До последнего - Балдаччи Дэвид (книги онлайн полные версии txt) 📗
Отхлебнув кофе с бурбоном «Джентльмен Джим», Винго взялся за телефонную трубку. Он любил решать дела по телефону, особенно в выходные. Прежде всего потому, что это позволяло ему общаться с людьми, которых он не хотел видеть. По субботам они иногда приезжали к нему в Виндзор-Фармс, но всякий раз находили под дверью записку, в которой говорилось, что мистер Винго очень сожалеет, но сегодня его дома не будет. Сделав с десяток звонков, Винго решил, что очень неплохо потрудился. Потом он почувствовал, что у него пересохло в горле. Это все от разговоров, подумал Винго, и снова отхлебнул щедро разбавленного бурбоном кофе. Разложив на столе бумаги, он стал изучать материалы дела, которым сейчас занимался. Речь шла о краже со взломом, и он старался сделать так, чтобы показания свидетелей выглядели как можно абсурднее. Многие даже не догадываются, что процессы проигрываются или выигрываются еще до того, как зал суда заполнился людьми. В данном конкретном случае, если бы Винго удалось представить показания свидетелей как неубедительные, суда бы не было вовсе, поскольку прокуратуре просто не за что было бы зацепиться.
Поработав несколько часов и сделав еще пару телефонных звонков, Винго снял очки и устало потер глаза. Проклятый диабет постепенно разрушал весь его организм — так, совсем недавно он выяснил, что у него глаукома. Возможно, Господь хочет, чтобы он дал ответ за все те деяния, которые совершил на земле?
Потом ему показалось, что в доме открылась дверь, и он решил, что это пришел один из партнеров, чтобы просмотреть какое-нибудь находившееся в производстве дело. По нынешним временам это было редкостью. У современных молодых юристов понятия о рабочей этике были уже далеко не теми, что во времена Винго, хотя зарабатывали они огромные деньги. Он, Винго, обзаведясь практикой, первые пятнадцать лет работал вообще без выходных. А сегодня молодые люди ворчат, если им предлагают ненадолго задержаться после шести. Если бы у него не болели глаза, он сидел бы за столом до самого вечера. Допив кофе, он почувствовал, что его по-прежнему мучает жажда, и выпил минеральной воды, которая всегда стояла у него на столе. Неожиданно у него заболела голова. А потом — спина. Винго стиснул пальцами запястье и стал считать пульс. Как выяснилось, пульс у него тоже был неважный — слишком частый, но такое случалось с ним чуть ли не каждый день. Вообще-то Винго уже вколол себе необходимую дозу инсулина и некоторое время мог обходиться без этого препарата, но теперь он подумал, что следующую инъекцию следует сделать через более короткий промежуток времени. Кто знает, может быть, у него резко повысился сахар в крови? Винго постоянно менял дозу инсулина, поскольку никак не мог подобрать оптимальную. Его врач уже не раз предлагал ему бросить пить, но Винго оставлять эту привычку не собирался. Бурбон для него был необходимостью, а не роскошью.
На этот раз дверь действительно скрипнула — он не мог ошибиться.
— Эй! — крикнул он. — Это ты, Мисси? — И тут же вспомнил, что его собака по кличке Мисси умерла лет десять назад. Тогда почему скрипнула дверь? Или ему опять что-то померещилось? Чтобы не думать о непонятных звуках, Винго решил сосредоточиться на лежавших на столе бумагах, но у него ничего не получалось: перед глазами все расплывалось, а с телом вдруг стало происходить такое, что он впервые испугался по-настоящему. Может быть, так начинается инфаркт, подумал Винго, хотя боли за грудиной и онемения в левой руке не ощущал.
Он посмотрел на часы, но так и не разобрал, сколько было времени. Однако нельзя же так сидеть, надо что-то делать!
— Эй! — снова крикнул он. — Кто там есть — помогите!
Ему показалось, что он слышит шаги, но в комнату так никто и не вошел.
