Пешка в большой игре - Корецкий Данил Аркадьевич (книга жизни txt) 📗
Потому что, говоря отвлекающую фразу, он одновременно написал на листке бумаги: «Молчи, нас могут подслушивать».
Юркин жил в полувымышленном мире слежки, подслушивающих устройств, сексотов, засад и провокаций. Он давно дружил с иностранными коллегами, часто выезжал за рубеж еще в те времена, когда это считалось экзотикой, а потому и наблюдения, и засады, и скрытые микрофоны, и сексоты иногда материализовывались в реальной части его мира. К тому же западные газетчики, поднаторевшие на темах политического, промышленного и частного шпионажа, дали ему немало практических советов и полезных рекомендаций.
Одним словом, выслушав Каймакова, Юркин почувствовал себя как рыба в воде. Приложив палец к губам, он осторожно подошел к сейфу и, покопавшись в заваленном центнерами бумаг стальном чреве, извлек двадцатипятисантиметровый пластмассовый цилиндр с блестящей рамкой антенны на конце.
Затем, болтая разную чепуху, он поднес антенну к Каймакову и принялся водить вокруг него: вдоль каждой руки – от обшлага рукава до плечевого шва, вдоль груди – от шеи до пояса и обратно. Когда он начал обследовать спину, на скошенном торце прибора зажглась красная неоновая лампочка. Юркин замолчал, и красный огонек погас, зато зажегся желтый.
– Я еще не обедал, пойдем сходим в столовую, – сказал он, и вновь вспыхнула красная лампочка. – Только разденься, а то сидишь, как ходок у Ленина... Они вышли в коридор. Юркин выглядел явно возбужденным.
– Старик, у тебя в воротнике «клоп»! Скорее всего микрофон-передатчик, включается на голос! Я видел такие у немцев и в Штатах. Радиус у него небольшой, так что за тобой должна везде следовать машина. Ты не замечал слежки?
– Нет. – Обалдевший Каймаков качнул головой и тут же вспомнил: – Какая-то «шестерка» всю ночь под домом стояла! И до этого замечал... Когда к Клыку ходил – серая «Волга»... Или мне уже мерещится?
– Они меняют машины. Тасуют, как карты. Но при долгой слежке повторяются: колода-то у них не бесконечная...
– Кто «они»?! – Каймаков никак не мог поверить, что жизнь вокруг пронизана щупальцами враждебных ему сил.
– Не знаю, старик. Надо подумать, со знающими людьми посоветоваться.
Каймаков чувствовал, что попал в капкан. Бедная, неудачливая, но проживаемая им по собственному усмотрению жизнь превратилась в слепок с крутого американского триллера. И он в полной мере понял, что ощущает преследуемая неведомыми злоумышленниками жертва.
– Что же делать?
– Тоже не знаю. Надо думать.
– Давай сейчас выбросим эту пакость!
Газетчик хмыкнул.
– Во-первых, она стоит больших денег. Зачем же нам ее выбрасывать? Во-вторых, они сразу насторожатся. И в-третьих, если им надо тебя слушать, они поставят новую, более хитрую штучку. Или будут пользоваться лазерным звукоснимателем, остронаправленным микрофоном, чем-то еще... Думаю, «клопы» засажены у тебя дома и на работе.
Юркин рассмеялся.
– Ну, молодцы! Вот тебе права человека в эпоху перестройки! Ну и раздую я всю эту историю!
«Тебе хорошо истории раздувать, – с неприязнью подумал Каймаков. – А как мне из них вылазить?»
– Что же делать? – повторил он.
Вопрос был адресован к самому себе. Милиция? Обращение в тридцать второе отделение сразу после покушения показало, насколько результативна их деятельность. Что ему сделали? Да ничего, «дипломат» поцарапали – и все дела. Покушение, слежка... Попробуй объясни это поддатому сержанту с лицом пройдохи! Ну направят к психиатру... Точно, этим и кончится, недаром его лишили вещественных доказательств. Но как это сделали? Когда? Кто? Клык и Седой заверили в непричастности ко всему этому своих людей. Кому жаловаться на засаженный в воротник радиомикрофон? В безопасность, как там она сейчас называется? Но он не засекреченный атомщик, не главный конструктор, не директор оборонного завода! А сам по себе микрофон... Сейчас все ввозить из-за бугра можно! Друзья? Коротышка Вовчик да Димка Левин – чем они помогут...
