Пощады не будет никому - Воронин Андрей Николаевич (книги серии онлайн .TXT) 📗

— Может, пусть смотрит?

— На хрен ему смотреть, — сказал Михара, — руки клади.

Сильные руки профессионального боксера двое бандитов прижали, уложили на золотистый, свежесрезанный пень, покрытый шариками выступившей смолы.

— Ну давай, не тяни, Михара, — попросил Чекан, жаждущий крови.

Михара несколько раз лихо крутанул в руках топор, затем с оттяжкой опустил. Лезвие топора с хрустом отрубило правую руку чуть выше запястья.

— Держи левую. На, Чекан, — Михара подал тяжелый топор.

Чекан опустился на колени и сделал то же, что и Михара, но так лихо и красиво у него не получилось, топор намертво застрял в пне. Две кисти остались лежать на большом пне.

Михара подошел и легко, левой рукой выдернул глубоко застрявший топор, затем обтер его снегом и передал бандитам.

— Поднимайте урода.

Рафик скорее всего еще не почувствовал боли, он с ужасом смотрел на обрубки рук, на торчащие раздробленные кости. Затем хлынула кровь. Но в это время веревка уже была перекинута через сук, и два бандита тянули изо всех сил. Тело Рафика, судорожно вздрагивающее, поползло вверх. Веревку замотали о ствол елки.

— Не оборвется? — спросил Чекан.

Михара пожал плечами. Он смотрел, как из обрубков хлещет кровь, разбрызгиваясь веером вокруг высоко висящего тела. Через пару минут Рафик затих, лишь кровь продолжала хлестать из обрубков.

— Вот и все. Другим будет наука, думаю, об этом все узнают, — Михара, ссутулясь, не озираясь, побрел к машинам.

— Узнают.

— Дурак он — Рафик.

Чекан пошел следом. Они еще некоторое время стояли, издалека глядя на повешенного Рафика Магомедова, сейчас уже абсолютно не страшного.

— Сука! — сказал один из бандитов.

— Так может быть с любым, — заметил Борис, — так что смотрите, Чекан с Михарой пощады не знают.

Бандиты угрюмо побрели к машинам, а затем, увидев, что Михара с Чеканом уже давно стоят на дороге, побежали по проторенной тропе. Когда машины разворачивались, пошел крупный снег.

Михара качнул головой:

— Оно-то и хорошо, заметет следы. Кстати, позвони менту, а то окоченеет, будет как из холодильника.

— Да, сейчас позвоню, — сказал Чекан, беря трубку телефона.

От волнения он забыл номер, несколько секунд морщил лоб, судорожно пытаясь вспомнить, куда же засунул бумажку, которую ему дал опер, капитан Панкратов. Наконец вспомнил, она была в нагрудном кармане пиджака.

Чекан запустил туда два пальца и вытащил ее вместе с несколькими смятыми сотками долларов, затем набрал номер. Пальцы у Чекана не дрожали, трубку, на что, собственно говоря, Чекан и рассчитывал, сняли тут же, как никак опер ждал звонка.

— Капитана Панкратова.

— Я слушаю!

— Слушай, капитан, это Чекан тебя беспокоит.

— Да.

— Хочешь Рафика Магомедова получить?

— Где он?

— Двадцать седьмой лесничий квартал по шоссе от Балашихи знаешь?

— Нет, не знаю.

— Посмотришь по карте, найдешь. Там большие ели, на одной из них болтается Рафик.

— Болтается? — крикнул капитан Панкратов.

— Вот так, болтается, как груша, без рук, — и Чекан истерично расхохотался, выключая телефон.

Через час в двадцать седьмом квартале уже была милиция. То, что они увидели, испугало даже видавших виды.

— Ну и звери! — сказал молоденький лейтенант, глядя на присыпанный снегом пень, посреди которого лежало две кисти рук со скрюченными пальцами. — За что они его так? — спросил он у капитана Панкратова.

Тот сплюнул, отвернулся. Зрелище действительно было невкусным.

— Общак хотел взять.

— Какой общак? Это когда Резаного порешили? — спросил лейтенантик, сглатывая слюну и пытаясь подавить подступающую к горлу блевотину.

— Какой, какой.., воровской общак.

— Так это тот самый Магомедов?

— Тот, а какой же еще!

— Это тот, который нашего застрелил?

— Тот.

