Пуля из будущего - Самаров Сергей Васильевич (бесплатные серии книг txt) 📗

У какой-то молодой, ярко накрашенной женщины, похожей на цыганку, не выдержали нервы.

— Я ухожу, Валентин Иванович, — заявила она. — У меня дома дети. Я не могу рисковать собой и ими. Пожалуйста, извините. Это сильнее меня. Я не справляюсь и ухожу.

— Осталось пятнадцать, — констатировал генерал-лейтенант Славин. — Если кто-то еще хочет уйти, говорите сразу. Главное, чтобы нас было не меньше двенадцати.

— Почему именно двенадцати? — спросил Антон.

— Не знаю, — признался генерал. — Число хорошее — двенадцать.

— Из двенадцати один был предателем, — напомнил специалист, внешне похожий на мусульманина.

— Я тоже читал Писание, — сказал Алексей Юрьевич. — И могу напомнить, что сразу после того как Иуда повесился, апостолы выбрали себе нового товарища, двенадцатого — Матфея.

— Выступаем! — Эмир Алискар аш-Назими забросил за плечо ремень своего карабина «М-4» [10].

В джамаате у всех, кроме него, были автоматы Калашникова. Шариф Зульфир вообще не носил оружия. Он заявлял, что ему достаточно тяжелого длинного посоха, который не мешал при ходьбе, как автоматы, а только помогал.

Шариф Зульфир шел рядом с аш-Назими, но через десять шагов резко остановился и поморщился так, словно ощутил боль.

— Что случилось? — спросил аш-Назими с беспокойством, которое было вполне понятным.

Несколько месяцев назад по сирийской земле шел рядом с эмиром его младший брат. Он вдруг точно так же остановился, поморщился и упал. Отказало сердце, хотя раньше брат на него никогда не жаловался. Эмир Алискар не хотел, чтобы нечто подобное случилось и с шарифом. Но Зульфир помотал головой и двинулся дальше.

— Плохо себя чувствуешь? — спросил эмир.

— Аллах даровал мне отменное здоровье. Просто какие-то люди пытаются напустить на меня джиннов. Но я попросил маляков отпугнуть их. Они что-то сделали. Возможно, это та женщина пытается защититься. Да, больше, пожалуй, и некому. Кроме нее никто не знает о моем возвращении. Но я не думал, что она обладает такой силой. Достойный противник!.. Но тем хуже для нее. Кто пользуется услугами джиннов, тот лишается помощи Аллаха и достоин смерти. Наша совесть будет чиста. Убив ее, мы совершим богоугодное дело.

Перед выходом из ущелья эмир Алискар выслал в обе стороны разведку — по шесть моджахедов в каждой группе. Первая, которая ушла вперед, должна была дожидаться джамаат на подступах к селу. Вторая группа догнала эмира через пять минут после выдвижения из ущелья.

Возглавлял ее одноглазый великан Даглар. Он от ушей до пяток зарос такой густой шерстью, что не страшился самых лютых морозов. Но при всей этой волосатости голову Даглара украшала блестящая лысина. Единственным глазом он видел лучше, чем другие — двумя. Поэтому Даглар возглавлял группу разведчиков в джамаате аш-Назими.

Даглар поравнялся с эмиром. Догнать кого-то ему было несложно. Один шаг этого великана равнялся двум с половиной шагам человека среднего роста. Но сам Даглар, как и всегда, первым говорить не начинал, словно боялся своими словами перебить мысли эмира. Обычно дожидался он вопроса со стороны аш-Назими.

— Рассказывай! Что там? — спросил эмир.

— Засада. Сидят по окружности. Выкопали каждый себе окопы в полный рост. Ждут, когда мы из ущелья под их автоматы выйдем. До темноты будут там торчать. Сами в ущелье не пойдут. Они нас там запереть хотели. В окопах прячутся, попробуй-ка, подстрели их. Брустверы насыпали, камнями их обложили.

— Когда же они окопаться успели? — удивился аш-Назими. — Ведь солдаты прошли туда совсем недавно.

— У них лопатки знаменитые, — сказал шариф.

— Так это те самые бойцы, которые лопатками дерутся как топорами! Теперь я понял, о ком речь. А то ведь спецназ тоже разный бывает.

