Снайпер - Хантер Стивен (бесплатные версии книг .txt) 📗

Он находился в добрых четырех кварталах от того места, где пролегал маршрут эскорта президента, и от самого места выступления. Его автомобиль был припаркован в двух кварталах от сияющего Бурбона [1], на улице Святой Анны во Французском квартале, вдалеке от толп любопытных туристов. Его окружали старинные кирпичные здания, привлекательные своей необычной архитектурой, разрисованные пастелью, с закрывающимися ставнями на окнах. Далеко впереди виднелась нелепого вида арка из ковкой мягкой стали, которая символизировала собой вход в парк Луи Армстронга. Кстати, одной из причин, по которой Белый дом выбрал именно это место для выступления президента, было как раз то, что вход в парк был ограничен его воротами. После войны в Персидском заливе все еще беспокоились о возможных террористических актах. Ярко светило солнце, и вокруг то и дело проходили люди, надеющиеся найти здесь более удобное место для того, чтобы посмотреть на эскорт президента и его выступление. Ник тупо слушал рацию, настроенную на 21-й канал, канал их группы, когда Фил Мюллер обратился ко всем находящимся на связи постам со своего центрального поста Разведслужбы, расположенного прямо над местом выступления президента – на крыше Муниципальной аудитории.

– Докладывает Аэропорт, Флэшлайт приземлился, самолет направляется к ангару.

– Вас понял, Аэропорт. Это Бэйс-Шесть.

Ник сразу же узнал командный голос Мюллера. Он знал, что Хауди Дьюти обязательно стоит рядом с ним, причем больше для саморекламы и прессы – чтобы поддержать марку ФБР, а не из каких-то интересов обеспечения безопасности. Ник попытался разобраться в своих чувствах к Ютею. Нет, к этому человеку у него не было ни капли ненависти, даже несмотря на то, что произошло в Талсе много лет назад.

– Все группы уже на местах. С минуты на минуту ожидаем его выхода.

– Спасибо, Аэропорт. Подтвердите, пожалуйста, когда Флэшлайт выйдет из самолета и эскорт выедет из аэропорта.

– Вас понял, Бэйс-Шесть.

– Всем! Всем! Приближается момент начала операции. Я хочу произвести последнюю проверку готовности постов, чтобы убедиться, что все на месте. Итак, докладываем. Все по порядку.

Одно за другим подразделения выходили на связь и докладывали хриплыми, скучными голосами по строго установленному образцу. Рация трещала без умолку, докладывали все, потому что Мюллер был в этом отношении педант. Доложили все три вертолетных экипажа, более пятидесяти человек с постов на крышах и где-то семьдесят пять полицейских постов из различных структур и служб, рассредоточенных вдоль всего маршрута движения эскорта президента, посты наблюдения с мощными средствами теле– и радиоконтроля, которые располагались в непосредственной близости от места выступления президента, и, естественно, “цепные псы”, как их все между собой называют, из Группы безопасности президента, заранее занявшие свои места. Когда настала очередь Ника, он прокашлялся и включил прием:

– Бэйс-Шесть, это Бюро-Четыре. Нахожусь на Святой Анне. Э-э… движение нормальное, проблем нет. На крышах и в окнах движения не наблюдаю.

– Вас понял, Бюро-Четыре. Не спускай глаз, Ник, будь внимателен, – сказал Мюллер.

Нику было приятно, что его выделили персонально, это было уже неплохо.

– Четвертый доклад закончил, – сказал Ник и отключился. После этого он стал следить за тем, что происходит вокруг, но вокруг практически ничего не происходило. Он чувствовал себя немного неудобно, потому что “Смит 1076”, выдаваемый служащим ФБР, неудобно давил ему в бок чуть выше правой ягодицы. Он был совсем не такой, как револьвер, и Ник к нему не привык. Многие агенты, разъезжая по городу, втайне хранили свои пистолеты в отделении для перчаток, но Ник считал, что всегда надо играть по правилам, и поэтому терпел и позволял “Смиту 1076” причинять ему неудобство.