— Ну, сука, так ему и надо! Я бы ему и не то сделал, — выпятив грудь, пробормотал лейтенант с остроносеньким лицом и заморгал голубенькими глазками.

— Сделать бы, может, и сделал, но снимать его тебе самому придется, как-никак твой участок.

К вечеру уже все бандиты в Москве знали, что Рафик Магомедов мертв. Знала и милиция, что бандиты и воры добрались до гнусного азербайджанца раньше, чем ФСБ и МВД, и разобрались с ним по-своему. Такой исход устраивал всех, ведь сложись по-другому и окажись Рафик живым и здоровым в руках милиции, то же самое ему сделали бы и на зоне, а может, еще и в камере предварительного заключения. Вряд ли он дожил бы до суда, у бандитов руки длинные, и человека, нарушившего воровской закон, карают безжалостно при первой же возможности. В общем, милиция могла отчитаться, что бандит уничтожен, а Олег Панкратов мог рассчитывать даже на повышение.

Глава 12

— Что будем делать теперь? — уже сидя в квартире, спросил Чекан.

Михара задумчиво курил.

— Делов у нас с тобой, браток, — он провел ребром ладони по кадыку, — выше крыши. В Якутию тебе надо лететь.

— Ас доктором как?

— С доктором тоже надо разбираться, прощупать его стоит.

— Слушай, Михара, может, прямо сейчас возьмем людей и поедем в Клин, прижмем его как следует, он и расскажет, что знает.

— Что расскажет? А если он ничего не знает? И случись что, к кому ты поедешь пули вытягивать и дырки зашивать?

— Тоже верно, — заметил Чекан, — с доктором надо осторожно.

— В общем, делай вид, что ничего не произошло, что ты ничего не подозреваешь. К нему надо присмотреться, за ним последить. Прощупать его надо, а еще лучше, предложить ему какое-нибудь дело.

— Какое дело? — посмотрел на Михару Чекан.

— Пока не знаю. Если у него деньги, он их постарается отсюда вывезти. И сам смотается.

— Так он уже ездил за границу.

— Куда ездил? — Михара вскинул голову.

— Куда не знаю, вроде отдыхать.

— Сейчас, как я понял, здесь у вас в Москве все ездят, свои же деньги у него есть?

— Да, мы ему платим неплохо…

— Так что ж тут плохого? — Михара поднялся, обогнул вокруг стол, затем подошел к батарее, сел на корточки, прислонясь к ней спиной. — Ой, хорошо, — проговорил он. — Вот поездили по лесу, спина заныла. Лагеря, лагеря, они дают о себе знать. В ботиночках походил, а ноги снег не любят. Первое дело, Чекан, чтобы ноги были в тепле, тогда никакая болезнь не привяжется.

Чекан молчал, слушая старческую, как он считал, болтовню Михары.

— Доктора надо проверить не через наших людей, а через кого-то другого. Наших-то он всех знает, враз учует, что мы его на вшивость проверяем, и ничего не скажет. Надо подсунуть ему какую-нибудь бабу, желательно видную, такую, чтобы он весь разомлел, чтобы слюнки у него потекли. А она пусть потянет из него денежки, и тогда мы увидим, как они из него текут, толстой струйкой или тоненькой. И тогда мы будем знать все его планы, будем знать, чем он дышит, и выведем на чистую воду.

— Так у него есть баба, и баба ничего.

— Слушай, Чекан, ты хоть одного мужика знаешь, которому его баба поперек горла не сидит, а? Какая бы распрекрасная она ни была, всегда хочется свеженькую.

Если баба ловкая, умелая, она сможет его взять. И мы с тобой будем как бы ни при чем.

— Красиво говоришь, Михара.

— Старый я уже, Чекан, старый. Жизнь всему учит.

Где нельзя силой, кайлом или ломом, там надо аккуратно, с любовью и лаской. Мужик должен растаять, должен слюни пустить, и тогда с ним делай все, что хочешь. Редко попадаются крепкие мужики, — Михара скривил губы, намекая на то, что он один из таких, на которого никакая баба не повлияет, а если и повлияет, то он сможет совладать с собой и не растаять, как воск, а остаться таким же крепким, каким есть.

— Есть у меня такая баба, — сказал Чекан. — Баба что надо, и за хорошие деньги она своей задницей и большой кусок льда растопит. Такая баба, Михара…

— Ладно, покажешь, я сам ей объясню, что к чему.