Двойная игра - Пендлтон Дон (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗

Болан, не отрывая глаз от машины Кущенко, обозначенной яркими огнями задних фонарей, давил на акселератор. Теперь его "бьюик" не уступал в скорости "понтиаку" русского, который, как оказалось, был прекрасным водителем. Следя за тем, чтобы машину не занесло, Палач старался сократить разрыв между ним и преследуемым.

Кущенко уверенно мчался сквозь темноту, умело используя каждый поворот и проезд, в надежде оторваться от погони. Ему было легче — он знал, куда направляется. "Гран При" был примерно равен по мощности "бьюику" Болана, но, несомненно, превосходил его в маневренности, и Палачу приходилось прикладывать все усилия, чтобы не упустить добычу.

Городские трущобы вскоре остались позади. Создавалось впечатление, что обе машины были связаны невидимой нитью. Болан был не в состоянии сократить дистанцию, Кущенко — оторваться.

Спортивный "понтиак" находился примерно на триста ярдов впереди, и это расстояние не изменялось. Так он выехал на шоссе И90, и русский прибавил газу. Стояла глубокая ночь, и, похоже, даже полицейские патрули не желали нести службу в такую непогоду.

Машина террориста направлялась в район озера Сальвадор. Эта местность была знакома Болану, но предугадать что-либо казалось сложно. Потеряв Кущенко из виду, Болан уже не нашел бы его. Он до отказа выжал газ, и "бьюик" взвыл, его двигатель застучал, по кузову прошла вибрация. Между тем дорога начала петлять, и тяжелый автомобиль стало выносить на обочины.

Город остался позади. Справа и слеза раскинулись леса, редкие постройки были преимущественно одноэтажными. Болан продолжал преследование, не выпуская Кущенко из поля зрения. Если бы тот вдруг свернул на одну из множества второстепенных дорог, то он легко мог уйти от погони, скрываемый лесом. Однако спортивный "понтиак" начал замедлять свой ход, словно Кущенко не был уверен в том, что он едет в нужном направлении.

Машина террориста приблизилась к пустынной стоянке для автомобилей дальнего следования. Ее ржавый знак болтался по соседству с неоновой вывеской, гласившей: "Закусочная".

Само здание придорожной закусочной, более напоминавшее сарай, находилось сразу за асфальтовой площадкой стоянки. Её некогда белые стены, выгоревшие на солнце, в желтом свете фар казались вырезанными из слоновой кости.

"Гран При" достиг стоянки и, развернувшись на узком шоссе, въехал на асфальтовую площадку. Повинуясь здравому смыслу, Болан начал тормозить. В выходке русского он пока не находил никакой логики. Тот, как ни в чем не бывало, затормозил у дверей закусочной, словно погоня просто его утомила и он решил перекусить.

Слишком много необъяснимого происходило вокруг, особенно в последнее время. Меньше всего Болану хотелось сейчас угодить в ловушку, которую любой идиот мог обнаружить за версту. Болан снизил скорость до минимума и стал медленно подбираться к машине Кущенко. В этот момент в "понтиаке" выключилось зажигание, все огни погасли, но сигнальный свет в салоне не загорался — Кущенко оставался в машине.

Не доезжая ста ярдов до стоянки, Болан остановил "бьюик" и погасил свет.

Он ждал...

По обе стороны шоссе был лес. Стволы деревьев, облепленные лишайником, тускло белели во тьме ночи, словно полчища привидений. Болан знал, что за этими деревьями, невдалеке от шоссе, лежала полоса ничьей земли, служившая в качестве полигона для тренировок наемников. Даже ЦРУ использовало этот полигон, вырастив на нем не одно поколение противников режима Кастро в семидесятых.

Опустив боковое стекло, Палач прислушался. Вокруг было тихо, только слышалось стрекотанье сверчков и пение древесных лягушек. Боль в плече напоминала о ране. Болан дотронулся до рукава куртки. Ткань была пропитана кровью и липла к пальцам. Ранение было легким, но рана усложняла решение задачи.

В лесу раздался крик филина, и его эхо несколько секунд блуждало среди деревьев. Разухабистый хор сверчков и лягушек на мгновенье затих, но потом их песнь возобновилась, в уже более сдержанной манере. Автомобиль Кущенко оставался темным и неподвижным.

Болану пришла в голову мысль о том, что Кущенко просто выключил все освещение, а мотор продолжал работать и в любой момент "понтиак" мог сорваться с места. Но урчание "бьюика" мешало Болану определить, выключил ли русский зажигание. "Гран При" был почти невидим. Его присутствие выдавало лишь поблескивание хромированных деталей кузова. Вспышка молнии осветила автомобиль и сидящего за рулем Кущенко, но через мгновение все снова погрузилось в темноту.

Мак Болан начинал уставать от затянувшегося ожидания. Ему казалось, что они сидят так уже несколько часов. Кто-то должен был сделать первый шаг.

Палач ничего не имел против того, чтобы этот шаг принадлежал ему. Он поднял здоровую руку и, сняв плафон, вывинтил лампу освещения салона. Затем Болан заглушил двигатель и прислушался. Сквозь шум дождя и стрекотание насекомых он услышал мерное пульсирование — двигатель "Гран При" продолжал работать.

Палач осторожно приоткрыл дверцу и выскользнул из машины. Он тихо прикрыл дверь, не щелкая замком. Опасаясь новой вспышки молнии, он пригнулся и, прячась за кузовом, прокрался к багажнику. "Бьюик" стоял на обочине, и молодая поросль лиственницы, высотой около пяти футов, доходила почти до его заднего бампера. Пригнувшись, Болан мог двигаться незамеченным.

Молния сверкнула вновь, и как только призрачный белый свет погас, Болан, не раздумывая, нырнул в подлесок. Кущенко был, вероятно, ослеплен на мгновение и не мог видеть фигуру, отделившуюся от "бьюика". Очутившись в лесу, Палач начал двигаться в сторону машины русского. Однако вскоре подлесок стал редеть, и ему пришлось углубиться в чащу. Теперь его маршрут проходил по полукругу, и до "Гран При" оставалось по меньшей мере двести ярдов.

Дождь неожиданно стих, но через минуту пошел еще сильнее, и его капли шуршали в листве деревьев. Ветер начал усиливаться, и деревья ошалело размахивали ветвями.

"Гран При" оставался неподвижным.

Болотистая почва мешала Болану двигаться. Его ботинки проваливались во мшистые кочки, и ноги Палача были уже насквозь мокрыми.