Алмазы для ракетчика - Козлов Константин (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Андреев аккуратно бросил окурок в урну и пошел на рабочее место.
В классе подготовки смены Корнеев мерил принесенную прапорщиком Федоровым полевую форму.
— А что, камуфлированной у вас на складе нет? — Майор недовольно рассматривал себя в мутное зеркало, позаимствованное в умывальнике КП.
— У нас ее вообще нет, мы же не ВДВ, — усмехнулся тыловик. — «Броню» тоже сразу наденете?
Прапорщика забавляло поведение высокого гостя — нашел время для демонстрации военной моды.
— Прикину, а надену при посадке в «вертушку» .
Москвич приладил поверх всего снаряжения плечевую кобуру с ПС. Вошедший в класс морпех с иронией оглядел Корнеева.
— Мы что, не согласовали какие-нибудь вопросы? — осведомился майор, проверяя, удобно ли выхватывать пистолет из кобуры.
«Господи, ну и пижон», — подумал моряк.
— Я пришел карту взять, мне нужно проинструктировать своих людей.
— Я бы хотел присутствовать на инструктаже.
— Это уж как вам угодно, — подчеркнуто вежливо отреагировал моряк, после чего снял с доски карту и аккуратно сложил по линиям сгиба. — Только вот с бронежилетом вы, пожалуй, поторопились. При захвате лагеря нам предстоит двигаться очень быстро, а в этой кирасе вы много не набегаете. К тому же старье, в нем только на посту загорать…
Как принимающая гостей сторона, Дед не преминул организовать соответствующий случаю завтрак. Правда, москвич и морской пехотинец на него не пришли, скорее всего, чтобы лишний раз не попадаться друг другу на глаза. В зале присутствовали комбат, НШ, летчики вертолета и начальник районного отделения КГБ. К нему-то Дед и обратился:
— Дмитрий Иванович, ты что же, совсем не можешь остановить этот бардак? Может, позвонишь куда, пока ваш заезжий мальчик дров не наломал?
В глазах комитетчика появилась вселенская тоска:
— Знал бы ты, кто у этого паренька папаша, не стал бы и спрашивать. Его сюда прислали за дыркой для ордена, должность ему там, вишь, перспективная замаячила. Велено оказать всестороннее содействие.
— Так одно дело содействие, а другое — когда он лично лезет куда не надо. Он получит свою дырку для ордена, только это будет дырка от пули.
Начальник районного отделения повернулся к комбату:
— А ты думаешь, я не вижу? Мне это уже все во… — Гэбист чиркнул ребром ладони по горлу. — Они меня загодя назначили козлом отпущения. Кому звонить? Папаша этого энтузиаста ведет дело про ископаемые.
Кайманов укоризненно качнул головой в сторону летчиков:
— Ты уж про все ваши игры…
— Да пусть знают, — взорвался комитетчик. — Мы их сейчас пошлем в мясорубку неизвестно ради чего. Мы даже не в курсе, стоит ли овчинка выделки. Просто папаше нужно отчитаться за годы проделанной работы, он, видишь ли, давно ведет эту разработку, а сынка пристегнул на случай удачи, глядишь, и ему чего обломится. Ну а не выйдет, мы с тобой ответим. Ты — за то, что эта лайба тут у вас села, а я — за то, что плохо ее ловил. Лучше бы вы ее еще на подлете завалили.
Дед был удивлен, такого непрофессионализма от комитетчиков он не ожидал. Воспитанный на «Семнадцати мгновениях» и «Щите и мече», он, как и положено нормальному советскому гражданину, ожидал сложных разработок, битвы умов, хитроумных комбинаций. А тут прямая противоположность, какая-то штурмовщина, налет гуннов на водокачку…
Остальные хмуро глядели в тарелки, есть не хотелось. Один Силинкович в целях борьбы с язвой заставил себя «домучить» первое. От второго большинство отказалось. Оскорбленный таким непочтением к его поварским талантам, Таджибаев грохнул подносом с пирогами об стол и принялся с шумом собирать грязную посуду.
— Ты вот что, Ойбек, — Дед знал всех солдат батальона по именам, — моряков накорми по первому разряду.
— Сделаем, товарищ подполковник. — Повар понимающе кивнул. — Очень хорошо покормим.
