Из России за смертью - Рогожин Михаил (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
— Не могу я здесь топтаться.
— А приказ Панова?
— Хрен с ним, с Пановым. Не хватало, чтобы меня этот ворюга учил воевать.
— Тогда я с тобой.
— А профессор?
— Куда ж ему отсюда? Женька постережет. Рубцов внимательно посмотрел на Найденова, прикидывая, брать его или не брать. Решил — брать.
Достал из-за пояса наручники:
— Давай-ка профессора по всем правилам. Все равно будет кричать о правах человека.
— Откуда у тебя наручники? — поразился Найденов.
— Ребята подарили, — усмехнулся в ответ Рубцов.
— Я не смогу надеть ему наручники. Мне стыдно, — признался майор.
Рубцов неодобрительно хмыкнул:
— Вы все, интеллигенты, одинаковые, грязи сторонитесь, — и пошел к профессору.
К огромному облегчению Найденова, пока они пробирались в крепость сквозь заросли кустарника и скользкий от моха пролом в стене, бой завершился.
Слышались лишь единичные выстрелы и редкие гортанные крики не то победителей, не то побежденных. Дело решили кубинские десантники. Воспользовавшись тем, что основные силы гарнизона были задействованы в отражении бессмысленных наскоков солдат сержанта Сантуша, кубинцы бесшумно появились в тылу унитовцев и громили все подряд по правилам ведения рукопашного боя. В этом соперничать с ними было бессмысленно. А противостоять и подавно. Защитников крепости охватила паника.
Многие, рискуя поломать себе ребра, прыгали с высоких крепостных стен прямо в лес. Лишь несколько храбрецов погибли в столкновении с неумолимым натиском кубинцев.
Рубцов пружинисто шел по каменному плацу с «Калашниковым» наперевес и оглядывался в надежде приложить свою невостребованную силу. Но никто, кроме улыбающихся кубинцев, не попадался, Найденов еле поспевал за своим командиром. Внутри крепость поражала лепными украшениями. В косых лучах солнца, готового вот-вот исчезнуть, величественно розовели барельефы, изображавшие рыцарские поединки, гербы и орнаменты из оружия. В этот момент Найденов ясно ощутил, что они вторглись в чужую историю.
Проходя мимо небольшого двухэтажного дома с портиком, Рубцов замер. Из раскрытого окна второго этажа раздавался здоровый храп. Рубцов дулом автомата показал на вход. Они вошли. В центре зала стоял длинный стол. На нем сгрудились разноцветные жестяные банки с названиями американских фирм. Под столом лежали в целлофане нераспечатанные банки с пивом. Рубцову трофеи пришлись по вкусу: «Видать, только завезли». С банкой в руке он отправился наверх по скрипучей лестнице с широкими перилами.
Изумлению унитовского капитана не было предела. Разбуженный, он таращил глаза на сидевшего в глубоком кожаном кресле белого офицера. Рубцов отхлебывал пиво и приветливо улыбался. Анголец постарался и на своем одеревенелом лице изобразить нечто подобное.
— Хау дую ду? — учтиво поздоровался Рубцов.
— 0'кей, — закивал головой капитан и, немного успокоившись, уточнил:
— Американ арм?
— Но... — опроверг его догадку нежданный гость. — Ай эм рашен официа.
Широкая улыбка застыла на лице ангольского командира клоунской маской. Неизвестно для чего он поднял руки вверх.
— Э, нет, — махнул рукой Рубцов, — ты, Пико, давай-ка, надевай штаны и проваливай. Теперь здесь буду спать я.
Анголец не понял.
— Фек оф! К твоей матери! — перевел подполковник.
Унитовец вскочил, будто его ужалила змея. Прыгая на одной ноге, никак не мог попасть другой в штанину. На пороге комнаты появился Санчес.
Увидев его, капитан снова замер, держа на весу так и не попавшую в штанину ногу.
— Полковник, отпусти Пико. Пусть передаст генералу Савимби пламенный привет от подполковника Рубцова.
ДВИНСКИЙ
Несмотря на поздний час, в кабинете генерала Панова горел свет.
Генерал, причмокивая, сосал валидол. Возле окна стоял Емельянов и нервно курил.
