Комбат в западне - Воронин Андрей Николаевич (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Наконец обход был закончен. Единственный, к кому не подошел Чурбаков, так это Гетман. Его еще предстояло обломать по второму разу и сделать из него послушное животное, которое готово подписать какие угодно бумаги, вывести прописью любые суммы, лишь бы только ему дали кусок хлеба и глоток воды.
— Приятно видеть, когда в камерах порядок, — сказал Чурбаков и тут же увидел блевотину в углу одной из клеток.
Сидевший там мужчина старательно пытался прикрыть ее своим телом.
— А это что такое? Непорядок, нарушение дисциплины. А ну, отойди в сторону! Ну и наблевал ты! Значит, лишнее ешь? Надо тебе пайку укоротить. А то расслабились, как в доме отдыха, как на Канарах. А на работу их сегодня выводили? — обратился он к охраннику.
Тот стал по стойке смирно и отчеканил:
— Так точно, выводили!
— А что делали?
— Таскали каменные блоки из правого угла пещеры в левый.
— А вчера что делали?
— Таскали из левого угла в правый. И воду ведрами вычерпывали.
— Это хорошо, работа всегда на пользу. Отказники были?
— Да. Номер четвертый отказался.
— Так четвертый же неделю тому повесился!
— Мы его номер по второму разу присвоили, не разводить же двузначные цифры?
— Это правильно. А куда труп дели? — Чурбаков говорил, совершенно не обращая внимания на то, что его слышат заключенные.
— В яму положили и известью засыпали. Как наберется полная — зальем бетоном.
— Это правильно.
Чурбаков вышел на середину помещения и обращаясь ко всем, громко сказал:
— Вот видите, что происходит с теми, кто не хочет расставаться с деньгами? А между прочим, уже десятерых ваших товарищей мы отсюда выпустили. Если голова на плечах есть, они себе еще заработают.
Бородин со Свиридовым переглянулись и еле удержались, чтобы не расхохотаться. Они-то точно знали куда отправились те десять бизнесменов, которые под пытками и издевательствами подписали бумаги, которые подсунул им Чурбаков. Да — им на глазах у всех остальных узников выдавали новую одежду, возвращали документы, снабжали деньгами и билетами до Москвы. А затем они оказывались в яме вместе с теми, кто не пожелал подписывать бумаги, доверенности, дарственные. Отсюда из узников еще никто не вышел на свет живым.
— Ладно, ребята, — Чурбаков сладостно потянулся, наслаждаясь своим могуществом, — что-то кости у меня ломят от этой сырости. Я, в отличие от вас, шесть лет просидел в камере пока вы баб трахали, да дорогие коньяки пили.
Вот теперь и уравняемся. Дела нас ждут. Поедем за каким-нибудь новеньким. Расскажет вам, что в столице делается, узнаете почем бакс на межбанковской валютной бирже.
Про котировки вам расскажет. Интересного собеседника получите вместо телевизора. В общем, не грустите.
Уже стоя в металлических дверях, он обернулся и как бы вспомнив, сказал:
— А может, бабу вам привезу. Есть на примете одна, бухгалтер совместного предприятия. Денег наворовала — не мерено. Не подержитесь за нее, так хоть посмотрите.
Дверь со скрежетом закрылась, и Чурбаков вместе со Свиридовым и Бородиным покинули концлагерь для «новых русских», который они в шутку между собой называли не иначе, как Бухенвальдом.
Минут через пять они уже выбрались на тропинку в заброшенной каменоломне и вышли к сосновому лесочку.
— Как хорошо дышится! — Чурбаков погладил ладонью грудь и посмотрел на то самое место, где еще совсем недавно лежали мертвые охранники Гетмана и стояли две машины такси. — Учитесь, как надо чисто работать, — он показал на траву, где не виднелось и капли крови.
Затем достал радиотелефон и вызвал машину. Та показалась минут через десять. Чурбаков сел на заднее сиденье, рядом с ним устроился Свиридов. Бородин оказался рядом с шофером.
Всю дорогу до Калининграда они молчали.
Глава 9
В восемь вечера в дом на Котельнической набережной подъехал роскошный джип с тремя мужчинами в салоне. Первым из машины выскочил Бородин, выскочил легко, пружинисто.
Тут же открыл дверь.
