Лучше быть святым - Абдуллаев Чингиз Акифович (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
– Слушаю, – уже раздраженно прокричал Директор.
– Я подам заявление об отставке, – предложил старый генерал.
– Как вам будет угодно, – с облегчением заметил Директор и повесил трубку.
– Это не выход, – возразил Подшивалов.
– У меня трое внуков, – ответил генерал, – я хочу смотреть им в глаза, ничего не стесняясь.
До приезда сотрудников личной охраны они просидели молча, не сказав более друг другу ни слова.
В приемной послышался шум, и в кабинет без доклада бесцеремонно вошел человек.
– Полковник Рогов, – представился он, – где наш майор?
– Сейчас его доставят, – генерал нажал кнопку селектора, – арестованного Никитинского ко мне.
– Вы смелый человек, генерал, – нагло заявил полковник, – арестовываете наших офицеров. А мы считали, что тридцать седьмой уже кончился.
– Он еще впереди, – заметил Вадим Георгиевич.
– Что? Что вы сказали?
– Пока такие офицеры, как Никитинский, будут в вашей службе, опасность тридцать седьмого всегда висит над нами.
– Да ладно вам, – махнул Рогов, – я знаю Никитинского давно. Хороший офицер, верный товарищ. Может, что-то сделал не так. В нашей работе чего только не бывает. А вы сразу хотите его к стенке. Так нельзя.
В кабинет ввели Никитинского.
– Можно идти? – спросил дежурный офицер.
– Идите, – разрешил генерал.
Никитинский откровенно торжествовал:
– Я вам говорил, товарищ генерал. Напрасно вы это затеваете.
Вадим Георгиевич не сдержался. Впервые в жизни.
– Вы подлец, Никитинский. Вы позор нашего народа. Такие, как вы, не могут быть российскими офицерами.
– Громкие слова, – махнул Никитинский, – это все я слышал много раз.
Его красивое молодое лицо светилось торжеством.
Рогов поднялся вслед за ним.
– Все, майор, – строго сказал он, – спор окончен. Мы вас забираем. Вот расписка. – Он отдал генералу бумагу.
Почему-то поднялся и Подшивалов.
– Простите меня, – немного смущенно попросил он Никитинского, – я видел, как вы держались здесь, будучи арестованным. Я вами просто восхищен. Позвольте пожать вашу руку.
Ошеломленный Никитинский молча протянул руку. Подшивалов ее пожал, сказав на прощание:
– Я думаю, вы не такой человек, каким вас все считают.
– Подлизываетесь, – решил Никитинский, гадливо улыбаясь. Он, не сказав более ни слова, повернулся и вышел, не попрощавшись. За ним вышел и Рогов.
– Что с вами происходит, товарищ полковник?
– Зло должно быть наказано, – вздохнул Подшивалов, – нельзя ждать только Божьего суда.
В глазах генерала мелькнуло понимание и подозрение.
– Вы сейчас его...
– Я просто с ним попрощался.
– Но это убийство. В моем кабинете, Игорь Арсеньевич.
– Это возмездие, – возразил Подшивалов, – не волнуйтесь. Он проживет еще несколько дней, если, конечно, проживет. Боюсь, что в его собственном ведомстве тоже не любят провалов. У него и так было мало шансов.
Глава 17
Пашкова увезли в Лефортово. Сулакаури и Суслова отправились отдыхать. Подшивалов впервые после начала всей операции направился к себе домой. Ковальчук наконец пришел в себя, попросил супа.
Меджидов сидел у генерала.
– Я здесь последний день, – сказал Вадим Георгиевич, глядя в глаза своему собеседнику, – больше не могу здесь находиться. Вы сделали большое нужное дело. Пока все следили за вами, люди Примакова привезли документы в Москву. Они действительно представляют большую ценность. Евгений Максимович звонил, благодарил. Кстати, он тоже просил вас зайти к нему, догадываюсь, будет уговаривать остаться.
– Этот вопрос уже закрыт.
– Может, вы и правы. Думаете вернуться в Баку?
– Конечно. У меня там семья, любимая работа.
– Значит, группа «О» прекращает свое существование?
– После того, что случилось. Я так перепугался в Брюсселе за Лену Суслову, а она доказала, что настоящий профессионал. Одна, без оружия, уложила двоих вооруженных бандитов. И этим ударом выиграла наш спор с Пашковым.
– Мужественная женщина. По-моему, она в вас влюблена, – заметил Вадим Георгиевич, – вчера она так смотрела на вас.
– Я уже слишком стар для таких забав, – махнул рукой Меджидов. – А она еще молодая, красивая женщина. У нее вся жизнь впереди.
– Что это вы так заговорили? А ведь я старше вас и ничего – держусь.
– Это только кажется, что мы держимся. Мы реликты ушедшей эпохи, товарищ генерал. Мы обломки рухнувшей империи. Теперь время других людей. Никифорова из проститутки превратилась в даму света, бывший стукач Меликянц стал главой акционерного общества, бывший шулер и карточный вор Моторин – владельцем ресторана, а убийца Никитинский вышел на свободу.
– Говорят, он может почувствовать себя плохо, – возразил Вадим Георгиевич. – После рукопожатия с Игорем Арсеньевичем.
– Это единственный положительный момент в нашей операции, – усмехнулся Меджидов, – давайте прощаться, генерал.
Вадим Георгиевич встал, протянул небольшую бумажку.
– Это мой адрес. Приезжайте ко мне будущим летом вместе с семьей.
– Спасибо. Обязательно приеду, – он взял бумагу.
Они обменялись крепкими рукопожатиями, затем вдруг обнялись.
– Я еще не успел поблагодарить вас за Кульмана, – вдруг вспомнил Вадим Георгиевич.
– Это было в другую эпоху, – возразил Меджидов, – до нашей эры.
Он вышел из здания, сдав свой пропуск. Через дорогу был книжный магазин, и он вспомнил, что за столько дней в Москве так ни разу и не зашел в него. За последние три года Баку не получил ни одной книги из России. Меджидов вдруг вспомнил, как однажды торжествующий министр печати, националист по убеждениям, стукач по призванию и дурак от рождения, радостно заметил, что в Баку стало меньше русских книг. Меджидов тогда не стал спорить, грустно посмотрев на этого чиновника.
Переход был довольно далеко, и пришлось обходить построенные специально для нерадивых пешеходов металлические ограждения. Он улыбнулся, вспомнив лицо Пашкова, когда тот узнал о победе Сусловой. И заторопился в магазин. Из-за поворота показался грузовик. Меджидов спешил в книжный, предвкушая радость встречи с неизвестными книгами. Грузовик набрал скорость. Он был уже почти рядом, когда генерал обернулся. Последняя мысль была о семье. Потом была тьма.
