Ядерный будильник - Гайдуков Сергей (читать книги регистрация .txt) 📗
— Если ты ничего не добилась от него силой, добейся лаской.
— Это как в кино — злой полицейский и добрый полицейский? Кнут и пряник? Пряником придётся быть тебе, потому что я им быть просто не способна.
— Из-за кофеварки?
— Из-за общего строения организма.
— Ты преувеличиваешь. В глубине души ты добрая и пушистая.
— В глубине чего? Души? Какой души? Ты издеваешься, Харкевич?
— Как я могу, Морозова.
4
У крекеров был пресный вкус, а точнее, не было вообще никакого вкуса. Интересно, кто вообще покупает такую гадость? Или их специально покупают для недорогих гостей? Чтобы пока гость давится, можно было обмозговать важный вопрос — закопать этого гостя живьём или просто пустить пулю в затылок.
Тем не менее Алексей заставил себя проглотить ещё один крекер. Чай был получше, и там сверху даже плавало что-то похожее на лимон.
— Вот и славно, — сказал человек по имени Аркадий Харкевич, доброжелательно улыбаясь. Похожую доброжелательную улыбку Алексей видел пару лет назад у майора на призывном пункте. Майор обещал службу в Подмосковье, но выгрузили их потом почему-то на Северном Кавказе.
— Теперь расскажи мне все ещё раз, — попросил Харкевич.
— А вы все такие тупые, что с первого раза не понимаете?
— Морозова тебя поняла, но, видимо, неправильно.
— Эту тётку зовут Морозова? Она в гестапо случайно не работала?
— Не обижайся на неё. Женщины, знаешь ли, они такие — нервы и всё прочее. Тем более у Морозовой утром случилось большое личное горе… Вот она и погорячилась.
— Раз у неё личное горе, так можно людям ребра ломать?
— Тебе ничего не сломали.
— Вы-то откуда знаете?
— Знаю, — сказал Харкевич и снова улыбнулся. — Ну так что, Лёша? Ты хотел работать с нами напрямую?
— Да, была такая идея. А что?
— Мы к твоим услугам.
— Разве вы меня не будете пытать? Или там в бетон закатывать?
— Если ты только сам этого захочешь. Но в наши планы это пока не входит.
— То есть меня два часа в том подвале метелили просто за знакомство? Из вежливости? Чтобы показать, какие вы крутые?
— Нет, Лёша, мы не крутые. У нас просто бизнес. Отлаженный прибыльный бизнес, с которого мы имеем свой кусок хлеба с маслом. Хочешь поучаствовать — пожалуйста. Хочешь нам испортить бизнес — мы с тобой такое сделаем, чего ты даже представить не можешь. У нас для таких случаев специалист из Китая выписан, он такие веши с человеком делает — просто супер. Потом даже и не скажешь, что это человек был. Так, набор сухожилий и мелко перемолотых костей. А про бетон ты даже не мечтай, это только как подарок для особо дорогих людей за отдельную плату.
Говоря всё это, Харкевич не переставал улыбаться.
— Так что все очень просто. Хочешь у нас что-то купить — принеси деньги и получи товар. Если все это были дешёвые понты — исчезни. Если у тебя какие-то скрытые мысли, если ты ведёшь какую-то игру — познакомишься с нашим китайским специалистом. Рано или поздно. Скорее рано, чем поздно. Вот такие у нас правила. Что скажешь, Лёша?
Алексей взял крекер, посмотрел на него и раздавил пальцами в крошку. Интересно было бы сейчас сказать этому улыбающемуся придурку — знаете, меня к вам заслала спецслужба. Хрен знает, как эта спецслужба называется, но заслала. У меня здесь типа практики, так что вы уж тут не очень со мной… Я же, типа, новенький. Я же первый раз такое делаю. Я один. Мне страшно. Но у меня нет выбора. Потому что сзади все сожжено как из огнемёта.
А потом он подумал — интересно, а чем же это всё должно закончиться? Допустим, я здесь стану своим человеком, все про всех узнаю… Что будет потом?
И он сам себе ответил — а что бывает с подразделением, в которое противник внедрил своего человека? И этот человек выяснил места дислокации, численность, вооружение, маршруты, базы? Это подразделение будет уничтожено.
То есть они все здесь умрут. И этот улыбающийся Харкевич, и стерва Морозова, и те козлы, что пинали его в подвале. И водитель машины, которая привезла Алексея, и тот парень, что принёс чай и крекеры… Они все умрут.
Они умрут, а я останусь. Я должен остаться. Я сильный, я смогу.
— Ну так что? — спросил Харкевич.