Сидя в машине, расслабившись и отключившись от внешней системы связи, Ник постарался собраться с мыслями и обдумать дело Эдуарде Ланцмана – ему хотелось приступить к его детальному расследованию сразу же после отъезда Флэшлайта. Поступившие из Сальвадора сведения принесли только разочарование: национальная полиция Сальвадора ничего сообщить о нем не могла, в ее списках Ланцман не значился. Ник попросил, правда, кое-кого в Отделе исследований ФБР разузнать для него, что представляет из себя подразделение, называющееся Рэм-Дайн, о котором он случайно узнал от Тилла, и думал, что… Но тут вдруг резко прозвучал вызов по рации:

– Бэйс-Четыре. Флэшлайт выгрузился и эскорт вот-вот тронется.

– Хорошо, вас понял, смотрите в оба, – ответил Бэйс-Шесть. – Операция началась.

– Бэйс-Четыре. Флэшлайт выгрузился, и эскорт вот-вот тронется, – услышал Боб по рации. – А потом: – Хорошо, вас понял, смотрите в оба. Операция началась.

– Боб, ты слышал? Смотри в оба, представление началось.

Это уже был голос Пайна, сидящего у него за спиной.

– О’кей, – ответил Боб, – я тебя понял. Слежу за объектом.

Он пожалел, что в этот момент у него не было с собой винтовки, и подумал, что, вероятно, выглядит как настоящий болван.

От него до места выступления президента было добрых тысяча четыреста ярдов. Сам он находился на четвертом этаже старого дома на улице Святой Анны. Боб смотрел не на парк, а в направлении Французского квартала. Сидя на столе, он внимательно смотрел в оптический прибор “Унертл” 36-кратного увеличения, направленный в сторону колокольни кафедрального собора, расположенного на удалении тысячи ярдов от этого места. Вместе с ним были одетый по форме представитель новоорлеанской полиции Тиммонс и Пайн, который сидел на рации.

Постоянно из рации слышались доклады групп по обеспечению безопасности:

– Бэйс-Шесть, на связи Альфа-Один, движемся по десятой магистрали, скорость – около сорока пяти километров в час, РВП – приблизительно 11.30. Прием.

– Вас понял, – ответил Бэйс-Шесть. – Группы десять и двенадцать, сразу же информируйте о продвижении президента через ваши районы.

– Проинформируем, Бэйс-Шесть, пока у нас все нормально.

Боб подумал, что все это похоже на проведение аэромобильной операции во Вьетнаме, когда подгонка и приведение в соответствие всех элементов проводятся заранее, когда все эти элементы работают в синхронном режиме и без сбоя, тоже под единым руководством и сообщаясь между собой по рации. И сейчас, когда Флэшлайт проезжал через зоны ответственности различных групп, по рации поступали такие же доклады.

– Бэйс-Шесть, докладывает Красный Дракон-Два. В нашей зоне ответственности пока все спокойно, – услышал Боб голос Пайна.

– Вас понял, Красный Дракон-Два. Ваш доклад принят. Наши группы подготовки находятся на запасных позициях в состоянии постоянной готовности.

– Как там дела? – спросил Тиммонс. Это был высокий, крупный, суровый мужчина с большим, выпирающим под формой животом. Казалось, он начал немного нервничать.

Боб по-прежнему смотрел в бинокль. Несмотря на то, что собор был очень далеко, он все же мог разглядеть ветхие сводчатые проемы под куполом колокольни, которые были плотно закрыты пыльными и грязными ставнями. Казалось, что к ним уже целую вечность не прикасалась рука человека.

– Среднее окно, – спокойно подсказал Пайн.

– Я сам знаю, какое окно, – ответил Боб. Какого черта они так много трещат по рации? – Никакого движения не видно.

– Может быть, он еще не пришел? – влез в разговор Тиммонс.

– Не-е-т, он здесь. Времени слишком мало. Он здесь.

“Если он и есть где-нибудь, – подумал Боб, – то только здесь. Он затаился как мышь и, хотя мы его и не видим, уже наверняка готовится к выстрелу. У него, наверное, все уже отработано сотни, и даже тысячи раз. Если бы я оказался на его месте, то делал бы все точно так же. Он, возможно, немного нервничает. Ему надо остаться одному и успокоиться, если же в комнате вместе с ним находятся еще какие-то люди, то они должны сидеть максимально тихо и дать ему возможность сосредоточиться”.