Черный амулет - Жиров Александр (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Итого четыре.
– Ну и что? Это всего двадцать минут.
– Ты что, километр за пять минут пробегаешь?
– Это когда не очень спешу. Или когда форма не очень хорошая. Когда много пил, курил, волновался…
Борис на миг задумался. Вспомнил, как на первом курсе бегал на физкультуре километр за две минуты пятьдесят секунд. Преподаватель хвалил. Говорил, что это норматив третьего взрослого разряда.
Правда, тогда нужно было пробежать лишь один километр, а тут их четыре.
– А что, может, и правда сгоняй. Мои могут забыть, им не до этого будет… Хорошие часы?
– «Роллекс»! – сказал Кофи, вставая с удобного пня. – Я их в Порто-Ново купил. В оффшорном магазине.
– В каком магазине?
– Ну, в аэропорту. Когда бенинскую таможню и пограничников пройдешь, есть магазинчик. Он считается уже как бы за пределами Бенина и никому не платит налогов.
– Ты хочешь сказать, там «Роллекс» дешевле, чем у нас в Питере?
Борис хорошо знал, что, если не платить государству, нужно платить кому-то другому.
– Да нет, конечно. – Кофи махнул рукой. – Там зато огромная арендная плата. Я просто решил, что вождь может позволить себе приличные часы. Сколько в моем распоряжении времени?
– Полтора часа. Ну, это максимум.
Ты прибегай прямо на станцию. Как раз успеем к электричке. С дороги не собьешься?
Кофи вскочил с удобного пенька.
– Если человек не заблудился в джунглях Африки, он уже нигде не заблудится.
– Ты сумку-то оставь.
– Тогда я и куртку тебе отдам, хорошо? А то запарюсь.
Кофи остался в голубых джинсах и клетчатой сорочке. Борис невольно залюбовался своим рослым плечистым другом.
Хлопнул его по руке:
– Чеши давай живей. Вождь…
В тот же миг кроссовки Кофи замелькали по тропинке, удаляясь все дальше и дальше. Можно было представить, как свистит в его ушах ветер.
«Чернокожие – отменные бегуны, – подумал Борис. – В легкой атлетике белых скоро вообще не останется».
4
Возле деревни Кофи перешел на шаг.
Он вовремя заметил стадо коров. Все поголовье АО «Заря» двигалось на него. Сосновый лес давно кончился, и Кофи был один на пустынном проселке. Посреди заросших буйными сорняками картофельных полей.
Хорошо хоть кусты росли вдоль грунтовой дороги. Кофи прыгнул в кювет и лег под куст. Словно заирский повстанец, подкарауливающий колонну правительственных войск.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Коровы никуда не спешили. Казалось, им было все равно: ведут их на выпас или на скотобойню.
Сквозь ветки и листву были видны ребристые бока. В худобе крупный рогатый скот Васнецовки не уступал саблерогим бычкам западноафриканской деревни Губигу.
Лениво помахивая кнутами, прошли два пастуха в распахнутых зипунах. И одежда, и самокрутки с махоркой в губах нисколько не отличались от тех, что носили и курили их предки сто лет назад.
Вот напасть! За последними коровами в арьергарде трусила пастушья собака.
Смесь шотландской овчарки с немецкой.
Она учуяла запах чужого, неваснецовского, пота. И безошибочно направилась к кусту, за которым скрывался от лишних глаз молодой вождь народа фон.
Кофи потребовалось немалого самообладания, чтобы не пуститься наутек. Но он знал твердо: собаки любопытны, как дети. Их привлекает движение, действие, экшн. Застывшие предметы собак интересуют только в качестве корма. А также для оставления и обнаружения меток.
Чтобы не выдать себя при обнюхивании, Кофи закрыл глаза и опустил лицо в ветки куста. Лучше не видеть. Во всяком случае кондратьевский Тузик страшно его невзлюбил с самой первой встречи.
Сначала Кофи ощутил дыхание пса кожей головы. Поводив длинной мордой по мелким завиткам волос, собака ткнулась Кофи под мышку. В пах.
В мозгу овчарки информация о том, как пахнет человек в разных местах, превращалась в портрет Кофи Догме. Красками собакам служат запахи. Чем сильнее запах, тем ярче цвет. Овчарка горячо задышала в ухо. Кофи не шевелился.