— Я смогу, — сказал Алексей.
— Приятно слышать, — кивнул Харкевич, не подозревая об истинном смысле ответа.
— И если уж вы когда-нибудь решите меня прикончить, пусть этим займётся кто угодно, пусть это будет ваш гребаный китаец, но только не та стерва.
— Я вижу, Морозова произвела на тебя сильное впечатление, — засмеялся Харкевич и подмигнул видеокамере, прятавшейся за цветочным кашпо. В соседней комнате наблюдавшая трансляцию женщина равнодушно пожала плечами.
— Стерва? Господи, ну и молодёжь пошла. И что я ему такого сделала?
Глава 18
Бондарев: наш сукин сын
1
Слова, поступки, эмоции, мысли — все это в конце концов становилось сжатой кодированной информацией, а потом запускалось по отлаженным каналам в нужном направлении. В данном случае информацией становились слова Селима. Было этих слов немного, и Лапшин уже косился в сторону заветной упаковки с «говоруном», химическим препаратом для развязывания языка. Бондарев, однако, не торопился применять химию, потому что не знал наверняка стратегических планов начальства. А начальство помалкивало, что было странно. Наконец пришло сообщение из Москвы, но совсем не то, чего ждал Бондарев. Взлом хилой защиты компьютерной сети отеля показал, что номера для Акмаля и Селима были заказаны в один день и оплачены по одной кредитной карточке — причём эта кредитка не принадлежала ни Акмалю, ни Селиму.
— Очень хорошо, — сказал Бондарев. — То есть у вас тут всё-таки намечалось деловое совещание. По какой проблеме?
— Оно только намечалось, — пожал плечами Селим. — Откуда я знаю, по какому поводу совещание, если совещания не было?
— Может, обсуждение нового задания?
— Может быть.
— И тебе даже не намекнули, когда приглашали сюда?
— Нет, не намекнули. Этот человек, на которого теперь работает Акмаль, он не намекает. Он сразу говорит — что, как и когда. Это не мне он так говорил, это мне Акмаль рассказывал так. Слушайте, что насчёт моих денег?
— Вопрос обсуждают на самом верху, — сказал Бондарев.
— Не могут договориться, сколько миллионов тебе выписать, — съязвил Лапшин.
— Ну, миллионов у вас нет, вы же бедные, это все знают. Хотя… — Селим задумался. — Акмаль мне рассказывал, что в прошлом году в Нью-Йорке застрелили одного русского. Он был раньше гангстер, потом стал бизнесмен, — ну как это у вас обычно бывает.
— А у вас наоборот? — подал голос Лапшин.
— Он имел много миллионов денег и решил стать политиком. Очень твёрдо решил. И все свои деньги, всех своих людей пустил в это дело. Ваши власти пытались его не допустить к политике, но как можно? У вас же конституция, у вас же свободная страна. Власти были очень печальны на этот счёт. Потом этот человек на один день приехал в Америку, чтобы показать американцам себя. И его в Америке тут же убили. И газеты писали, что если убили в Америке, то это какие-то денежные дела. Это какой-то старый криминал. Но Акмаль говорил с американцами, он держит с ними всё время контакт. Американцы сказали Акмалю — это не криминал, это русская спецслужба ликвидировала того человека.
— Ну и при чём тут твои миллионы, Селим?
— И ещё американцы сказали Селиму: это сделали русские, но это не ФСБ. Потому что мы знаем их стиль. Мы знаем их людей в Нью-Йорке, в Америке. Они так себя не ведут, они не будут убивать в Нью-Йорке посреди дня, потому что это не понравится ФБР и ЦРУ. А ещё убийца жил в отеле «Плаза». Это очень дорогой отель, и люди из ФСБ не могут себе это позволить. А тот человек там жил целый месяц, дожидался, пока приедет тот бизнесмен. И американские друзья Акмаля сказали ему — мы думаем, у русских есть новая спецслужба. Очень тайная, очень много денег. И она совсем без комплексов. То есть они делают что хотят, нравится это кому-то или нет. Американские друзья сказали Акмалю, что в самой России умерло несколько человек, которые были опасны для государства, для страны. Их долго все боялись, а потом они раз — и умерли. Это тоже сделала новая спецслужба. И если бы вы двое были из той спецслужбы, у вас было бы много денег. И вы бы могли мне заплатить. Но вы из ФСБ, поэтому денег у вас нет. И мы сидим в этой дыре, а не в отеле «Плаза». И еду приносит не официант, а небритый шпион, — Селим покосился на Лапшина. — Про еду я дальше говорить не буду, а то вы обидитесь.
