Сезон охоты - Воронов Никита (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Владимир Александрович поднял глаза на электронный циферблат, потом сверился со своими часами, сокрушенно качнул головой и заторопился к выходу. Полученное письмо он при этом небрежно пихнул в карман.
– Вот блин, компот… – Несмотря ни на что, выражать эмоции по-русски было все же привычнее. Торопливым шагом опоздавшего на деловое свидание клерка майор перебрался на противоположную сторону Коламбус-авеню, прошел два «блока» к северу и свернул за угол. Только убедившись в отсутствии посторонних глаз, надорвал конверт.
«Дорогой сэр, – напечатано было по-английски, но в расчете на школьный уровень знаний. – Наша договоренность о встрече остается в силе. Однако в связи с известными трудностями на рынке современной детективной литературы не исключено, что лично передать заказанные материалы по интересующему Вас вопросу я не смогу. Поэтому все иллюстрации и статистические таблицы можно будет получить либо в редакции, либо…»
Дальше следовало кодированное указание по использованию одного из обусловленных еще в начале их знакомства с Китайцем тайников. Виноградов постарался зафиксировать в памяти комбинацию ключевых слов и цифр, после чего закончил чтение:
«…И несмотря ни на что, желаю вам успехов в завершении вашей литературно-публицистической миссии. Тема „международной мафии по обе стороны океана», без сомнения, заинтересует издательства и читателей. Передаю наилучшие пожелания от Президента, находящегося сейчас в больнице, но активно участвующего в управлении делами нашего обширного и хлопотного хозяйства. Искренне Ваш… Референт Российско-Американской ассоциации авторов криминальных сюжетов. Подпись».
Подпись, конечно, была вымышленная. Виноградов представил себе ехидную ухмылку и начинающую лысеть макушку господина Горенштейна… Тоже мне – «автор криминальных сюжетов»!
Профессионально уничтожив оставшиеся от письма клочки бумаги, Виноградов сверил собственное положение в пространстве со стрелочками указателей на ближайшем перекрестке и уже по-настоящему заторопился…
Ресторан, судя по костюмам и смуглым физиономиям официантов, считался условно индийским. Партнер знал, где назначить встречу: столики на двоих, достаточно удаленные один от другого. С любого места через огромные, почти не прикрытые окна-витрины просматривается улица – но так, что сами посетители избавлены от чужих и назойливых глаз.
Как ни странно, Владимир Александрович ухитрился прийти первым – господин Горенштейн запаздывал. Чтобы не раздражать прислугу, пришлось заказать бокал пива – здесь оно было фирменным, привозным, поэтому стоило дороже американского.
Изучая меню, Виноградов решил, что платить будет только за себя – в конце концов, встреча представляла обоюдный интерес, и по устоявшимся правилам расходы списывались на раздельные счета. В случае же, если собеседник решит по-хозяйски принять бремя оплаты на себя, имело смысл заказать вот это… нечто из цыпленка со всякими экзотическими приправами.
– В-вау! – замер, вперившись глазами в окно, официант. Почти одновременно с улицы внутрь проникли возмущенные мужские крики. И визг – то ли покрышек, то ли тормозов…
Очкастого и достаточно щуплого господина Горенштейна с трудом запихивали в полуоткрытую дверь лимузина двое здоровенных детин в плащах и с физиономиями милицейских прапорщиков. Третий, похожий на коллег, как старший брат или дядя, размахивал над головой для всеобщего обозрения каким-то блестящим значком.
– Эф-би-ай… – понимающе прокомментировал индус с полным подносом грязной посуды.
Но скандального помощника Китайца, видимо, кусочек металла с эмблемой могучего ведомства не убедил – задержанный не то чтобы оказывал неповиновение, но, используя непереводимый на иностранные языки термин, «качал права».
Это нервировало агентов ФБР – вокруг собирались любопытные, тем более что с асфальта как раз подняли закованного в наручники мордоворота. Владимир Александрович не без некоторого мстительного удовлетворения узнал в бедолаге охранника из команды Китайца, которому в свое время сломал переносицу покойный Сергей.
