Судья (Адвокат-2) - Константинов Андрей Дмитриевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Прошла неделя. Сергей вновь начал «работать». Антибиотик выказывал ему всяческое расположение, подарил даже вишневый «джип», на котором Челищев мотался по разным стрелкам и теркам. Его авторитет среди городской «братвы» прыгнул на немыслимую высоту — многие слышали о разборке с Олегом, поскольку причиной ее послужила женщина. Вокруг имени Челищева начал складываться некий романтично-героический ореол. Сам Сергей на легенды вокруг своей персоны внимания не обращал, выражение его лица было, как правило, угрюмым, и мало кто из братвы видел, как он улыбается.
Шел апрель 1993 года. Антибиотик, убедившись, что ему ничего реально не угрожает, вернулся на свое любимое место дислокации — в кабачок «У Степаныча», правда, проводил там не более трех часов в день и на всякий случай почти вдвое усилил свою охрану и службу контрнаблюдения.
Однажды Виктор Палыч вызвал к себе на обед Сергея и после трапезы за кофе сказал, хитро прищурившись:
— Ну что, Сережа, хватит тебе, я думаю, всякой ерундой заниматься, пора настоящую тему «запустить». Появилась одна тонкая работа, которая хоть и будет похожа на фокус, но с конкретными и приятными результатами.
Сергей кашлянул:
— Виктор Палыч, у меня два контракта на «Амаретто» еще до конца не отработаны — те, что через «Самоцвет» заключались, я…
— »Самоцвет» и «Амаретто» передавай спокойно Диме-Караулу — там ничего особо сложного уже не осталось, только груз встретить да долю снять. Тут особых мозгов не требуется. А у нас с тобой такая тема, что придется голову понапрягать. Но и перспективы шикарные. Помнишь, как Шаляпин пел: «Люди гибнут за металл». Мы гибнуть за него не будем, но постараемся сделать так, чтобы металла этого у нас стало много — и желательно, любимого цвета.
Антибиотик ухмыльнулся и постучал пальцем по золотой фиксе, блестевшей в левом углу его рта.
— И главное, — продолжил Виктор Палыч, подняв вверх указательный палец, — все будет практически законно. Ты же знаешь, сынок, я к криминалу отношусь отрицательно. Мы же не гопники, а деловые люди… Схема проста, как все гениальное. Ты алгебру еще не забыл?
Челищев пожал плечами:
— Ну, в общих чертах…
— Эта алгебра, считай, для начинающих. Из банка А в банк С направляется платежное поручение от одной дружественной нам чеченской фирмы — ты, Сережа ее хорошо знаешь, фирма называется «Вайнах». Помнится, Иса на тебя неплохое впечатление произвел, а?
— Серьезный мужик, — угрюмо кивнул Сергей.
— Ну и славно. Хоть поручение и идет от банка А, но деньги реально будут получены в банке С, куда из банка Б должно прийти подтверждение их наличия — соображаешь?
Челищев потер лоб пальцами:
— Я что-то слышал о такой «алгебре». Это тема с авизовками?
— Да, Сергуня, с ними, родными, — Антибиотик зажмурился, как довольный кот на солнышке. — Что такое авизовка? Тьфу, листок бумаги… Но этот листок дает нам деньги… А деньги — как сказал кто-то очень умный, «наши маленькие друзья, которые могут открыть любые двери». Соображаешь?
— Соображаю, — кивнул Челищев. — Только я ведь не факир, такие фокусы делать не умею. И даже не банкир. Кстати, а о каких банках идет речь?
Виктор Палыч дружески потрепал Сергея по плечу:
— Не скромничай. Скромность украшает только тех, у кого других украшений нет… Банк С — это хорошо тебе знакомый банк «Отечество», возглавляемый милым человеком Карлом Фридриховичем Филем. А остальные банки не так уж и важны, потому что денежки мы будем получать именно от «Отечества».
Сергей достал сигарету и, спросив разрешения, закурил. Сделав пару глубоких затяжек, он кивнул и спросил недоуменно:
— А моя-то функция какая? Антибиотик хитро прищурился и аж языком прищелкнул:
— У тебя, сынок, функция будет не только всем нам полезная, но и приятная. В банке «Отечество» работает операционисткой под счастливым номером семь хорошая девушка Лена Красильникова. Твоя задача — познакомиться с ней, подружиться и убедить ее принять нашу авизовочку.