— Вадим Семенович, вот мы и прибыли, — обратился он к широкоплечему, с землистым одутловатым лицом мужчине.
Тот поправил серую фетровую шляпу и степенно ступил на асфальт. Во всем его облике чувствовались уверенность и надежность. Глядя на таких людей начинаешь верить, что ничего неожиданного в этом мире произойти не может. Но эти же люди потом своим поведением умеют переубедить вас в обратном.
На землистом лице Вадима Семеновича Чурбакова поблескивали очки в тонкой золотой оправе. Он держал руки в карманах серого мягкого плаща и недовольно морщился — так, словно бы у него прямо перед носом держали кусочек зловонного разлагающегося мяса. Он сплюнул под ноги довольно ловко, даже не попав на блестящие дорогие башмаки.
Свиридов открыл перед ним дверь подъезда, придерживая полу куртки, под которой находилась кобура с пистолетом. Ему уже не единожды приходилось выезжать со своим патроном на подобные дела и все действия были отработаны до мелочей. Никто никому ничего не подсказывал, каждый знал свои обязанности. Они не стали пользоваться лифтом, поднялись на второй этаж, и Свиридов зло вдавил кнопку дверного замка.
Вадим Семенович не любил лифты. Он страшно боялся случайно застрять в маленькой тесной кабинке.
Вообще, после долгих лет, проведенных в камере, он ненавидел тесные помещения. Ему постоянно казалось, что не хватает воздуха и света. Поэтому в недавно построенном загородном доме Чурбакова были огромные окна с зеркальными стеклами, сквозь которые он мог любоваться панорамой озера, холмами, старыми соснами и фруктовыми деревьями прямо под окнами. Деревья к загородному дому привезли из специального питомника уже взрослыми, плодоносящими.
За дверью послышалась возня и негромкий голос:
— Кто там?
— Это я, — бросил Вадим Семенович, стоя прямо перед дверным глазком.
— О, какие гости! — послышался взволнованный голос. Затрещали замки, зазвенели цепочки и дверь открылась.
Хозяин квартиры Станислав Борисович Шеришевский сделал шаг в сторону и даже немного поклонился — ровно настолько, чтобы не уронить собственное достоинство. Первым в квартиру вошел Свиридов — так было заведено. А вот следом за ним шагнул его хозяин Вадим Семенович.
Шеришевский подал руку, Чурбаков протянул свою бледную ладонь и позволил пожать ее.
— Раздевайтесь, Вадим Семенович.
Серый плащ оказался на руке Бородина.
— Когда ты говоришь таким тоном, мне хочется дать тебе на чай.
— Что ж, я привык, можете дать, — ухмыльнулся Станислав Борисович. — Проходите, проходите., Чурбаков прошел в кабинет и ему сразу же показалось, что он начинает задыхаться от обилия книг и спертого воздуха. Он подошел к окну и открыл форточку.
— Ой, не надо, Вадим Семенович, я ужасно боюсь сквозняков! И экспонаты мои не любят — доски покоробить может.
— А я люблю свежий воздух и вам советую. Иначе астма, бронхит, туберкулез и всякая прочая ерунда.
— По вам не скажешь, выглядите вы отлично, — польстил гостю Станислав Борисович.
— Именно поэтому, — уточнил Чурбаков. Он сел в кресло, забросил ногу за ногу и осмотрелся по сторонам. — И что, ты прочел все эти книги?
— Не все, — сказал Шеришевский, — но многие прочел. Эти я так, для продажи. Коллекция, понимаете ли, я этим занимаюсь, с этого живу.
— Ты нашел покупателя? — глядя прямо в глаза Шеришевскому, произнес Чурбаков.
— Конечно! Был он у меня сегодня.
— А деньги у него есть?
— Сказал, что да.
— Кто это?
— Вы его не знаете.
— Иностранец, что ли?
— Да, иностранец.
В обществе Чурбакова Станислав Борисович Шеришевский чувствовал себя ужасно неуютно. То ли от цепкого липкого взгляда, которым тот буквально прожигал насквозь, то ли от неторопливой уверенной речи, но в Шеришевского в присутствии Чурбакова вселялся страх. И он всегда с облегчением вздыхал, когда они расставались.
— А сам ты что, беден? Не можешь себе позволить такое приобретение?
