Тюрьма особого назначения - Горшков Валерий Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Когда вертолет приземлился на незнакомой мне, огороженной колючей проволокой территории, охрана которой осуществлялась с четырех наблюдательных вышек, меня вытолкнули из «вертушки» и отвели в помещение, очень похожее на то, в котором я находился совсем недавно. Те же обшарпанные стены, те же решетки на окнах и железная дверь в стене. Только в отличие от «палаты» с кроватью в этой комнате-камере не было ни единого предмета. Я был в полном недоумении. На мои вопросы мне никто не отвечал. Просто затолкали, захлопнули дверь – и все!
Да, слишком рано я обрадовался, увидев взметнувшиеся из-за вершины холма лопасти главного винта…
За мной пришли довольно скоро. Посадили в армейский джип и повезли на расположенную неподалеку от места моего короткого заключения взлетно-посадочную площадку. Самолет уже ждал, так что вскоре я снова находился в воздухе. А через несколько часов меня доставили на базу «Белого барса», ставшую мне за последние два года настоящим домом. Меня отвели в один из учебных кабинетов, где состоялся первый допрос. Вел его тот самый незнакомый мужчина, что так внимательно наблюдал за мной последнее время.
– Я – майор военной контрразведки Медведев, – представился он, усаживаясь за стол. – Ваше имя, фамилия, воинское звание?
– Капитан спецподразделения ВДВ «Белый барс» Владислав Аверин.
– Расскажите, капитан, когда и при каких обстоятельствах вы стали агентом моджахедов?
Я вздрогнул. Таким диким бредом представлялись мне слова Медведева.
– Я вас не понимаю, товарищ майор…
– Повторяю вопрос, – ровным тоном произнес майор Медведев. – Когда и при каких обстоятельствах вас завербовали моджахеды? Удивлены, откуда нам стало это известно? Все очень просто. – Он развел руками. – Чтобы вызволить из плена Абдул-Халида, ваши хозяева решили сдать нам своего агента, так успешно помогавшего им в двух последних операциях по уничтожению наших спецотрядов…
– Все, что вы сейчас сказали, – ложь! – Наконец-то я стал соображать, что на самом деле произошло. – Я – офицер спецназа, а не предатель!
– Тогда как вы объясните тот факт, что два месяца назад попала в засаду группа Орлова и единственным оставшимся живым из всех шестерых бойцов были вы! А в этот раз?! Откуда моджахеды могли узнать о готовящейся высадке отряда из двенадцати человек в указанной точке и оперативно навести на этот район орудия?! И опять единственным уцелевшим остается капитан Аверин!.. Разве не странно получается?
– Я оба раза был серьезно ранен, и вы это знаете! – Я едва сдерживался, чтобы не броситься с кулаками на Медведева. – Это просто стечение обстоятельств! Вы кому больше верите – мне, офицеру спецназа, не раз проводившему успешные задания по обезвреживанию противника, или им, моджахедам?!
Я буквально задыхался от ярости, пытаясь доказать этому майору с каменным лицом то, что для меня было яснее ясного. Но он не обращал на мои доводы ни малейшего внимания и продолжал гнуть свою линию. А потом открыл папку и положил передо мной на стол снимок, на котором я был запечатлен рядом с двумя «воинами ислама». Под ногами у нас лежал окровавленный труп Летяева…
– Я слишком долго, капитан, работаю в контрразведке, чтобы верить в такие, как вы выражаетесь, случайности… – Майор закурил и, прищурившись, посмотрел мне прямо в глаза. – Впрочем, я готов вас выслушать. Расскажите, что с вами произошло с того момента, как вы высадились в указанной точке.
В течение часа я во всех деталях рассказывал сидящему напротив меня с бесстрастным лицом майору о неожиданно начавшемся обстреле, о том, что уйти удалось лишь мне и Летяеву. О том, как мы, питаясь всякой гадостью, пробирались в направлении своих. О том, как не выдержали измотанные нервы «спеца» и он перерезал горло ни в чем не повинному мальчишке, спустившемуся за водой, и о том, как я пытался помешать ему, в результате чего получил ножевое ранение в бок. Потом был плен, «палата интенсивной терапии», снимки «на память» и, наконец, обмен на моджахеда. Я убеждал Медведева, что переданный ему снимок – не что иное, как банальный, хотя и выполненный на высоком профессиональном уровне фотомонтаж. В какое-то мгновение мне показалось, что майор слегка оттаял и стал слушать меня заинтересованно. Так или иначе, но я рассказал ему все от «а» до «я». После чего меня отвели в камеру, где оставили до утра без воды и пищи.