— Они ими не только дерутся, но и окопы копают, даже бреются. Так лопатки оттачивают!..

— Пока нас ждать будут, бороды у них точно отрастут, — сказал Даглар и улыбнулся, но не лицом, а своим единственным глазом. — Чуть позже, наверное, и в окопах побриться смогут. Скоро дождь ливанет. Окопы им быстро до пояса затопит. Тогда и бриться начнут. Без воды неудобно это делать. Заодно и класс плавания покажут.

— Если бы мы там остались, они точно не выпустили бы нас оттуда, — сказал Алискар.

— Наш эмир мудрый, — не поскупился на лесть гигант-разведчик. — Он предвидел, что так будет, и увел нас в сторону. Спецназ в дураках остался.

— Это не эмир мудрый. — Аш-Назими решил перевести комплимент по другому адресу. — Маляк шарифу Зульфиру подсказал. А маляки не знают времени. Им все равно, что вчера, что завтра, что было, что будет — для них это одинаково.

Горный массив остался позади. Джамаат подошел к невысоким каменным заборчикам. Разведчиков, посланных в сторону села, в сумраке разглядеть было нельзя. А тут еще ветер поднялся и понес пыль, что еще больше ухудшило видимость. Моджахедам оставалось только удивляться, откуда в селе столько пыли. Ветер-то ведь дул со стороны домов.

— Туда, к дороге! Там наша беда, — сказал вдруг шариф Зульфир, показал рукой и сам зашагал быстрее.

— Какая беда? — не понял эмир Алискар.

— Разведчики. Их сейчас убьют.

Словно в подтверждение слов шарифа спереди раздалось несколько автоматных очередей. Кто стрелял и куда, понять было сложно, потому что ветер нес звуки не на джамаат, а в сторону.

— Поздно. Не успели!.. — сказал шариф Зульфир и опустил голову.

— Кто там опять?.. — вспыхнул яростью эмир Алискар.

— Все тот же солдат спецназа. С ним полицейский.

Пыль, которую ветер приносил из степей и холмов, расположенных по другую сторону села, пролетала над домами и частично оседала во дворах. Но она тут же поднималась новыми порывами и дальше двигалась целой весомой тучей, ползущей по земле.

Дорога оказалась пыльной сама по себе, и идти по ней было сложно. Приходилось зажимать нос и рот ладонью, которая играла роль воздухоочистительного фильтра. Рядовой Алексей Николаев не сразу догадался, что для этого можно использовать носовой платок.

Сообразив, он стал шарить по карманам. Солдат не забыл, что брал с собой свежий и чистый носовой платок, свернутый вчетверо. Только вот в какой карман Алексей его засунул? Потом спецназовец вспомнил, что подполковник полиции Алибайрам Файзутдинов недавно рассматривал его мобильник и вытирал монитор носовым платком. Наверное, негодяи вытащили этот кусочек ткани из кармана пленника, когда обыскивали его.

Такая мелочность раздражала, даже возмущала спецназовца. Но он и не подумал отказать в помощи тому же подполковнику Файзутдинову, садисту Устасу и, главное, Адине и Бурлият. Рядовой Николаев шел быстро, по-прежнему закрывая лицо ладонью. В такой пыли дышать было тяжело.

Только Алексей подумал о том, что по этой дороге, ведущей из Дагестана в Чечню, слишком уж редко ходит транспорт, как увидел машину, идущую ему навстречу. Полицейский «уазик» лихо скакал по ухабинам и ямам. Сначала спецназовец подумал, что это едет легкий на помине подполковник Файзутдинов. Такая мысль доставила рядовому Николаеву радость. Подполковник полиции теперь уже довезет его до места на переднем сиденье, в худшем случае на заднем, а не в обезьяннике.

Машина действительно остановилась перед Алексеем, но из нее выбрался вовсе не Файзутдинов, а тот самый участковый инспектор полиции, которого Николаев видел из окна кухни, когда разговаривал с Адиной.

— Привет, — сказал старший лейтенант Имамалиев.

— Привет! — отозвался солдат, не впечатленный звездочками на полицейских погонах.

Он не признавал в участковом инспекторе старшего по званию, к которому следует относиться точно так же, как к армейскому офицеру.

— Ты кто? — спросил участковый.

— Не видишь? Человек. Солдат.

— Ага, из взвода…