Ракетчик - Козлов Константин (читать книги регистрация .txt) 📗
Давыдов покачал головой.
— Ни милиции, ни ФСБ. Я теперь только своим доверяю, армейским. Если бы вы согласились оставить этого… — он замялся, — пострадавшего у себя. Я как только до своих доберусь, сразу организую его доставку в госпиталь или куда следует. Не знаю, кто будет это дело разбирать. А иначе… не понесу же я его на себе!
— С ним ничего страшного, я могу его поставить на ноги. У него просто ушиб.
Давыдов оглянулся, за разговором они и не заметили возвращения Алены. Прислонившись к притолоке, она стояла за спиной у Давыдова.
— Она у нас врач и колдунья, — заявил Женька. — Кого хочешь биополем вылечит.
— Отвези нас, дядя Яша, туда…
— Куда? — не понял Давыдов.
— Есть одно место. Целебное.
Давыдов в байки про аномальные зоны не верил. Всему, происходящему с ним и его знакомыми, можно было дать вполне рациональное объяснение. А при разговорах о всяких там полях, кроме, понятное дело, электромагнитных, он начинал откровенно издеваться над рассказчиком. Заметив скептическое выражение на физиономии гостя, смотритель улыбнулся.
— Правда целебное. Я тебе еще не рассказывал. Так слушай. Служить я начал сразу после войны, сначала на дизельных, а потом и на первых атомных. В то время назначение на новые лодки мы как высочайшее доверие расценивали. Ну а обстановочка тогда была еще та. Мы свою лодку как раз перед Карибским кризисом приняли. На ходовых все шло как по маслу, реактор и основные механизмы работали как часы. В первую автономку пошли точно по графику. Район патрулирования у нас был как раз возле Флориды. Лодки тогда еще ракетными не были. На случай крупной заварухи у нас имелись две торпеды со спецзарядом, а остальное вооружение ничем не отличалось от обычной дизелюхи. С началом кризиса мы получили команду занять место в позиционном районе напротив цели и ждать в готовности пальнуть своим ядерным гостинцем. До района-то мы дошли, а вот дальше все злоключения и начались. Авария реактора, угроза заражения. Несколько человек, обслуживающих реактор, пошли устранять аварию. Поломку они устранили, но сами уже на второй день… Мы даже похоронить их не могли: всплывать было нельзя, и из аппарата не выстрелить. У американцев — гидроакустическая цепочка. Шумни как следует — и тебя сразу же обнаружат. Уйти тоже нельзя, того и гляди третья мировая начнется. Снялись мы оттуда только через две недели. Народ от лучевой болезни просто падал. Мы матросов в зараженные отсеки старались гонять поменьше, так что больше всего досталось офицерам. Потом госпиталь. Кто выжил, кто нет. Я особо не надеялся, да повезло. Вышел из госпиталя, как из Бухенвальда. Кожа да кости, череп лысый, как колено. Комиссовали подчистую. Медики думали — долго не протяну, выпустили, чтобы показатели им не портил. Для начала меня в санаторий отправили, в Карелию, под Петрозаводск. Там я с одним дедом познакомился — лесником, он меня на этот остров и отвез. Веришь не веришь, а помогло. Я там почти полгода прокантовался. Вернулся — врачи глазам своим не верили. Даже волосы по новой отросли, только отчего-то черные, а раньше я шатеном был. Вот такие дела. А Ленка у нас и вправду врач. Насчет биополя не знаю, а рука у нее легкая, по себе знаю, от радикулита лечила. Так что приглашаю на экскурсию. Тебе все равно путешествовать пока рановато. Окрепнуть надо.
— Это вы ему руку прострелили? — Девушка с вызовом уставилась на капитана.
Ну это уже был явный наезд. Только потому, что настроение у Давыдова было получше вчерашнего, он не стал материться, а пролепетал елейным голоском:
— Что вы, что вы? Это Петенька с ножом разведчика баловался! Вы его спросите, он вам все подробненько расскажет. Если, конечно, не запамятовал.
Девушка бросила на Анатолия такой выразительный взгляд, что, будь ее воля, он бы тут же испарился.
— Между прочим, Петр почему-то о вас очень хорошо отзывается…
Давыдов только руками всплеснул: скажи на милость!
На тот чудной остров Давыдов не поехал. Остался дома. Отсыпался, отъедался и думал. Правильно ли он сделал, покинув место аварии? Может быть, не стоило уходить оттуда? Вероятность появления второй группы чистильщиков, конечно, существовала, но вполне возможно, что, получив такой сокрушительный отпор, они не рискнут совершить еще одну попытку.