— Ну ладно, сукины дети, я вам задам, — сказал он кому-то, взял телефон и попытался набрать номер экстренной помощи — «911». Он был уверен, что правильно набрал номер, но голоса оператора в трубке не услышал. Подождал еще немного, но ответа все не было. «Вот и плати после этого налоги, — подумал он. — Набираешь „911“ — и ни ответа ни привета». Он снова набрал «911» и крикнул в трубку: «Мне нужна помощь!» И тут он понял, что в трубке не было слышно гудка. Вот дьявольщина! Винго швырнул трубку на рычаг, но промахнулся, и она упала на пол. Потом он рванул ворот рубашки, потому что ему вдруг стало трудно дышать. Тут он вспомнил, что давно уже хотел приобрести мобильный телефон, да так и не собрался.
— Есть здесь кто-нибудь, черт возьми? — крикнул Винго и снова услышал чьи-то шаги. Дыхание у него становилось все более прерывистым, как если бы кто-то железной рукой сжимал ему горло, со лба градом катил пот. Винго повернул голову и бросил взгляд в сторону двери. Хотя глаза застилала пелена, ему удалось увидеть, что дверь открылась. А потом в кабинет кто-то вошел.
— Мама? Как же это? Ведь она умерла. — В ноябре как раз должно было исполниться двадцать лет со дня ее смерти. — Мама, мне плохо. Помоги мне, сделай что-нибудь...
Конечно же, в кабинете никого не было. Просто у Винго начались галлюцинации.
Винго соскользнул со стула на пол, поскольку находиться в вертикальном положении у него уже не было сил. Но образ матери все еще присутствовал в комнате, и Винго пополз к ней, с шумом втягивая в себя воздух.
— А вот и ты, мама, — хрипло сказал он зримо увеличивавшемуся в его глазах силуэту женщины. — Ты должна помочь своему сыночку, потому что ему сейчас очень и очень плохо... — Он попытался приподняться и обнять ее, но она неожиданно исчезла. Как раз в тот момент, когда он более всего в ней нуждался.
Винго улегся на пол и медленно закрыл глаза.
— Здесь есть кто-нибудь? Мне нужна помощь... — сказал он в последний раз и замолчал.
17
Фрэнсис Вестбрук чувствовал, что его обложили со всех сторон. Его привычные пристанища, квартиры, где он часто отсиживался, места, где он обычно обделывал свои делишки, неожиданно оказались для него закрыты. Кроме того, он знал, что за ним охотятся федералы. Были еще люди, которые его подставили, — и они тоже жаждали его крови, Фрэнсис ни секунды в этом не сомневался. Он держался только благодаря постоянной привычке к риску и огромной энергии. Сейчас он обитал в заднем помещении негритянской мясной лавки в юго-восточной части Вашингтона, находившейся в десяти минутах езды от здания Капитолия и других правительственных учреждений. Хотя Вестбрук прожил в Вашингтоне всю свою жизнь, он так и не побывал в Капитолии. Равным образом он не посетил ни одного национального памятника архитектуры, ни одного театра или музея. Все эти монументальные постройки, ставшие символами великой державы, не имели для него никакого значения. Он не считал себя ни американцем, ни жителем Вашингтона. В социальном отношении он не причислял себя ни к горожанам, ни к деревенским жителям — ни к кому-то еще. Он был просто бандитом, который общался с другими бандитами и так же, как они, стремился выжить. Когда ему было десять лет, целью его жизни было дожить до пятнадцати, потом он захотел отметить свое двадцатилетие — прежде чем его убьют. После этого он задумал дожить аж до двадцати пяти. Когда два года назад ему стукнуло тридцать, он устроил по этому поводу грандиозный банкет — отмечал невиданное в своей среде долголетие. В мире, где он жил, все было слишком зыбко и рассчитывать на обеспеченное, стабильное будущее не приходилось. Фрэнсис Вестбрук тоже на него не рассчитывал.
Теперь он думал о том, как плохо все получилось с Кевином. Он, стремясь обеспечить парню нормальную жизнь, совершенно упустил из виду его безопасность. Одно время Кевин постоянно находился при нем, но как-то раз в банде возникла ссора, которая быстро переросла в перестрелку, в результате чего Кевин получил пулю в лицо и едва не погиб. А Фрэнсис тогда даже не смог отвезти его в больницу, поскольку его вполне могли арестовать. После этого он устроил Кевина в неком подобии семьи, состоявшей из его дальних родственников — престарелой женщины и ее внука. Он следил за парнем, старался как можно чаще его навещать, но на коротком поводке не держал, поскольку считал, что мальчишка в десятилетнем возрасте нуждается прежде всего в свободе.
