Смерти не по зубам - Кулаков Сергей Федорович (книги без сокращений .txt) 📗

– Будет.

– Хорошо. Там сделаем взрыв.

– Да.

Уши отпустило, и Роман снова услышал нарастающий топот бегущих солдат. Видимо, выстрелы заставили их поторопиться.

– Здесь, – сказал Чой.

Они остановились. Чой посветил фонариком за поворот. Роман увидел уходящий вдаль тоннель.

Что-то выхода незаметно. Впрочем, это позже.

Перед поворотом Роман и Чой положили на пол мины. Ти пристроила между ними свой снаряд.

Получилось очень натуральная картинка. Роману показалось, что Ти даже хихикнула. Впрочем, он все равно ее не видел в темноте, поскольку Чой светил своим фонариком на мины.

– Уходить, – сказал старик, доставая гранату.

– Давай, я, – предложил Роман.

– Я быстрее тут бегать. Уходить!

Роман и Ти свернули за угол и, щупая руками стены, быстро пошли вперед.

Выждав немного, Чой посветил им вслед.

– Стой!

Роман остановился, сел на пол, потянул за собой Ти. Она села, доверчиво прижалась к нему, и он снова уловил тот же запах полевого цветка.

– Ouvrez la bouche, [8] – сказал Роман.

– Bien, [9] – прошептала Ти.

Роман смотрел назад, где метался лучик света. Вот послышался глухой удар железа о железо – старик бросил гранату. Вслед за тем послышался легкий стук шагов. Чой пробежал несколько метров по тоннелю и упал ничком на пол.

Едва Роман раскрыл пошире рот и опустил пониже голову – рвануло. Оранжевый вихрь выметнулся из-за угла, ослепляя глаза. По стенам застучало бетонным крошевом и осколками. Хотя Роман и Ти сидели далеко, их ощутимо тряхнуло. Можно было не сомневаться, что тоннель на месте взрыва обрушился и перекрыл ход солдатам.

Однако Чой, поднявшись, не поленился вернуться и убедиться в том, что ход завален наглухо. И только тогда продолжил путь.

Вскоре они уперлись в новый завал. На этот раз Роман разгребал сучья вместе со всеми, и через несколько минут они выбрались наружу.

Некоторое время сидели возле выхода, вслушиваясь в каждый звук. Хотя солдаты и остались в бункере, но поверху могли пустить поисковые отряды.

– Ну что? – спросил Роман. – Оторвались?

– Да, – кивнул Чой.

Похоже, что так. Они несколько раз меняли направление и отбежали от первой норы, по прикидкам Романа, не меньше, чем на шестьсот метров. Тоннель завален, солдаты вынуждены будут повернуть назад. Где находится этот выход, никто не знает. Тоннель давно заброшен, и только старые партизаны помнят его устройство и расположение выходов.

– Ну что, надо догонять американцев? – сказал Роман.

– Да, – как всегда, предельно кратко ответил Чой.

Роман вздохнул с облегчением. Он боялся, что старик не выдержит этой гонки. Но нет. Тот был полон сил. Не считая посеревшего от пыли лица, по которому текли грязными ручейками дождевые струи, старик выглядел превосходно.

Ти, устроившись в сторонке, приводила себя в порядок, протирая лицо влажным платочком, поправляя волосы и одежду. Движения ее были так чисто по-женски милы и приятны глазу, что впервые за весь поход у Романа пробудилось к ней нежное чувство.

Чой тем временем старательно укладывал валежник обратно. Маскировал место их выхода от группы, идущей поверху.

– Куда надо идти? – спросил его Роман.

– Туда, – указал Чой небрежным взмахом руки.

Роман посмотрел в указанном направлении. Сплошные джунгли.

Он проверил автомат, перевязал шнурки на ботинках. Можно двигаться.

– Американцы ушли далеко, – сказал он Чою. – Трудно будет их догнать.

– Нет, – возразил Чой.

Он отошел на несколько шагов, оценивая свою работу. Кажется, остался доволен, потому что ничего не стал поправлять.

– Нет? – удивился Роман. – Почему?

– Мы будем идти так.

Чой ударил ребром правой руки наискось раскрытой ладони левой.

– Наперерез? – догадался Роман.

– Да, – кивнул Чой. – Так.

– Но как ты знаешь, куда они пойдут?

– Я знать. Там один дорога.