– Спасибо… – Подошедший официант принял реплику посетителя на свой счет, но ошибся. В действительности Виноградов благодарил очкарика – тот настолько старательно не смотрел в сторону ресторанных витрин, что и без комментариев было ясно: весь этот некрасивый, скандальный и способный здорово осложнить жизнь задержанного спектакль был затеян им в расчете на единственного зрителя.
И теперь, когда сцена в очередной раз опустела, этот зритель засобирался… Следовало – расплатиться за пиво, сменить на всякий случай пристанище и потом уже спокойно обдумать дальнейшие действия. Теоретически можно было и не менять отель, но рано или поздно оперативники «привяжут» немотивированное поведение Горенштейна к местности и примут меры. А попасться по-глупому в мелкую сеть полицейской облавы не хотелось.
Слишком много уже наворочено… В ожидании официанта майор подумал, не стоит ли в целях конспирации заказать чего-нибудь попроще – но аппетит пропал, к тому же денег было все-таки жалко.
Их, долларов, оставалось не то чтобы в обрез, однако и предстоящие затраты теперь увеличивались, следовало экономить!
Хотя, собственно… Он вспомнил выражение лица ушастого: все-таки не каждый день подчиненный выкладывает перед тобой из прокопченного охотничьего рюкзака ни много ни мало – полмиллиона долларов.
– Докладывай!
– Эта падла убила Освальда.
Шеф поморщился – милицейский жаргон Виноградова никогда не приветствовался в организации. Умело «подержав паузу», он вынудил майора заговорить первым.
– Я ничего не мог сделать… Нет страшнее животного, чем испуганная коза!
– Докладывай. По порядку! Про Освальда – и про это.
– Я от милицейской машины вернулся, а Шерешевин уже нож 6 траву вытирает. Смотрит глазками отмороженными… – Владимир Александрович попытался воспроизвести интонацию подопечного: – «Вы его недобили… Я проверил – он дышал еще…»
Заново переживая шок, Виноградов вскочил и прошелся по кабинету. Отпечатавшаяся в мозгу картинка: обочина, старый автомобиль и тело «старшего сержанта». После выстрела Освальд, как и договаривались, рухнул лицом в Грязь – теперь он лежал на спине, а под сердцем багровым пятном расплывалась колотая рана. Задранный к небу кадык принадлежал мертвецу, даже проверять не стоило.
– Я не знаю… То ли Освальд пошевелился нечаянно, то ли еще как. Во всяком случае, Шерешевин сказал, что, когда он «милиционера» перевернул, тот глаза попытался открыть. Ну он со страху нож и всадил! По самую рукоятку.
Ясно – в такой ситуации расчет был на то, что интеллигент испугается, запаникует, позовет своего спутника… Тут бы Виноградов еще пару раз пальнул, в упор, скинул «тело» в канаву – и ходу!
Но! Что такое подранок и как добивать недостреленную дичь, милейший Аркадий Борисович знал – все-таки охотником был со стажем. И сработал инстинкт: решив, что «гаишник» контужен, он выхватил нож…
– Уверены, что насмерть?
– К сожалению… – Времени на эмоции там, посреди леса, не оставалось. Требовалось срочно и наверняка сломать Шерешевина, подчинить его своей воле, заставить и дальше играть партию, определенную режиссером. – Козел по пути пытался характер показывать, но я… Словом, треть забрал – свою долю.
– Он что – спокойно отдал?
– Да нет, не очень… – Нельзя сказать, что спутник расстался с деньгами добровольно, но инициатива и преимущества все время принадлежали Виноградову.
Сначала Шерешевин вел «Москвич», к тому же у Владимира Александровича был пистолет. А потом и он не понадобился – валюту делили уже за КПП ГАИ, избавившись от орудий преступления. Тут, надо сказать, майор позволил себе некоторую вольность: спровоцировав уставшего ныть Аркадия Борисовича на агрессию, с наслаждением поколотил его по зубам и почкам. Стараясь, впрочем, не оставлять следов.
– Он поверил «легенде»?
