Мы не мафия, мы хуже - Бабкин Борис Николаевич (прочитать книгу .TXT) 📗
– Кофе, – сказал Эдуард. – И покрепче. Мне без сахара.
– Я распоряжусь.
– Секунду. – Он задержал Алису. – Где Игорь?
– Его вызвали в город.
– Что случилось?
– Не знаю.
– Ты, надеюсь, помнишь, – раздраженно проговорил он, – кто я? Не просто гость, а…
– У меня есть хозяин, – с достоинством сказала Алиса. – И кроме того, я действительно не знаю, зачем он уехал. Слышала, как звонили.
– Свяжись с ним и узнай.
– Этого я сделать не могу, не имею права.
– Мне бы такого секретаря, – немного помолчав, сказал Кардинал.
– Завтрак подать сюда? – спросила Алиса.
– Лучше в сад, – высказал пожелание Лев.
– Отличная идея, – согласился Кардинал.
– Как это случилось? – нервно спросил стремительно идущий по узкому коридору Семенов.
– Им, – ответил с трудом поспевавший за ним Пряхин, – как Вы велели, устроили двадцатиминутный перерыв. Принесли обед. И каждому курящему по пять сигарет. Двое рабочих подрались. Охранники попытались их разнять. Один вцепился охраннику в горло и сумел вместе с ним свалиться в форму для перекрытий. Охранника удалось вытащить. Но он здорово поломался. – Пряхин поморщился – рабочий остался там.
– Это уже не первый, – усмехнулся догнавший Семенова Лобов. – Их в таких гробах из бетона полно.
– И что?
– Остальные прекратили работу, – возбужденно продолжил Пряхин. – Похватали кто что мог и сейчас стоят внизу и галдят.
– Черт бы их побрал, – проворчал Игорь. – Где Ниндзя?
– Валерий разыскивает брата Орехова, – ответил Лобов. – Он же обещал Кардиналу. Но, похоже, ничего у него не получится. Тот мужик как сквозь землю провалился. Уложил пятерых парней Ниндзи в доме тещи Орехова, брата своего захватил и исчез. Милиция Ритку пытает, – усмехнулся он. – Этот бандюга позволил ей мать в больницу отвезти. Я звонил Наседину. Тот матерится. Она, говорит, только плачет, и все. Ей уже раза два врача в милицию вызывали.
– Свяжись с Кардиналом, – решил Семенов, – пусть позвонит Наседину и скажет, чтобы Орехову отпустили. Через нее нам скорее можно выйти на ее деверя.
Подойдя к широкой железной двери, остановился. Из-за нее доносился гул голосов.
– Скажи, чтобы наверху музыку погромче сделали, – бросил Семенов стоявшему у двери парню в черном.
Тот включил висевший на шее передатчик. Трое охранников с пистолетами, распахнув дверь, вошли. Тогда Семенов осторожно шагнул следом. Вышел на помост.
Внизу несколько человек в грязной одежде, исхудавшие и давно не стриженные, стоя тесной толпой, угрожающе загудели. Каждый держал в руках лопату, кирку или просто камень.
– Гладиаторы, мать вашу, – усмехнулся Семенов. – Где здесь Спартак? – обратился он к охранникам.
– Мы такого не знаем, – пожал плечами один.
– Кто начал?
– Да они как-то разом.
– Дай-ка. – Семенов взял мегафон. – Внимание! – властно начал он. – Прекратите или мы открываем огонь. Таких, как вы, на улицах полно. Обещаю улучшить питание. Санитарные и жилищные условия. А также…
– Ты нас на волю выпусти, – раздался хрипловатый муже кой голос, – а то…
– Кто кричал? – спросил Семенов охранника. – Стреляйте в него. Если не поймут, кончайте всех. Смешаем с бетоном тогда будем думать.
– Но у нас куча заказов, – возразил Лобов. – И все крупные. Мы потеряем клиентов иденьги. Работу останавливая нельзя. У нас…
– Говорю в последний раз! – угрожающе прозвучал усиленный мегафоном голос Семенова. – Приступайте к работе. Все, что я обещал, будет сделано с сегодняшнего дня. Отпустить пока, – он сделал ударение на слове «пока», – мы никого не можем. Убить вас всех, а набрать других – да! Даю на размышление три минуты. Hе начнете работать – будем стрелять! Он поднес к мегафону часы. В наступившей тишине все услышали громкое тиканье.
– Осталась одна минута, – услышали стоявшие плотной тол пой рабы. Трое пошли к тачкам и повезли гальку к раствору. Остальные тоже быстро разошлись.