Морские пехотинцы разместились в убежище. Помещение было тесно заставлено двухъярусными солдатскими кроватями. В случае затяжных боевых действий с применением противником оружия массового поражения в нем должна была отдыхать свободная смена расчета командного пункта. Предусматривался и удар по КП — в убежище был аварийный выход на поверхность.
При появлении капитана подчиненные вскочили с коек и приняли стойку «смирно». Командир группы расстелил на столе карту и план лагеря, начерченный со слов Давыдова. Для его уточнения пришлось еще раз залезть на мачту, только на этот раз лейтенанта сопровождал Мишка Кудрявых.
— Задача: нейтрализация… — капитан задумался, как лучше обозвать противника, продолжил: — …разведывательно-диверсионной группы. Место дислокации группы — район Пяозера, северо-западный берег… Высаживаемся прямо на лагерь, без подготовки. Главное наше преимущество — внезапность. Действовать придется молниеносно, поэтому сейчас на плане объясняю задачу каждого. На боевые пойдут… — Офицер назвал фамилии участников высадки. — Остальные находятся здесь в распоряжении прапорщика Никитина.
Остальными оказались матросы последнего призыва. Брови у прапорщика удивленно взметнулись вверх. Их с командиром группы судьба свела в 1984-м, в Афганистане. В том году наши войска несли самые тяжелые потери. Командир тогда прибыл молодым лейтенантом из Центра подготовки. За несколько месяцев рота потеряла около половины личного состава. Вот тогда-то взводный стал ротным. Из всех офицеров и прапорщиков невредимыми остались они вдвоем. С тех пор служили вместе. Решение командира не брать его на боевые могло означать, что либо задача слишком легкая, либо… Второе «либо» было значительно хуже. Значит, война вернулась. А ведь они только начали привыкать к спокойной жизни. Если жизнь морского пехотинца, приписанного к кораблю, постоянно несущему боевую службу, можно считать спокойной. Из числа прошедших огневую школу людей в роте осталось лишь несколько старослужащих. Их ротный намеренно включил в состав группы. Чтобы присматривали за теми, которые пороху не нюхали.
Капитан заканчивал инструктаж. «Старички» обменялись с прапорщиком многозначительными взглядами.
На плане лагеря кружки и стрелы обозначали задачи участников операции. Каждый должен знать, «куда бежать и с кем бороться». Некоторое время потребовалось на уяснение задачи членами штурмовой группы и ответы на неизбежные в такой ситуации вопросы.
Корнеев появился, осторожно, чтобы не хлопнула, притворив дверь. Дослушал конец инструктажа, вмешался в обсуждение. Предупредил людей о строжайшей секретности операции, затем разложил поверх карты фотографии:
— Вот этих необходимо брать живыми. В лагере должно находиться большое количество ценных документов. Одна из наших задач — не допустить их уничтожения. Старайтесь поменьше стрелять, ручными гранатами пользуйтесь крайне осмотрительно. Если материалы будут уничтожены при захвате лагеря, можно считать, что вся затея была напрасной.
После инструктажа капитан распорядился выдать боеприпасы. Прапорщик и старший сержант начали вскрывать цинки с патронами. Пока личный состав набивал магазины и вворачивал взрыватели, капитан что-то писал, устроившись в углу.
— Командир, боеприпасы выданы, — оторвал его от этого занятия прапорщик.
— Спасибо, Лукич, давай команду на выдвижение к вертушке.
— Палыч, не обижай, возьми с собой…
Капитан отрицательно покачал головой, сложил исписанный лист вчетверо, отдал прапорщику.
— Ты вот что, Лукич, в случае чего передай моим…
— Ты что, командир?
— Ничего, ничего, старшина… — Капитан направился к выходу.
Прапорщик, дернув его за рукав, повернул к себе, впился взглядом в лицо:
— Командир, что, все так плохо? Возьми меня с собой, пацаны необстрелянные, со мной тебе легче будет…
Капитан снова покачал головой, обнял пожилого вояку:
— Будь, Лукич. Не обижайся, не возьму. Жди нас здесь…
— Береги ребят, командир, и сам того, особенно не высовывайся.
Кивнув, капитан пошел вслед за подчиненными. В подземном коридоре моряка нагнал Корнеев:
