Могила Бешеного - Ширянов Баян (книги серии онлайн .txt) 📗
– Тебе и твоей сучке – не жить! Получив столь ценные сведения, Тихон в полсилы ударил пытавшегося поднять пистолет парня ребром ладони по шее, и тот не смог исполнить задуманное.
– Ничего, – Хищно улыбнулся Коростылев, – Вас тут подлатают. Майора спасло лишь то, что он пригнулся, чтобы обыскать второго боевика. На большой скорости во двор больницы въехали «Жигули», водитель которых на ходу, уперев автомат на раскрытое окно, дал очередь по Шраму. Тот, подхватив валяющийся пистолет и подняв перед собой мертвого боевика, встал во весь рост и несколько раз надавил на курок, метясь в капот мчащейся машины. Автомобиль с визгом развернулся на площадке перед парадным входом в здание клиники и погнал обратно. Водитель, еще один нацист, стреляя, промчался мимо. Пара пуль угодила в тело мертвого боевика, но и Коростылев, каким– то чудом, попал в колесо машины. «Жигули» потеряли управление. Их развернуло и автомобиль, перевернувшись насколько раз, врезался в один из бетонных столбов, на которых держались больничные ворота. Удар смял крышу машины, послышалась еще одна очередь из автомата, и в следующий момент раздался сильный хлопок, после которого «жигуль» объяло бушующее пламя.
XLII. РАЗГОВОР С ЗАГОРУЙКО.
Обогнув горящую машину, Тихон осторожно выглянул на улицу. Мимо, сверкнув освещенными окнами прокатил полупустой автобус. Некоторые пассажиры заметили огонь и теперь, повернув головы, смотрели в сторону Коростылева. Но «Икарус» проследовал мимо, и Шрам покинул свой наблюдательный пост. Перебежав на другую сторону улицы, майор неспешным шагом прошелся по дворам, пока не вышел на оживленную трассу. Наугад выбрав направление, Тихон размашисто зашагал вперед, высматривая таксофонную будку. Первый попавшийся ему телефон оказался сломан, лишь со второго он смог позвонить Загоруйко. Павел Сергеевич взял трубку после второго сигнала. Прослушав доклад Коростылева о преследовании Бешеного и о взрыве в канализации, майор несколько раз шумно выдохнул в трубку, размышляя над услышанным.
– Да, Тихон, хитер, он, зверюга…
– Это я и так знаю! – Возмутился Шрам, – Ты же о нем информацию собирал, я, вон, тебе сколько документов притащил! Ты прочитал? Есть там какие зацепки? Куда он мог направиться?
– Только те адреса, которые у тебя. – Тихон живо представил себе, как Павел Сергеевич пожимает плечами, – Больше ничего.
– Ладно. – Отрезал Коростылев, – Теперь второе. Тоже очень важное. В нескольких словах Шрам описал нападение на жену, кто это сделал, и рассказал про события получасовой давности.
– Ей срочно нужна охрана. – Сказал в заключение Тихон. – Они полумерами не успокоятся.
– Отдельно я не смогу ее охранять. Народа у нас не так уж и много…
– Тогда я…
– Не спеши! – Сухо перебил возмущенного Коростылева Павел Сергеевич:
– Я могу перевести ее в наш госпиталь. Туда и муха не пролетит. Охрана, сигналка, все есть, лечение – на высшем уровне. Годится?
– Вполне. А навещать ее там можно будет?
– Пропуск я выпишу. – Пообещал Загоруйко. – Перевезем ее завтра утром. А пока я выделю к ней на ночь пару ребят. Удовлетворен?
– Да. – Кивнул Шрам, и продолжил:
– Еще мне нужна машина. На другом конце провода послышался смех:
– А я-то все жду, когда ты об этом вспомнишь?
– Да вот вспомнил. Не удастся тебе сэкономить! – Рассмеялся в ответ Тихон.