Сергей недоверчиво усмехнулся:
— Да зачем же операционистке идти на такое — срок себе самой выписывать. Не будет она…
— Будет, еще как будет, — перебил Челищева Виктор Палыч. — Эту девушку из всех операционисток нам сам Карл Фридрихович порекомендовал. Сам он, правда, с ней никаких бесед не вел — положение не позволяет, но она почти готова… Мужа нет, дочке шесть лет, живет в коммуналке… А тут — реальная возможность за несколько недель изменить всю жизнь: получить собственный домик в Крыму, на побережье, там хорошо, ребенку — витамины опять же… Ты прикинь — из пяти миллиардов, которые должны через «Отечество» проскочить, два будут нашими, два уйдут мусорам, надзирающим за банками, а миллиард — целый миллиард — достанется нашим банковским друзьям. Естественно, девушку Лену никто обижать не собирается. В принципе всю тему можно и без нее прогнать, по более длинной цепочке, но зачем алгебру усложнять? Тогда больше народу будет в курсе, а Лена Красильникова на всю жизнь останется в коммуналке вместе с дочкой… Хорошо ли это будет? Нет, не хорошо. Старые люди, помню, всегда учили — живи и дай жить другим. В наше время, Сережа, можно украсть велосипед и все здоровье положить в тюрьме, а можно воровать вагонами и всегда быть на плаву. В России красть составы намного безопаснее, чем велосипеды. Это я тебе конкретно говорю. — И Антибиотик запил свою речь глотком красного вина.
«Ну вот, все уже по-простому, своими именами называется… Да и что ему меня стесняться… Кто я? Такой же вор, бандит и убийца, как и он…» — от этих невеселых мыслей Сергей вздохнул и опустил голову.
— Причем, что важно, — продолжил Виктор Палыч. — Ты, Сережа, когда-нибудь слышал, чтобы банкиры шли с заявлениями в милицию по поводу авизовок или кредитов левых?
— Нет, — ответил Сергей. — Не слышал.
— И не услышишь, потому что повар, который готовит блюдо, никогда не станет сам на себя писать акт об обвесе. Это противоестественно. А нет заявления — нет преступления. Ну, а если потом когда-то что-то и всплывет, то все к тому времени быльем порастет. Да и девушка Лена, на которой все стрелки сведутся, будет уже далеко и с другими документами… А ее дочка с новым ранцем и красивыми учебниками пойдет в хорошую школу. В России тему с авизовками еще несколько лет можно крутить, а набьют оскомину авизовки — другое что-нибудь придумаем. И мусора не будут мешать, они все уже потихоньку начинают разбираться, что к чему. Кроме некоторых фанатиков типа Степы Маркова. Ты ведь знал его когда-то?
Сергею стоило большого усилия воли справиться с нервами и не вздрогнуть. Каков старичок! Спросил-то как неожиданно, прямо как следак из важняков-асов. Челищев кашлянул и кивнул:
— Знал, и довольно неплохо. Но это все в прошлом.
— Может, есть смысл возобновить с ним знакомство? А то он и еще несколько таких же — прямо как кости в горле.
Челищев покачал головой:
— Это бессмысленно. Он разговаривать со мной не станет. Марков — правильный мент.
— Да? — спросил Антибиотик. — Ну и Бог с ним. Есть в конце концов и другие методы.
Сергей почувствовал, как взмокла рубашка на спине, а Виктор Палыч вернулся в основное русло беседы так же легко, как и отклонился от него:
— У меня, Сережа, на тебя особые надежды. Людей вокруг мало, одни кретины. Работать не с кем. Оттого и бардак в стране. Ты что, думаешь, в том беспределе, который сейчас по России гуляет, я виноват или Степаныч с Мухой?! Хуй в стакан! — Антибиотик вдруг разволновался, как будто заговорил о чем-то таком, что очень его трогало. — Это все от гнили наверху идет, от сытых толстых пидоров, которые никогда не знали, что такое — жить плохо и бедно. А я, Сережа, сам из сирот. Я жизнь знаю, людей… Придет время — и мы займем достойные места в городе… и не только в нем. Чем мы хуже этих толстых козлов, которые по телевизору учат жить народ? Конечно, это время придет не завтра, но готовиться к нему надо загодя…
Сергей мысленно присвистнул: «Масштабно мыслит Палыч… Если его не остановить, он ведь, пожалуй, может…»