На следующий день ко мне в камеру пришел командир «Белых барсов» полковник Корнач.
– Я вчера слушал запись твоего разговора с Медведевым, – чуть помедлив, сказал он, не глядя на меня. – Если честно, то я тоже не очень-то верю в то, что ты мог оказаться агентом «духов». И в то, что фотография, которую нам передали, – настоящая. Кстати, завтра должно прийти заключение экспертизы относительно фотомонтажа. Если подтвердится, что это липа, то, считай, ты легко отделался. Если же, наоборот, докажут подлинность… – Корнач вздохнул, поднял на меня большие, с чуть желтоватыми белками, глаза и более твердо добавил: – Но, как ты понимаешь, человек, в котором по каким бы то ни было причинам хоть раз усомнились, не может больше служить в нашем подразделении… Ты меня понимаешь, капитан? – удрученно произнес полковник.
Я понимал, что Корнач мне верит. И то, что мне никогда больше не служить в элитных подразделениях ВДВ.
– Я уже решил, командир! – резко ответил я.
– Можно узнать, что именно? – В глазах полковника сверкнул неподдельный интерес.
– Как только придет сообщение, что на снимке присутствует монтаж, я пишу рапорт об увольнении из армии.
– Обиделся, что не доверяют? – покачал головой Корнач. – Зря. Если хочешь, я могу при переводе поговорить с кем надо. Я ведь знаю, что для тебя, как и для каждого из нас, «боевые» – смысл жизни. Ты ведь профессионал, Владислав. Как ни крути.
– Дело не в этом, командир, – произнес я угрюмо. – Просто с меня хватит крови. Не хочу больше…
– Не хочешь или не можешь? Это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
– Не хочу больше убивать! Уже год по ночам снятся кошмары. Не знаю, как я сам не сорвался вместо Летяева… Трупы, смерть! Ради чего?!
– Тише! – Корнач выставил вперед кряжистую ладонь. – Ты только Медведеву такие слова не говори… Мы, Влад, солдаты. И наше дело – выполнять приказ. А если кто усомнился в правоте того, что он делает, то… В общем, я уговаривать не стану. Решай сам. Только смотри, как бы потом не пожалеть.
– Это что, угроза?
– Вовсе нет. Я имею в виду твое внутреннее состояние, – парировал Корнач. – Ты уже не сможешь без этого. Это как наркотик. Засасывает с головой. Знаешь, сколько бывших солдат после войны шли работать в милицию, чтобы только иметь призрачную возможность когда-нибудь применить табельное оружие?! К чужой смерти быстро привыкаешь и даже, раз от раза, начинаешь получать от этого удовольствие. Тем более когда перед тобой враг.
– Я уже принял решение, командир…
– Подумай еще, – буркнул полковник, выходя из камеры. – Время еще в запасе есть…
На следующий день действительно пришло подтверждение, что фотоснимок – хорошо сработанный монтаж. Медведев снова заставил меня слово в слово повторить все, что я сказал вчера, после чего пропал ровно на сутки, в течение которых меня дважды кормили и один раз даже вывели на прогулку в маленький дворик. Ситуация явно сдвинулась с мертвой точки.
Утром третьего дня дверь камеры распахнулась, и полковник Корнач объявил мне, что отныне я больше не являюсь подозреваемым в измене. И пригласил к себе в кабинет. Расположившись за столом и закурив, что командир «Белых барсов» позволял себе крайне редко, он поинтересовался моим решением и сообщил:
– Я тут договорился с командиром одной учебки… Может принять тебя инструктором спецназа по рукопашному бою. Ты ведь у нас настоящий Рембо. Что скажешь, капитан?.. Естественно, я не стал говорить ему о причине твоего перевода из нашего отряда. Там, в отличие от «боевых», если и есть кровь, то только из разбитого носа! А?
– Спасибо, товарищ полковник, но вынужден отказаться. Будет гораздо лучше, если вы разрешите мне написать рапорт. И подпишете его.
