Псы господни - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (серия книг .txt) 📗
— Добрый вечер, Алексей Петрович, — приветствовал его хозяин, Азим Гузар. — Присоединяйтесь к нам. — Он указал на свободное место.
Возех тоже сел за угощение.
— Как добрались? — вежливо спросил хозяин. Возех достал из кармана скомканный листок и подал его Гузару.
— Пытался выкинуть вот это в окно, как только немного протрезвел.
Гузар пробежал глазами список.
— Вы это продаете? — с удивлением спросил он у Дудчика. — И носите в кармане?
Али Амир твердо протянул руку, и Гузар, недолго поколебавшись, отдал список ему.
Али Амир Захиру потребовалось совсем немного времени, чтобы сориентироваться в обстановке. И в этот момент она так кардинально изменилась, что груз опия перестал быть единственной задачей, он перестал быть даже задачей первой важности. Однако знал об этом пока только он — Али Амир Захир.
— Вы на самом деле знаете, где взять все эти сведения? Они у вас есть? — спросил он у Алексея по-русски.
Русская речь, которую от Али Амира все услышали впервые, оказалась вполне свободной и даже литературно правильной. Не русские ли специалисты когда-то давно занимались с ним в диверсионных лагерях? Впрочем, предполагать о жизненном пути Али Амира можно было что угодно, но узнать достоверно — ничего.
Повисло молчание.
— Вы понимаете, Алексей Петрович, что вам придется назвать ваш источник информации. Я представляю здесь господина Бен Ладена, и у нас достаточно денег, чтобы купить эту информацию. Сколько вы за нее хотите? — Али Амир знал, о чем нужно спрашивать человека в первую очередь.
Алексей достал из кармана сигареты и закурил. Он с холодной ясностью ощущал, что никаких надежд больше не осталось, а остались только боль и смерть. Он слишком хорошо знал и понимал этих людей, чтобы верить в то, что они заплатят, если у них будет возможность отнять силой, он также понимал, что посредник для них — всего лишь нежелательный свидетель.
И еще он почувствовал, что эта информация больше не продается. Он не чувствовал врага в лощеном и по-европейски воспитанном Нейле Янге, но всей кожей и внутренностями чуял чужеродность окружавших его людей. Он курил и смотрел на то, как жадно поглощает пищу Возех, застреливший на его глазах капитана и сержанта просто за то, что они попались на пути не вовремя.
Все было ошибкой, огромной и непоправимой ошибкой. Эх, брат! И Нейл такой же враг, как эти люди. И он сам оказался в лагере врага.
Али Амир спросил у хозяина:
— Скажите, нет ли у вас обыкновенных карандашей? Мне нужно три.
Гузар, нисколько не удивившись, позвал:
— Женщина!
И та появилась, бесшумная, как тень.
— Возьми у детей три карандаша и принеси нам.
— Хочу вам показать, как эффективна такая простая вещь, как обычный карандаш, когда нет под рукой специального оборудования, — сказал Али Амир.
Женщина подала гостю карандаши. Али Амир резво поднялся на ноги и подошел к Алексею. Он вынул у него из правой руки окурок и затушил в тарелке, стоявшей перед Дудчиком. Он потянул эту руку к себе, но офицер стал сопротивляться. Тогда Али рывком поднял его на ноги и, отшвырнув в сторону, подальше от сидевших, нанес три точных удара в нервные узлы на горле, в районе солнечного сплетения и в области копчика, полностью парализовав тело тренированного мужчины. Алексей скорчился на полу, испытывая страшную боль.
Али Амир вложил карандаши между пальцами правой руки Алексея и сильно сжал его кисть своей широкой ладонью. Послышался хруст костей, тело Алексея задергалось в пароксизме страдания, но кричать он не мог: гортань была парализована ударом.
Али Амир спокойно посмотрел на своих сотрапезников. Возех, не прерывая еды, с интересом наблюдал за ним — перенимал опыт, а остальные двое сохраняли невозмутимое восточное спокойствие.
— Прошу прощения, хозяин, — обратился Али Амир к Гузару. — Я прошу предоставить мне для допроса отдельное помещение. Вы можете присутствовать, но для остальных эта информация может оказаться лишней и даже опасной.
Гузар почувствовал, что должен поставить гостя на место. Ведь дела его далеки от интересов Таджикистана, тогда как рассчитываться за исчезновение заметного российского офицера придется в конечном счете не Али Амиру, а ему, Гузару.
Али Амир почувствовал эту заминку, оба они посмотрели на Возеха, но тот не собирался вмешиваться в дела больших людей, а обратиться к нему с приказом Гузар не решился. Возех же хорошо понимал, что через неделю или через месяц он окажется в Афганистане, на территории, где Али и Бен Ладен будут обладать всей полнотой власти над ним, его бизнесом и жизнью. В общем, пусть сами думают, как им договориться о своих стратегических секретах, он-то свое мнение оставит при себе. Точно так же он вел себя за рулем «кадиллака», увидев, что его «брат»
Спицын остался «не при делах», получив пулю в лоб.
— Дорогой Гузар, давайте выспросим у этого офицера все до конца, а потом примем разумное решение, — предложил Али Амир, и таджик с облегчением согласился с ним.
Перед уходом Гузар вспомнил о сообщении, которое Худайбердыев передал для Возеха:
— Возех, поговори пока с Довлатом. У него были для тебя какие-то новости.
Пастухов под покровом ночи прокрался в сад к Боцману, остальные пока сидели в машине.
— Как тут дела?
Боцман передал Сергею наушники, жестко сощурив глаза. В наушниках раздавался крик и стон боли.
— Дудчика отвели в сарай и, по-видимому, все это время пытают.
— Он не говорил по-русски?
— Только матерился от боли.
— Черт бы побрал его знание языка.
— Али Амир две фразы произнес по-русски.
Пастухов удивленно приподнял бровь. Значит, этот Али действительно собрался вести серьезные дела в России. Или давно знает язык?
— Что он сказал?
— Требовал у Дудчика какие-то сведения, их источник и предлагал деньги. Упоминал состоятельность Бен Ладена.
В наушниках теперь слышалась таджикская речь, изредка перемежаемая стонами.
— Раскололи, — прокомментировал Боцман.
Похоже было на то, что наркодельцы, у которых принята очень жесткая манера ведения игры, да еще напуганные ликвидацией банды Спицы, решили для подстраховки выпотрошить Дудчика полностью. Они, скорее всего, допытывались у ничего не подозревавшего офицера по связям с общественностью, кто же такие эти залетные московские гости. «Да, подставили мы тебя, майор, — думал Пастухов. — Убьют ведь теперь, нельзя же такого выпускать».