Прокофьева на остров возили три дня подряд. Девушка высчитывала длительность сеансов своей замысловатой терапии. Женька к Давыдову отнесся не в пример лучше сестры, особенно после того как капитан пожертвовал в его коллекцию свою фуражку. Мальчишка и составлял Давыдову компанию во время отлучек Алены, Петра и деда на «волшебный остров». К ночи все возвращались домой, старик не мог оставить маяк без присмотра. Как-то раз Анатолий забрался на эту высокую башню. Вид с нее был просто роскошный, капитан даже отщелкал несколько кадров на свою драгоценную пленку со снимками аварии. На четвертый день старик предложил Давыдову съездить вместе с ними.
— Поехали! Алена обещала, что твой спутник сегодня на ноги встанет, неужто тебе не интересно на экстрасенса в работе посмотреть? Никуда твои железки не денутся. Хочешь, вон в лес их оттащи и спрячь.
Анатолию было интересно. Он оттащил пеналы в лес и спрятал их в яме, забросав павшими сучьями и ветками. Футляр с прибором он спрятал там же. АКМ и гранаты дед унес на чердак, но заставить Давыдова расстаться с «дипломатом», 9А-91 и ТТ было выше чьих-либо сил.
Старый моряк относился к своей посудине, как к боевому кораблю. Сразу было видно, что этот катер холят и лелеют. Заметив взгляды старика, Анатолий тщательно постучал подошвами о причал, сбивая несуществующую грязь.
До нужного места было час ходу. Лодка с двумя «Вихрями» летела как стрела, и вскоре впереди показался маленький плоский островок. Вряд ли он был нанесен на карты. Разве только на лоции Онежского озера. Во всяком случае, на полетной карте Давыдова его не было. Яков Степанович заблаговременно выключил моторы, и катер, едва коснувшись носом берегового песка, закачался на поднятой им же волне. Швартовка настоящего морского волка.
— Приехали! — провозгласил старый моряк. — Милости просим.
Прокофьева вытащили из лодки. К месту исцеления вела каменистая тропинка, удивленный Давыдов увидел под ногами каменные плиты. Пройдя по тропке, они оказались на идеально круглой поляне, по краям которой стояли каменные столбы, а в центре — широкий плоский камень. Больного уложили на плиту. Коснувшись ее рукой, Давыдов ощутил, что камень очень теплый, почти горячий. Солнца не было, согревать его было нечем. Капитан с удивлением взглянул на Журавлева. Хитро улыбаясь, старик поманил его за собой. Остановились у одного из столбов. Женька остался ассистировать сестре у горячего камня. Положив ладонь на столб, Анатолий почувствовал, что поверхность у него не гладкая. Приглядевшись, он увидел, что сквозь трещины и неровности камня отчетливо проглядывали какие-то неведомые символы: не то скандинавские руны, не то пиктограммы. Чудные звери, человеческие фигурки, лодки, рыбы…
— Интересно? — прищурился старик. — То-то. Древнее место. Ты что сейчас чувствуешь?
Давыдов пожал плечами:
— Не знаю.
— А ты слушай, себя слушай, место это слушай, внутрь себя смотри. Это не сразу проявляется, медленно…
Уложив Петра спиной вверх, Алена и Женька что-то делали, заслонив раненого от капитана и старика. Девушка что-то говорила, но слова до них не доносились. Давыдов замер. Минут через пятнадцать он почувствовал. С ним вроде бы ничего не происходило, но что-то изменилось: обострились слух, зрение. Давыдову казалось, он чувствует, как где-то в чаще крадется неведомый зверь, а в озере плывет рыба. Мысли стали ясными, на душе посветлело, что ли. Теперь он понял, зачем на это место приходили древние охотники. Уйдя отсюда, нельзя, просто невозможно было вернуться без добычи. Анатолий обернулся к Журавлеву и кивнул. Понял.
А у камня готовилось чудо. Прокофьев лежал уже на спине. Девушка и мальчик взяли его за руки и принудили сесть. Потом, подставив свои плечи для опоры, — встать. Петр шатался, но стоял. Девушка отошла. Теперь больной стоял самостоятельно, лишь слегка опираясь о плечо мальчишки. Алена, вытянув руки, поманила Петра к себе, тот качнулся, но, удержавшись на ногах, сделал первый шаг. За ним второй. Девушка пятилась, а Прокофьев все увереннее шагал к ней. К катеру он добрался сам. На обратном пути всеобщей эйфории не разделял только Давыдов. Прокофьев снова становился опасен. Нужно было уходить. И чем скорее — тем лучше. Анатолий угрюмо смотрел на спутников: Прокофьев был счастлив, а девушка гордо улыбалась. Пока все восхищались ее талантами, Анатолий отмалчивался на корме.