– Все, о чем я говорил, – вытерев пот со лба, с облегчением проговорил Семенов, – будет сделано. Через месяц с вами будут заключены договора. Мои предшественники неверно начали дели. Я исправлю их ошибку и надеюсь на ваше понимание. Но отпустить сейчас мы никого не можем.
– Лихо он их, – усмехнулся один из охранников.
– Умеет уговаривать, – кивнул второй.
– Так, – взглянул на Лобова Семенов. – С сегодняшнего дня трехразовое питание. Сегодня же всех вымыть и создать более или менее человеческие условия для отдыха. Исполняй, – резко бросил он.
– Может, им и женщин на ночь дать? – ехидно спросил Пряхин.
– С женщинами поступить так же. Прекратить избиения. Приедет Карл – будем решать вопрос о наемных рабочих. Этих же, – он махнул рукой, – придется уничтожить. Но месяц они должны отработать. Тем, кто нуждается, оказать медицинскую помощь.
– Но это какие расходы! – всплеснул руками Лобов.
– Делайте, что я сказал! – бросил Семенов.
– И что теперь делать будем? – тоскливо спросил лежавший на копне прошлогоднего сена Виктор. – Хорош скулить, – буркнул сидевший у выбитого окна заброшенной фермы Атаман. – На кой хрен за мной увязался? Сам же базарил, что…
– Не мог же я тебя, раненного, бросить, – глухо проговорил Орехов.
– Без тебя я бы себя уютней чувствовал, – огрызнулся Атаман. Взглянув на брата, покачал головой:
– Хренушки подумаешь, что из одного пуза вылезли. Вообще-то паханы разные. – Но мой вроде работяга был, потом спился. Мать от него к твоему ушла. Ты появился. А он вообще запил, и привет. Где-то, говорят, по пьяному делу под поезд попал. Я сначала на мать злой был, но потом понял, что во всем виновата пьянка. Поэтому и зарок себе дал – никогда не пить помногу. Так, помаленьку, употребляю, и то без особой охоты. Приходится пить, а то подумают, что больной или закодированный. – Атаман засмеялся. – А у тебя как с этим делом?
– Как и у всех, – пожал плечами Виктор. – По праздникам или после бани бывает. В общем, нормально.
– Значит, ты тоже не в отца. Да, не повезло мамане с мужиками. Были два, и оба алкашня.
– Как ты узнал, – спросил Виктор, – что мама умерла?
– Я в зоне был, а там телеграф знаешь как пашет. Ты бабки получил?
– Да, спасибо…
– Ты это спасибо, – неожиданно разозлился Атаман, – знаешь куда сунь? Я матери на похороны выслал. Все-таки родила она меня. И знаешь, когда умерла, жаль стало. – Вздохнув, поморщился. – Жизнь гребаная. – Он махнул рукой. – Пока жива была, на хрен не упала. Умерла – хоть по-волчьи вой. Я сам себе судьбину делал. Почти двенадцать лет в зонах отбухал. И сейчас под ножом хожу. Но прежде чем меня зароют, я им, гребущенной породе, устрою гоп со смаком. Долго будут Степку Атамана помнить.
– Почему тебя Атаманом зовут? – спросил Виктор.
– Еще в школе дразнить начали, – усмехнулся Разин. – Фамилия и имя – как у атамана знаменитого. Только вот княжну в Волгу-матушку не бросал. Но все еще впереди. – Он засмеялся.
– Что делать будем? – снова спросил Виктор. – Ведь…
– Слушай, ты, – резко проговорил Атаман, – сделай кайф, испарись. Линяй к своей женушке под подол. Она у тебя нормалек деваха, подфартило тебе. Сейчас таких, наверное, хренушки найдешь. У меня была одна бикса. – Он криво улыбнулся. – Все в вечной любви клялась. А дела коснулось – подставила, стерва.
– Перестань меня гнать, – недовольно проговорил Виктор. – Мы все-таки мой брат. Это раз. Во-вторых, из-за меня у тебя…
– А вот этого не надо, – перебил его Атаман. – Я все по своей воле делаю. Сам начинаю, сам и ответ держать буду. Я к тебе только потому заскочил, что деваться некуда было. Знал, что менты тебя вычислят рано или поздно, но надеялся опередить. Ты бы пристроил меня куда-нибудь на месячишко Мне отлежаться нужно, а потом я бы по своим делам умотал. А позвонил – и обалдел. Ты меня чуть ли не на хрен посылаешь. Но выбора не было, вот и поехал к тебе. Слушай, если бы не эти козлята, ты бы меня принял, помог бы?
