Гонки на выживание - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Но в конце сентября девяносто третьего, примерно дней за пять до кровавых событий, когда на глазах у всей планеты заполыхал и почернел «Белый дом», он случайно увидел Клокова и глазам своим не поверил, когда тот, под прикрытием двух высоких молодых людей, быстро вышел украдкой из узенькой двери какого-то бокового служебного подъезда блокированного дома Верховного Совета и, согнувшись, явно стараясь быть никем не замеченным, юркнул не в черный «вольво» и даже не в «Волгу», а в задрипанный фургончик-"уазик", покрашенный какой-то неприметной мутно-зеленой краской. Да и одет был друг и советчик Президента явно в чужое потертое пальтецо и кепчонку.
Скорее всего, Нифонтов никогда не узнал бы его в этом наряде, если бы не провел столько вечеров в разглядывании самых разных фотографий Германа Григорьевича.
Все это заняло буквально несколько секунд, но эти секунды многое открыли Нифонтову и дали повод к новым размышлениям.
Что заставило столь осторожного, столь изощренного человека так рисковать, чтоб, изменив облик, отправиться в стан противников своего патрона? Что делал он там, с кем встречался? Или, быть может, был отправлен с некой тайной миссией, с неким дипломатическим поручением, как тайный парламентарий? Или?.. Тут было, было над чем поломать голову.
Нифонтов запомнил номер того фургончика. Он распорядился негласно установить, чей это «уазик», откуда и по какому прописан ведомству. Ответ, который через три часа лежал на столе, потряс полковника Нифонтова.
Как оказалось, зеленоватенький «уазик» был не московский. Он был зарегистрирован в области и принадлежал местному военно-спортивному клубу, вернее, его учебно-тренировочному центру. А этот центр Нифонтов по роду свой деятельности хорошо знал.
Согласно данным оперативных источников там тайно проходили силовую, оперативно-тактическую и диверсионно-террористическую подготовку боевики праворадикальной организации НДРЛ — "Национальное движение «Русская лига».
Получив эти сведения, Нифонтов долго сидел неподвижно, понимая, что, по-видимому, перед ним случайно приоткрылась тайна невидимой оборотной стороны жизни, быть может, не одного только Германа Григорьевича Клокова, но, возможно, и некой глубоко законспирированной, разветвленной организации, которая незримо пронизала и объединила многих и многих людей.
Все это могло оказаться бредом, полной нелепостью. Но когда в начале октября в самом центре Москвы развернулись кровопролитные боевые действия и внутри «Белого дома» неведомым образом очутились сотни отлично подготовленных вооруженных бойцов со стилизованной свастикой на рукавах, которые точно так же загадочно и беспрепятственно ушли потом с оружием из горящего здания, полковник госбезопасности Александр Нифонтов получил неопровержимое подтверждение своим догадкам.
Из множества оперативно-следственных фотографий защитников «Белого дома», убитых при штурме и вокруг здания, его внимание привлекли два снимка. На них он без труда узнал двух тех самых молодых людей, которые выводили тогда Клокова из здания и уехали вместе с ним в кузове фургончика.
Повинуясь скорее интуиции, чем рассудку, Нифонтов затребовал заключения судебно-медицинских экспертов по обоим трупам и не очень удивился, узнав, что оба были убиты из одного и того же пистолета выстрелами в упор в затылок.
Сомнений не осталось — согласно чьему-то приказу таким образом убрали ненужных свидетелей.
Никаких прямых доказательств, которые связывали бы эти убийства с Германом Клоковым, разумеется, не было. И тем не менее для Нифонтова с этого момента многое разъяснилось.
Хотя могущественный помощник-советник, а затем и вице-премьер оставался недосягаемым для закона, Нифонтов уже догадывался, что скрывается на дне этой тщательно забаррикадированной души, и неотступно держал этого человека в поле своего внимания, используя малейшую возможность для предельно осторожных и глубоко засекреченных оперативных действий в отношении его связей, контактов, передвижений… Прежде всего Нифонтова интересовало перемещение материальных и финансовых средств, к которым имел пусть даже самое отдаленное касательство Герман Клоков.
Но, видимо, тот действовал чрезвычайно тонко, грамотно и хитро. Практически не делал промахов. Каждый шаг его был продуман, подстрахован и обеспечен со всех точек зрения. Удивляться не приходилось. В его команде, состоявшей из официального аппарата помощников, референтов, советников и секретарей, имелись и добровольцы — едва ли не самые опытные и эрудированные столичные юристы, политологи-аналитики, программисты, ну и, конечно, лучшие эксперты во всех сферах и отраслях разведки, военной техники и науки.
Стараясь ничем не выдать себя, Нифонтов по своим каналам сумел установить, что все эти люди за очень короткий срок, а именно — за то время, что были рядом с Клоковым, не просто повысили свой материальный статус, но фантастически разбогатели.
Шло накопление информации. Она собиралась по штришкам, по крупицам, которые понемногу складывались в некую общую картину и неизбежно приводили к определенным выводам. А выводы и предположения Нифонтова были таковы, что могли поразить любого… Во всяком случае, у него появилась пока не доказанная, юридически ничем еще не подтвержденная версия относительно того, во что могло быть обращено и вложено как бы не существующее, незримое состояние Клокова и для чего, на какие расходы в недалеком будущем ему могли бы потребоваться колоссальные средства от многосложных тайных банковских операций, а также от продажи нелегально переправленного за рубеж уникального ракетного двигателя и технологии производства его фантастического топлива.
Истощенная, обнищавшая российская военно-космическая отрасль в обозримом будущем при всем желании не могла использовать ракету с новым двигателем «Зодиак РД‑018», и производственная программа по этому проекту специальным правительственным постановлением по НПО «Апогей» вот-вот должна была быть свернута и закрыта на неопределенный срок.
