Мы те, которых нет - Шахов Максим Анатольевич (бесплатные книги полный формат txt) 📗
В некоторых регионах региональные власти вводили комендантский час, но под давлением общественности и после гневных протестов прокуратуры отменяли его.
Но самыми серьезными виделись мне два факта.
Польша напрямую поставила вопрос о контроле со стороны мирового сообщества за возможными источниками радиоактивного заражения и экологических катастроф на территории России. Зазвучали голоса о проведении международных консультаций по данной тематике. Чем может закончиться забота мирового сообщества о нераспространении оружия массового поражения, хорошо известно из новейшей истории.
Вчера направленным взрывом около Балашихи уничтожена машина командира дивизии имени Дзержинского генерал-майора Дымова. Эта дивизия – последний резерв власти при попытке захвата Москвы деструктивными силами. Это инструмент гражданской войны. А генерал Дымов был жестким воякой, готовым выполнить любой приказ и добиться его выполнения от подчиненных всеми средствами.
Вкупе с информацией о том, что боевики проводили рекогносцировку около госучреждений, это означало, что скоро рванет. И инициатива будет не за нами. У нас все шло косо и криво.
Операция по выявлению боевиков «Альянса» хотя и достигла результата, фактически была провалена. У нас оставался полковник Гаврилов и убеждение, что он крот.
Куратор дал отмашку. И мы обложили офис фирмы «Альтаир».
Эта контора класса «Рога и копыта», занимавшаяся невнятными коммерческими консультациями, служила базой сектора «А» Управления «НК» ФСБ России. Офис был обставлен с комфортом, система безопасности на высшем уровне. Кто туда с мечом придет, от разрывной пули и погибнет.
Основное время полковник Гаврилов проводил здесь. Отсюда он раскидывал свои щупальца по всей России. Здесь проводил важные встречи. Официально он числился председателем совета директоров «Альтаира». Похоже, эта клоунада забавляла его.
И вот к акции все подготовлено. Распределены силы, средства, выбрано оснащение. Составлен план.
В последнее время полковник Гаврилов озаботился мерами личной безопасности. Теперь его черный представительский «Мерседес» сопровождал джип «Паджеро» с охраной.
Машины вырывались с огороженной высоким забором территории на максимально возможной скорости и вписывались в поток, вскоре увязая, как мухи в варенье, в пробках и заторах московского центра.
В закрытом наглухо салоне штабного автобуса, выставившегося в нескольких кварталах от места проведения акции, бледно светила лампочка и мерцали экраны мониторов. Там находились я и подполковник Рогожкин – ближайший помощник Куратора, бывший альфовец и спец по захватам, он сегодня руководит операцией.
– Выдвигайтесь на позиции, – сказал Рогожкин в микрофон.
На мониторы камеры сбрасывали вид скрывающегося за высоким забором желтого особняка. Зеркальные окна, на крыше спутниковая тарелка – типичный новорусский офис.
Машины у Гаврилова, слава те господи, не бронированные. Так что половина проблем уже снята.
Итак, наш план – кортеж выезжает из ворот. Пролетает вперед. Первый перекресток – полет нормальный. На втором перегораживаем дорогу грузовиком, машина с боевиками подпирает кортеж сзади.
Тут счет на секунды. Охрана у Гаврилова – не лохи. Ставим их под стволы. Приказ – глушить при малейшей попытке сопротивления. Ничего не поделаешь. Что стоят при такой игре несколько человеческих жизней? Пусть даже это жизни твоих коллег.
Берем пленного – главное, не подпортить ему шкуру.
Хорошо, если все пройдет по-задуманному… А что у нас сейчас? Слышны доклады старших групп. Бойцы выдвинулись на исходные. Наблюдатель с одной из высоток пялится в мощную оптику. Видеокамеры скидывают изображения. Мы контролируем эфир.
Мы зафиксировали, как полковник Гаврилов утром появился в офисе и оттуда не вылезал. Обычно в двадцать часов тридцать минут (плюс-минус полчаса) он покидал место работы. Нет причин, чтобы сегодня он сделал исключение.
Восемь тридцать. Восемь сорок. Девять… Время вышло. Но кортеж не выезжал.
– Черт, где он? – Рогожкин нервно провел ладонью по щеке.
