Зомбированный город - Самаров Сергей Васильевич (чтение книг .TXT) 📗
— Конечный результат должен быть простым. Только после того, как все будут лежать, один оставшийся имеет право взять в руки автомат и перестрелять всех чужих, оставив только свой джамаат. Но у меня вопрос, товарищ полковник: через какое время после остановки генератора мы можем безбоязненно войти в ущелье?
— Практически сразу… Если вы выключаете телевизор, вы уже ничего не видите и не слышите, и никто вас не программирует. Точно то же происходит и здесь.
— В каком смысле программирует? — спросил снайпер, с трудом поднимая веки. Глаза у рядового Горбушкина основательно слипались.
— В самом прямом. На телевидении всего мира используются более слабые аналоги нашего генератора. Если хотите всегда оставаться самим собой и поступать согласно собственному желанию, а не так, как кому-то надо, не подходите близко к телевизору. Телевизионный посыл, конечно, слаб. Но в мировой психологии существует так называемый принцип привычки. Этот принцип определяет, когда у отдельного человека вырабатывается какая-то устойчивая привычка. Так вот, чтобы привычка, скажем, курить выработалась и стала устойчивой, человеку достаточно выкурить шестьдесят шесть сигарет. Чтобы у вас выработалась привычка голосовать за какого-то конкретного человека на выборах или, скажем, за какую-то конкретную партию, вам нужно шестьдесят шесть раз убедиться, что голосовать следует только за этого человека или за эту партию. Повторят вам шестьдесят шесть раз одно и то же, и вы уже проголосуете за того, за кого следует, а не за того, за кого хотели вначале. И, самое главное, вы даже не услышите, за кого вам необходимо будет проголосовать. Вы будете смотреть футбольный репортаж или, скажем, репортаж о поединке боксеров за звание чемпиона мира и не заметите, что на текст комментатора накладывается на другой скорости иной текст. Ваше подсознание услышит нужную фамилию и выделит ее отдельно от репортажа. Выделит даже из громкой музыки, которая забивает все остальные звуки в природе. И вы после этого с чистой совестью пойдете голосовать за кого-то, будучи абсолютно уверены, что это ваш выбор. Свободный выбор. Зомби обычно не знают и не ощущают того, что они зомбированы. И всего-то нужно, чтобы вы шестьдесят шесть раз услышали. А сколько передач вы успеваете посмотреть за любую предвыборную кампанию? Наверняка больше сотни. Значит, ваш выбор уже не просто устойчивый, он уже неуклонный. Психологи не зря свой хлеб едят.
Завершив монолог, Игорь Илларионович вытащил из корпуса генератора микрофон с кабелем, эмоционально надиктовал требуемые действия и включил систему конвертации речи в электромагнитные колебания. Завершив работу, он повернулся к спецназовцам.
— Товарищ полковник, можно вопрос? — спросил Чанышев, все еще оставаясь под впечатлением от только что произнесенного монолога Страхова.
— Бога ради…
— В отношении числа шестьдесят шесть… Насколько это серьезно?
— Вполне серьезно. Правда, здесь есть много «но». Само число «шестьдесят шесть» взято как усредненная величина. При этом разные специалисты по-разному преподают его. Одни говорят о шестидесяти шести днях. Другие о шестидесяти шести повторениях, пусть даже по одному разу в день. Но все сходятся в одном — чем сложнее задание, тем большее число повторений требуется. Например, чтобы привить человеку устойчивую привычку к сильным физическим нагрузкам, скажем, к изнурительным тренировкам или к изнурительному труду, требуется в полтора раза больше времени. И после этого времени человек перестает уставать от такого труда и ему уже трудно существовать без изнурительных тренировок. А вас что, Валерий Николаевич, волнует в этом вопросе?
— Обучение солдат. Приобретение солдатами устойчивых навыков в каких-то отдельных аспектах боевой подготовки.
— Тяжелые нагрузки, как я сказал, требуют в полтора раза больше времени. Не шестьдесят шесть, скажем, дней, а девяносто девять. На сотый день солдаты сами пожелают выполнить это упражнение. Оно войдет у них в привычку. Если вам интересно и если у вас есть номер электронной почты, я вам пришлю главу из моей книги, посвященную этому вопросу. Для воспитания солдат оттуда есть что взять.