Собачья пасть порядочно воняла. Это бывает, когда собак кормят мясом. Голодные, худые коровы и обожравшаяся мясом овчарка свидетельствовали о каком-то необычном порядке в сельском хозяйстве Ленинградской области.
«Спаси и сохрани, Солнечный бог! – взмолился молодой вождь и сей же миг услыхал топот собачьих лап вслед удаляющемуся стаду. – Спасибо тебе, Солнечный бог. Слава тебе во веки веков! Это ты позаботился, чтобы российских коров пасли сытые, равнодушные к чужестранцу псы».
Лишь прошептав про себя эти слова, Кофи открыл глаза. Вылез из-за куста.
И по борозде картофельного поля бросился к озеру. Не ровен час, еще кого-нибудь встретит на проселочной дороге!
Он достал из нагрудного кармана черную пластинку из неизвестного металла.
Всмотрелся в нанесенные поверх черные полосы. Поднес пластинку к носу.
Раздулись широкие ноздри. Наполнились запахом смерти. Кофи вдыхал полной грудью. Он наслаждался, словно это был букет роз… Ну что ж. Довольно.
Сделалось светлее. Такая освещенность бывает ранними летними сумерками, когда предметы незаметно теряют очертания. Сейчас вступило в свои права хмурое утро.
Кофи с тревогой поглядывал на небо.
Надежно ли тучи пленили солнце? Мудрый Солнечный бог был с молодым вождем, но не проявлял своего покровительства слишком явно. Темнота – друг молодежи.
В деревне запел петух. Кофи вздрогнул от его резкого голоса. Петуху ответил коллега из соседнего курятника. Скоро горланили все петухи Васнецовки. Под эту какофонию вождь пробежал берегом до склона, ведущего к задам участка Кондратьевых. По этому склону вчера он уходил в гости к старому учителю. Этим же склоном он от учителя вернулся.
Вот и серый от времени и влаги штакетник. Будка сортира. Кофи стал за тем же кустом, из-за которого вчера наблюдал под дождем приезд милицейского «уазика». Прислушался. Вдруг Любовь Семеновна в туалете?
Острый слух дитя природы не обнаружил звуков, которые бы указывали на присутствие хозяйки в будочке. Острое зрение дитя природы не обнаружило старушку в саду или на огороде.
В один миг Кофи перемахнул штакетник. В шесть прыжков, бесшумный, как черная пантера, он оказался возле тыльной стены дома. Постоял, переводя дыхание и вспоминая, окошки какой комнаты выходят на зады участка.
От напряжения так этого и не вспомнив, он рискнул выпрямиться и приставить нос к окну. Сквозь давно не мытые двойные стекла проступили очертания кроватей. Железные, с высокими перинами и тремя подушками на каждой – мал мала меньше. Ну конечно, это была она! Комната, где они с Борькой провели целых три ночи.
Пригибаясь, чтобы его не увидели с улицы, вождь завернул за угол дома. Он оказался на дорожке, выложенной бетонными плитками.
Попытался заглянуть в боковое окно.
Там висели цветастые плотные занавески.
Ничего не видно. Прислушался. В доме стояла тишина. Может, старушка проводила их с Борькой и вновь прилегла?
Черной пантерой Кофи бросился к крыльцу. И еще не достигнув его, услышал грозное ворчание Тузика. А потом и увидел его.
Огромный лохматый пес выбрался из конуры. И обнаружил прямо перед собой чернокожего, которого с первой встречи и навсегда принял за врага.
Шерсть поднялась дыбом. Прижались к голове небольшие, как у волка, уши.
Распахнулась пасть. После чего Тузик устроил такой хриплый, непрерывный лай, что Кофи словно ветром сдуло.
Он не помнил, как проделал весь путь назад до конца огорода. Захлопнул за собой щелястую дверь сортира. Этой будочке суждено вторично ему помочь. И речи не было о том, чтобы взобраться на крыльцо. Тут и амулет не спасет.
Все продумано: длина собачьей цепи такова, что позволяет собаке контролировать крыльцо полностью. Вместе с входной дверью.
Тузика дружно поддержали все васнецовские собаки. Это было почище петушиной какофонии. Подключилась даже овчарка, ушедшая из деревни со стадом и обнюхивавшая Кофи на обочине. Псы устроили настоящий гвалт, и в домах люди перестали слышать друг друга.