– А я и не собирался… – Посерьезнев, ответил Павел Сергеевич:
– Она давно тебя ждет. Шестерка. Стекла бронированные, форсированный движок. С виду неказиста, но это и к лучшему… Фэ-эс-бэшник продиктовал Коростылеву адрес стоянки, где был оставлен автомобиль, и Шрам, попрощавшись, немедленно отправился туда. Вернувшись домой далеко заполночь, Тихон включил во всех комнатах свет и некоторое время угрюмо взирал на причиненный боевиками националистов разгром. Через несколько минут созерцания, успокоившись, и приведя себя в деловое расположение духа, Коростылев принялся за приборку. Вооружившись молотком он, в первую очередь, повесил сорванные книжные полки. Закончив это дело, Тихон методично стал расставлять книги на их привычные места. Справочники к справочникам, детективы, фантастика, энциклопедии. В процессе расстановки одна из книг раскрылась и из нее выпала старая открытка. Перевернув ее, Коростылев прочитал: «Я тебя люблю. Тихон.» На почтовом штемпеле просматривалась дата, 1974 год. Тот самый год, когда познакомились будущие супруги. Он, курсант предпоследнего курса Высшей Школы КГБ, она, студентка-второкурсница Экономико-Статистического Института. Познакомившись на вечеринке, где кто-то, Коростылев уже забыл кто именно, справлял свой день рождения, они весь вечер лишь смотрели друг на друга. А под конец праздника, Тихон вызвался ее проводить. Шел февраль, вьюжило, но они шли под руку, не замечая колючего снега, бившего им в лица. Вскоре они встретились еще раз, были поцелуи, прогулки по полуночной Москве. Он кормил ее в «Космосе», что на улице Горького, «Солнышками», водил на «Седьмое Небо», дарил розы и гвоздики. Их роман развивался бурно и быстро. Уже осенью они подали заявление в ЗАГС. Расписали из в начале декабря. А перед свадьбой Тихон послал Гале эту открытку. Она, как и рассчитывал Коростылев, пришла на квартиру Галиных родителей вечерней почтой. И девушка положила ее на ночь под подушку. Вспоминая все это Тихон вздохнул, улыбаясь промелькнувшим перед внутренним взором событиям такой давности. Кабинет уже был приведен в порядок, и Коростылев, зажав открытку в руке, перешел в гостиную. Там, вываленный вместе с ящиком, лежал, раскрытый на средине, семейный альбом. На одном из снимков виднелась надпись «Сочи 83». «Хватит!» – Сказал себе Коростылев, – «Эдак всю ночь буду сидеть и вспоминать… Надо и о деле поразмыслить…» Но мысли не слушались, и бритая наглая рожа Бешеного перекрывалась картиной смеющейся Гали, брызгающей соленой морской водой в сторону лежащего на песке самого Коростылева. Пока в голове Шрама шла борьба между общественным и личным, он прибрал комнату. Наконец, поняв, что уже слишком устал, чтобы еще и думать, Тихон завалился спать. Проснулся он в шесть. Несколько минут смотрел в потолок, вспоминая, что за срочное дело наметил он для себя перед тем, как отойти ко сну. А припомнив, быстро вскочил, позвонил Загоруйко, сообщил ему, что хочет сопровождать жену в госпиталь, и через двадцать минут Коростылев уже ехал на старенькой зеленой «шестерке» к больнице, где лежала Галя. Врач укоризненно посмотрел на Шрама, очевидно припоминая, что тот врал ему прошлой ночью. А у двери реанимационной палаты сидел парень в камуфляжной форме и поглаживал лежащий на коленях АКМ, подозрительно поглядывая на медсестер, косившихся не оружие и вынужденных проходить мимо охранника. Галя еще не проснулась, и Коростылев сел в холле около стойки дежурной сестры, поджидать Павла Сергеевича. Тот вскоре появился. Около получаса ушло на оформление документов, и вскоре Галину Дмитреевну на носилках отнесли в поджидавший ее Рафик «Скорой помощи». Тихон сам вел «шестерку», не отставая от машины, в которой везли жену. Вскоре кавалькада выехала за Кольцевую и, через десятка полтора километров, добралась до госпиталя. Коростылев всю дорогу постоянно глядел в зеркальце заднего вида, но преследователей вроде не было. Убедившись, что жену устроили по высшему разряду, Тихон отозвал Павла Сергеевича на беседу.
– Новостей о Бешеном пока нет, – Начал разговор Загоруйко:
– Однако, кой-какие соображения я тебе скажу. Если он не заблудился и не бродит сейчас в московских подземельях, то в городе его точно нет. Он не дурак и понимает, что уж если за ним началась охота, первый встречный гаишник сможет его опознать, и тогда начнутся сложности. А ему необходимо выполнить свой замысел…
– Ты хочешь сказать, – Вставил свою реплику Тихон, – Что Говорков должен уехать, причем недалеко?
– Возможно. Но вероятность того, что он заляжет в какой– нибудь блат-хате в Москве, на мой взгляд, гораздо ниже.