Командир роты продиктовал свой электронный адрес.
— Естественно, все латинскими буквами.
— Еще один аспект из психологии, касательно адреса. Тоже, кстати, в моей книге упоминается, хотя это и не мое изыскание, а уже известная норма. В психологии существует понятие «магического числа семь плюс-минус два». Что это такое. Человек не может хранить в голове одновременно больше пяти — девяти блоков информации. И вообще большая часть информации сохраняется в короткой памяти двадцать — тридцать секунд, после чего мы ее с чистой совестью забываем, если не повторяем снова и снова. Именно по этой причине телефонные номера разбиваются на блоки цифр. Блоками мы можем запомнить номер. Но не отдельными цифрами. Большинство людей вообще-то способны удержать в памяти семь цифр, а люди с гениальной памятью помнят даже до десяти. А с буквами все обстоит сложнее просто потому, что в алфавите букв гораздо больше, чем цифр. Так что запомнить ваш электронный адрес я не смогу. Лучше напишите мне его потом на бумажке. Мы же не сию минуту расстаемся. А сейчас давайте будем работать…
Но работать Игорю Илларионовичу опять не позволили. На сей раз зазвонил в кармане телефон. На душе у профессора все же было неспокойно, когда он оставил дома дочь одну, и постоянно ждал какого-нибудь тревожного сообщения, хотя пытался сам себя успокоить, убедить, что у Алины все в порядке. Но в этот раз определитель номера показал, что звонил почти гениальный профессор Торсисян. Этому если не ответишь даже среди ночи, он будет звонить без конца всю ночь, а потом невинно спросит: «Я тебя, случайно, не разбудил?»
— Слушаю тебя, Арсен Эмильевич. Только, если можно, покороче. У нас идет боевая операция. Первую задачу выполнили, теперь приступаем ко второй.
— И как первая? Генератор не подвел?
— Не подвел. Я привезу полный отчет. Познакомишься.
— Хорошо. А у меня завтра уже будет готова панель управления. Представляешь?
— Не представляю. Но, в любом случае, мы уже без нее обошлись. Сделаешь, я ее себе заберу. Ты давно обещал.
— Наверное, придется тебе отдать, поскольку ты хоть и не преднамеренно, но стал косвенным участником моего успеха.
— Я стал косвенным участником твоего успеха! Каким это образом? Может, объяснишь?
— Мне тут один человек рассказал, какой ты позавчера эксперимент проводил. Данных я, к сожалению, в твоей лаборатории не нашел…
— И не найдешь. От тебя специально спрятал, чтобы не мешался.
— А я вот помешался. Мне рассказали, что этот твой подопытный компьютерщик Лева может, и я сразу подумал, что он так же может восстановить мне панель управления. Дальше дело пошло проще. Ты ему пропуск выписывал. Я нашел данные, а мои друзья из ФСБ нашли координаты. Я позвонил, пригласил, поставил задачу. И он мне на десять дней сократил работу. И все данные с его мозга я заодно записал. Попросил у тебя в лаборатории аппаратуру и записал. Интересно получается. Большущая перспектива. Хочу заняться разработкой темы.
Это уже было ударом ниже пояса.
— Слушай, куда ты лезешь? Тебе что, своих забот не хватает? У меня тема уже разрабатывается. Как вернусь, мы с Левой продолжим работу. Имей, в конце-то концов, совесть, гений непризнанный! — взбеленился Игорь Илларионович.
— А что ты сердишься? Я не понимаю… Ты же не говорил про свою новую тему. Я сам для себя тему раскопал и сам заявку в ученый совет написал. Твоей заявки там нет. Здесь закон на моей стороне. Я просто тебя обогнал, и все.
— Короче говоря, так, уважаемый гений. Я сейчас звоню в свою лабораторию и категорически запрещаю сотрудникам всякие контакты с тобой. Если узнаю про кого-то, сразу уволю. И запрещаю давать тебе свое оборудование. Все. Разговор окончен.
— Подожди, не нервничай… — пытался вставить слово Торсисян.
— Ох, и надоел ты мне со своим нахальством… — сказал Страхов и отключился от разговора.