– Что же делать? – в третий раз повторил он.
– Я придумал одну штуку, – сказал Юркин. – У меня есть приятель, бывший милиционер, подполковник, сейчас он директор крупного охранносыскного агентства. Солидная фирма, всяких полуграмотных кустарей он не берет
– только спецов высшего уровня – отставников из «девятки», «Альфы», по секрету скажу, и действующие у него подрабатывают... Давай с ним переговорим!
– А деньги? Там же небось нужно сотни тысяч отстегивать...
– Это верно, старик. Капиталистический принцип – за качество надо платить. Но ты-то человек не бедный... – Юркин многозначительно подмигнул.
– С каких грабежей? Сто штук зарплаты да двадцать премия раз в квартал. И то последнее время не дают.
– А знаешь, сколько твой «клоп» стоит, который ты выбросить хотел? Не меньше десяти тысяч.
Газетчик сделал паузу.
– Долларов!
Выражение лица собеседника заставило его рассмеяться.
– Так что еще сдачу получишь!
После того как Юркин сходил договориться насчет машины, они вошли в кабинет. Старое, купленное еще в восемьдесят восьмом году, пальто Каймакова скомканным лежало в кресле.
– Сейчас обеды уже не те, – обращаясь к пальто, сказал Юркин. – Раньше и соленые помидорчики, и взбитые сливки, и мороженое... А весь обед – около рубля!
– Это вы зажрались. И сейчас у вас качество еды и цены не сравнить с теми, что вокруг, – ответил Даимаков. Он почувствовал поддержку, появилась какая-то перспектива выбраться из зловещей круговерти, а потому настроение улучшилось.
– Значит, так, сейчас вместе идем к редактору, – сказал Юркин каймаковскому пальто. – Нажмем, чтобы сразу поставил в номер. Но имей в виду: мужик нудный, будет читать, править, думать, расспрашивать. Часа на два...
– Мне спешить некуда. Только на работу позвоню.
Очередная бригада наружного наблюдения слушала разговор в серой «Волге», стоявшей за сотню метров от редакционного подъезда. Именно из этой машины вели за Кислым наблюдение Якимов и Васильев несколько дней назад. Теперь один из них мертв, другой понижен в должности. Дурное предзнаменование для тех, кто их сменил.
– Слышал? Долго будут мудохаться, – сказал старший. – Доставай термос и бутерброды.
Серая «Волга» принадлежала одиннадцатому отделу, но внешне ничем не отличалась от той, из которой накануне вели наблюдение сотрудники оперативного отдела ГРУ.
Юркин был прав: бесконечных колод не бывает. К тому же требования к машинам одинаковые – отечественной марки, наиболее распространенного, неброского цвета.
Да и внутри отличий насчитывалось немного: разве что рация настроена на другую волну, кофе различной крепости да колбаса в бутербродах неодинакова. Мало чем различались и наблюдатели: одинаковый анкетный подбор, стандартная система подготовки и недостатки, свойственные людям и делающие их самым ненадежным звеном любой, даже тщательно отработанной системы.
Клюнув на нехитрый финт Юркина, бригада приступила к обеду и не заметила, что Кислый покинул редакцию.
Юркин провел его через подвал и вывел из соседнего подъезда, возле которого их уже ждал автомобиль выездной фотобригады.
Охранно-сыскное агентство «Инсек» располагалось среди унылых производственных кварталов, обрамляющих Волгоградский проспект. Если плодящиеся как грибы после дождя частные конторы подобного рода занимают обычно перестроенный подвал или арендуют несколько наспех отремонтированных комнат, то «Инсеку» принадлежало приземистое семиэтажное здание, растянувшееся на половину квартала.
Автостоянка была заполнена иномарками. Юркин показал на неброский автомобиль темносинего цвета.
– Это директорский. «СААБ-9600». Самая престижная машина года. И самая дорогая: безопасность, скорость, комфорт. Современные нувориши ее не берут – им подавай суперэффектные тачки, все эти «мерсы», джипы, «Линкольны»... А здесь – высший класс и вместе с тем скромность. Все тщательно продумано и показывает уровень...
Между стоянкой и входом прогуливался молодой крепыш в камуфляжной форме. Еще двое стояли на дверях.