– Ты уверен?

– Да.

Чой коротким тычком подтянул пояс, махнул рукой и направился в гущу леса.

– Идем, Роман.

Сопровождаемый по пятам Ти, как верным псом, Роман двинулся вслед за стариком.

19 июня, Южный Вьетнам, 7.30

Когда в отдалении зазвучали автоматные очереди, все замерли. И только руки машинально схватились за оружие.

– Что за хрень? – пробормотал Маркес, водя головой.

Стрельба велась из многих автоматов. Казалось, там завязался настоящий бой.

– «Калашниковы», – сказал Холмс.

– Тихо, – шикнул на него Том.

Через минуту стрельба прекратилась. И как все четверо ни вслушивались, не раздалось больше ни единого выстрела.

– Что это там могло быть, а, командир? – спросил Том майора.

– Много «калашниковых», – задумчиво ответил тот. – Значит, это парашютисты. Но на кого они наткнулись?

– На тех, кто идет за нами, – торжествующе выпалил Холмс.

– Похоже, – кивнул Олден.

– Значит, это не был один недобитый охранник? – задал самый неприятный вопрос Том.

Олден тяжело посмотрел на него.

– Спроси что-нибудь полегче.

– Ничего не понимаю, – сказал нервно Маркес. – Если не охранники сбили вертолет, то кто? А если охранники, то почему по ним стреляют свои?

Все замолчали, пытаясь разгадать этот ребус. Том думал так натужно, что его вздохи разносились по всей округе.

– Ни хрена не понимаю, – наконец выдал он.

– Я тоже, – признался Олден.

– Я же вам говорил, что вас все равно найдут, – сказал, улыбаясь, Брэксмар. – И лучше вам, молодые люди, не продолжать эту бессмысленную гонку. Я говорю это, жалея вас…

Четверка бойцов хмуро уставилась на него. И на этот раз их желание пристрелить старого ренегата было единодушным.

– Послушайте, профессор, – сказал, играя желваками, Олден. – Вы не похожи на человека, который во что бы то ни стало желает умереть.

– Не буду с вами спорить, – усмехнулся Брэксмар.

– Тогда зачем вы лезете на рожон? Вы не так глупы, чтобы не понимать, в каких обстоятельствах мы находимся. И я не стану рисковать жизнями моих людей из-за того, что каким-то мудакам в Вашингтоне захотелось с вами потрепаться. Вы меня понимаете?

– Угрозами меня не напугаешь, я вам уже говорил.

– Тогда просто не мешайте нам работать, – попросил Олден, едва сдерживая дрожащую в голосе ненависть.

– Это другое дело, – кивнул Брэксмар. – Чужой труд надо уважать. Даже такой, как ваш.

Он не скрывал своего издевательского отношения к спецназовцам, и Олден, преодолевая искушение, отвернулся.

– Маркес, заткни ему рот, – приказал он.

– С великим удовольствием, сэр, – откликнулся Маркес.

Он подскочил к профессору и, невзирая на слабые протесты, вогнал ему в рот резиновую грушу.

– Так-то лучше.

19 июня, Вьетнам, Ханой, 8.00

Нгок осторожно заглянул в гостевую комнату, где на широкой деревянной кровати лежал Фыонг.

– Я не сплю, – громко сказал тот.

Кряхтя, он поднялся, поискал взглядом бутылку с виски, которую прихватил с собой.

«Он стал много пить», – с грустью подумал Нгок.

– Есть какие-то новости? – спросил Фыонг.

– Есть, – подтвердил Нгок.

– Их нашли?

– Нашли. Но не их.

– То есть?

Фыонг добрался наконец до бутылки и сделал большой глоток прямо из горлышка.

– Только и хорошего, что придумали западные люди, так это виски, – сообщил он. – Благодаря ему, я часок поспал, и теперь могу работать хоть целый день. Так кого там нашли?

– Поисковая группа наткнулась на каких-то людей в лесу, – сказал Нгок. – Солдат увидел старика, приказал ему остановиться. Но тот бросился бежать.

– Какого старика? – перебил его Фыонг. – Профессора Брэксмара?

– Нет. Это был вьетнамец.

– Вьетнамец? Но почему он побежал?

– Неизвестно. Вторая группа вышла на перехват старика и обнаружила, что он не один. Вместе с ним была девушка-вьетнамка и мужчина-европеец.