Он нервничал. Я нервничал и держал это в себе, из-за чего подполковник косился на меня, как на бесчувственного чурбана, которому чуждо все человеческое.
В десять часов тридцать пять минут джип сопровождения выехал с территории. Мы зафиксировали, что в него уселись водитель и охранник.
– Протащим его? – спросил подполковник Рогожкин.
– Бесполезно, – покачал я головой. – Охранник, скорее всего, отправился домой отсыпаться, а водитель оказал ему любезность и согласился довезти до дома.
– А Гаврилов?
– Нет Гаврилова в офисе. Он сорвался с крючка.
*
Мы подобрали Куратора на Тверской, сияющей огнями реклам, вывесками дорогих ресторанов и ночных клубов.
– Двигаем, – кивнул Куратор, захлопывая за собой тяжелую дверцу.
Штабной фургон тронулся с места.
Мы проехали несколько сот метров. Куратор отдал приказ, и подполковник Рогожкин пересел в идущую за нами легковую машину. Мы с моим руководителем остались одни в отрезанном от внешнего мира салоне.
– Не успели, – развел я руками.
– Что-то мы часто опаздываем, – прожег меня взглядом Куратор.
– Пока идем ноздря в ноздрю с противником. И на сантиметр всегда опаздываем. На миллиметр бьем мимо цели.
– Намекаешь, что мы когда-нибудь попадем в десятку?
– Должны попасть… Где нам теперь Гаврилова искать?
Опергруппы разъехались по адресам возможного пребывания беглого полковника, но делалось это для очистки совести – на результат никто не надеялся.
– А вот это вопрос вопросов, – произнес Куратор. – Ближайшие помощники Гаврилова исчезли вместе с ним. Он задействовал такой же эвакуационный план, как и мы.
– Вся ваша «НК» расползлась по щелям, как тараканы.
– Будем плинтуса отрывать. И обрабатывать все дихлофосом.
– А время? Пленный говорил, что они готовят выступление. У нас осталась максимум неделя.
– Это если они не передвинут планы поближе с учетом своих последних провалов.
– Вряд ли, – с сомнением произнес я. – Слишком большой маховик закручен. Инерция велика. Противник будет выполнять все точно по графику.
– Хотя бы и так. Конец уже близок, Сережа, – Куратор помолчал. Потом объявил: – На меня пытался выйти руководитель «НК» генерал-лейтенант Панасенко. Выдал открытым текстом: «Полковник Гаврилов работает на противника. Ситуация критическая. Нужно консолидироваться. Встречаемся».
– Где он раньше был?
– Мы не знаем, что творится сейчас в моей службе. Я же на совещаниях не бываю. Похоже, генерал до сего момента считал предателем меня. И произошло что-то, что изменило его мнение.
– Встречаться с ним нельзя.
– Обоснуй.
– Сейчас ситуация, в которой доверять нельзя никому.
– Верно мыслишь, – кивнул Куратор. – Я его тоже послал.
– Что делать дальше? Приказывайте.
– Пока на дно. Есть у меня кое-какие задумки.
На дно так на дно. У меня такая работа – лежать незаметно на дне, а потом всплывать торпедой. Я диверсант. Летучая мышь.
«Военная разведка – мы те, которых нет» – как поется в старой доброй песне.
На следующий день Куратор вызвал меня на конспиративную квартиру. Правая рука его была перевязана бинтом, через который проступали пятна крови.
– Где вас угораздило? – спросил я.
– Бандитская пуля, – хмыкнул Куратор. – Сергей, у нас появился шанс найти Гаврилова.
– Каким образом?
– Я тебе излагал суть протокола, на основании которого действует наша контора. У нас никто ни о ком ничего не должен знать. И естественно, все хотят узнать о коллегах как можно больше.
– Ну и?
– Для того чтобы отлежаться, Гаврилов наверняка, как и я, снял квартиры, которые можно бросать без жалости. На лежках у него аварийный комплект – оружие, аппаратура, документы, деньги. Все для автономного существования и бегства. И я нашел одну из таких лежек.
– Но как, Холмс?
– Секрет, Сережа. Он тоже хотел вычислить меня. Судя по тому, что он меня не нашел, а я вычислил его берлогу – я проявил больше смекалки.