Недавно было получено донесение от полковника Стреляного из Меноги о том, что три вертолета возвратились на базу. Стало известно о попытке захвата этих машин и экипажей бандитами, переодетыми в форму ангольской армии.
— Опять этот Рубцов... — раздраженно повторил генерал, — опять путает карты, подлец. Придется объявить ему благодарность. Вы-то куда смотрели?
Кто позволил угонять вертолеты с нашими летчиками? Их бы наверняка уничтожили.
Представляешь, что началось бы? Я же категорически запретил. Это дело кубинцев, На нас же Двинский такую комиссию напустил бы — вовек не отмыться.
— Это самодеятельность Санчеса, — упрямо твердил Емельянов.
— Плевать мне на какого-то Санчеса. Втянул меня в авантюру, дезинформировал. А кто отвечать будет?
— Как-то ведь обошлось.
Генерал выплюнул остаток таблетки.
— Обошлось? Что значит обошлось? Вертолеты — того, алмазы — того, расследования не избежать, а ты считаешь — обошлось?
— Санчес не заложит. Ему невыгодно, — эти слова Емельянов произнес слишком громко и испуганно выглянул в окно, боясь увидеть случайных прохожих.
Но передвижение по территории миссии давно закончилось.
— Давай, давай. Еще на плацу покричи, — проворчал Панов.
— Там никого нет.
— А Рубцов?
— Что Рубцов?
— Можешь не сомневаться, он дознался, кто дал приказ угнать вертолеты.
— А кто дал приказ? — удивился Емельянов.
— Как кто? — не понял генерал.
— Вы не давали, я не давал. Это дело рук унитовцев. Генерал раздраженно пожал плечами.
— Как просто. Этот провал на твоей совести. Выкручивайся сам. На мою руку не рассчитывай.
Некоторое время оба молчали. В полной тишине раздался телефонный звонок. Генерал кивнул: «Послушай».
— Емельянов, — буркнул в трубку референт. В ответ сквозь треск и пикание раздался голос полковника Стреляного. Он взволнованно докладывал.
Емельянов слушал довольно долго, потом ответил:
— Хорошо, генерал Панов от имени командования выносит вам благодарность. Держите в курсе. У меня все, — И положил трубку.
— Ну? — вырвалось у Панова.
— Крепость взяли без потерь. Панов взмахнул руками и плюхнулся в кресло, которое отчаянно застонало под его тяжелым телом.
— Слава Богу, хоть тут повезло. Ну, Рубцов, ну, молодец! Учись, Емельянов.
— Каждому свое, — обиделся референт. В этот момент раздался стук в дверь, и в кабинет, не дожидаясь приглашения, вошел генерал Двинский. Во время болезни он значительно исхудал, и мундир на нем был словно с чужого плеча.
Обтянутое желто-пергаментной кожей лицо было неподвижным, и лишь в глазах ярилась властная сила характера. Генерал, не здороваясь, начал разговор, несколько растягивая слова, без конкретного обращения к присутствующим:
— Мне стало известно, что, вопреки моим возражениям, сегодня проведена несанкционированная акция по захвату стратегического объекта, контролируемого силами УНИТА. Поэтому я требую представить мне письменный приказ о начале военных действий в данном районе. Кто его подписал? Насколько мне известно, министр обороны республики такого приказа войскам не отдавал...
Генерал Двинский умолк в ожидании ответа. Напряжение, с которым он произносил слова, повисло в воздухе. Возникла долгая пауза. Никто не стремился первым нарушить молчание. Панов не выдержал, скривил лицо в досадливой гримасе и с неохотой попросил:
— Емельянов, оставьте нас.
Референт поспешил покинуть кабинет.
— Ваше беспокойство, Владимир Федорович, напрасно. Должно быть, сказывается болезнь, — продолжил Панов.
— Я здоров, — сухо вставил Двинский.
— В таком случае, пожалуйста, я доложу. Приказ отдан лично генералом Саблиным.
— Генерал Саблин в Москве. И по моим сведениям в генштабе рассматривается вопрос о его отставке.
Панов натянуто улыбнулся:
— Не знаю... не знаю... В настоящее время, по моим сведениям, генерал Саблин летит в Луанду. Во всяком случае, самолет, на борту которого он находится, вероятно, уже совершил посадку в Риме.
Двинский первый раз удостоил Панова возмущенно-подозрительным взглядом.
