже сделала мафия. Они тоже находятся среди членов команды или… среди контрактников, что менее вероятно. И там, в далекой от Бермудов Москве, будут пристально следить за каждым его шагом, каждым словом…
Вадим снова посмотрел на мирно спящую Наташу, нежно, чтобы не разбудить, поцеловал ее в горячую и чуть влажную щеку, поднял повыше свою подушку, повернулся на другой бок, закрыл глаза и почти сразу же провалился в сон. Ему снилось, как он разговаривает с дельфинами на равных, причем совершенно не открывая рта. Примерно так же, как боцман с одного из английских минных тральщиков во время второй мировой войны.
Утром тучи над Балтийском стали понемногу расступаться, и появились первые проблески восходящего на востоке солнца. Дождь полностью прекратился, более того – стих и ветер. Над военной базой и городом повисла необычная, если принять во внимание вчерашнее буйство стихии, тишина. В какие-то мгновения казалось, что все вокруг вымерло, и только редкие машины, с шумом проносящиеся по еще мокрому асфальту, нарушали покой раннего воскресного утра… Проснулся Прохоров оттого, что нос его неожиданно ощутил ворвавшийся в каюту свежий морской воздух. Он полуоткрыл глаза, все еще пребывая в состоянии легкой дремы, и сразу заметил стоящую в одной ночной сорочке возле открытого иллюминатора Наташу. Она молча всматривалась вдаль, наблюдая, как где-то на линии горизонта едва заметно двигается маленький, как точка, силуэт рыболовного сейнера.
Утро действительно было великолепным. Совершенно пустынное море, с разорванным над ним оранжево-серым небом, легкие волны, блики на кажущейся почти черной воде, оставляемые пробивающимися сквозь мглу лучами встающего солнца, и одинокий корабль, больше похожий на мираж, в том самом месте, где, как говорили древние индусы, небо сходится с водой. На краю мира. Наташа услышала шевеление и обернулась. На ее лице, каком-то спокойном и задумчивом, появилась милая улыбка.
– Ты уже проснулся? – Она спросила так тихо, что Прохоров не услышал произнесенные женщиной слова, а скорее прочитал их по губам.
– М-м, – он приподнялся на кровати, хотел было встать, но тут же вспомнил, что на нем нет совершенно ничего, если не считать густой растительности на груди и ногах. И начал оглядывать каюту в поисках поспешно закинутой куда-то вчерашним вечером одежды. Наташа правильно поняла его рассеянный взгляд, снова улыбнулась, на этот раз продемонстрировав одну из имеющихся в арсенале каждой дамы самых обворожительных улыбок, на которые можно ловить мужчин, как щуку на карася, и подошла к кровати.
– Ты просто как ребенок, – она нагнулась, обхватила шею Вадима руками и прижалась к его груди, не такой широкой, какой она могла бы быть при регулярных занятиях спортом. Прохоров не любил спорт. Последний раз он посещал гимнастический зал в седьмом классе средней школы, где свалился с каната на жесткий борцовский мат и чуть не свернул себе шею. На этом все занятия физкультурой были окончены.
– С чего ты взяла? – Он недоуменно пожал плечами и скривил физиономию. – Может, ты сомневаешься в моих мужских качествах? – Вадим с подначкой посмотрел на Наташу.
И снова встретился с неотразимой улыбкой из арсенала обольстительниц. Только на этот раз она ясно выражала мысли и желания хозяйки. Такую улыбку просто нельзя воспринять по-другому. Особенно если замечаешь, как тонкий кончик розового язычка медленно облизывает нежные, чуть припухлые губки…
Неизвестно, слышали в то утро что-нибудь необычное размеренно посапывающие за тонкой перегородкой Гончаров и Славгородский, но вот стоящий в одиночестве на палубе капитан «Пеликана» сразу же определил расположение помещения, откуда доносились очень знакомые ему по личному интимному опыту звуки. А так как «кэп» в данный момент находился в вынужденной разлуке с семьей и особенно дорогой супругой, то он, глубоко вздохнув, предпочел докурить традиционную утреннюю сигарету на противоположном борту судна, где палубная надстройка наглухо перекрывала вылетающие из открытого иллюминатора стоны, всхлипы и скрипы…
К десяти часам утра, когда согласно расписанию «Пеликан» должен был покинуть Балтийск и направиться на запад, в сторону пролива Ла-Манш, на палубе собралась почти вся команда, за исключением капитана, штурмана, мотористов и кока, занятых на выполнении своих основных обязанностей. Кок домывал посуду после завтрака, мотористы запускали и прогревали дизель, а капитан вместе со штурманом находились в штурманской рубке. Наконец двое матросов отдали швартовы, за кормой судна глухо вскипел бурун зелено-коричневой, с обильными пятнами мазута воды, и научно-исследовательский корабль «Пеликан» под радостные и возбужденные голоса пассажиров отошел от плавучей пристани самой крупной военной базы Балтийского флота.
«Пеликан» являлся достаточно быстроходным кораблем, что и доказал, едва скрылась за линией горизонта узкая береговая полоса. Мотористы «поддали газку», и мощная дизельная машина раскрутила кормовой винт почти до максимальных оборотов. Ветер, порывами дующий с северо-востока, был весьма умеренный, небо продолжало проясняться, а впереди, так же как и со всех прочих сторон, расстилалась безбрежная морская даль – волны, отливающие всеми цветами радуги и уже не казавшиеся мутными, как чернила; летающие прямо над палубной надстройкой крикливые чайки, изредка «бомбардирующие» плечи зазевавшегося на палубе пассажира, и далеко выступающая за носовые ограждения стрела для поднятия грузов. Оранжевый батискаф, укрытый до поры до времени чехлом из толстого, изрядно выгоревшего за много лет серого брезента, словно стальной осьминог, возвышался на кормовой части «Пеликана» и терпеливо ждал своего часа.
Спустя трое суток военный научно-исследовательский корабль грациозно окунул свое тяжелое металлическое тело в холодные воды Атлантического океана…
11
Как и было намечено планом, «Пеликан» бросил якорь в южной части Бермудского треугольника, в месте, где, по преданию, затонула несколько миллионов лет назад великая цивилизация Атлантида. Якорь уткнулся в песчаное дно на глубине около пятидесяти пяти метров, и это было самое мелководное место в радиусе многих десятков миль. Проведенная эхограмма показала, что прямо под кораблем, на дне, находится какой-то предмет весьма внушительных размеров. Это вполне мог быть просто скалистый риф, но, что так же не менее вероятно, предмет мог являться и затонувшим много лет назад кораблем.
«Пеликан» прибыл на место лишь в половине одиннадцатого вечера, когда кругом была полная темнота, если не считать зависшей над головой белой луны и миллионов мерцающих далеким голубоватым светом звезд.
