Звериный круг - Щупов Андрей Олегович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Самое ужасное заключалось в том, что он знал, как отсюда бежать. Знал, но сам уже ни на что не надеялся. Короткие кривые ножки, конечно, не спасли бы его от сторожевых псов. Валентину же он напрямую предложил спасение. Решетка маленького оконца крепилась металлическими скобами, и одну за другой карлик выдернул их из соснового бруса. Для него это оказалось не сложнее, чем вытянуть щипцами с десяток гвоздей.
— Уходи. — Он поглядел на Валентина водянистыми глазами. — Сегодня же уходи.
В течение нескольких минут он изложил сокамернику весь свой нехитрый план.
Слушая его, Валентин верил и не верил. Он был осведомлен, что нередко таким образом начальство освобождалось от прытких зэков. Прыжок на проволоку, выстрел в спину — и никаких проблем. Весь его опыт подсказывал, что это западня, и все же в конце концов карлик его убедил. Валентин сдался. Отсюда и впрямь можно было бежать, и оставалось только догадываться, какие таинственные коловращения произошли в голове мрачноватого человечка и чем же сопротивление жертвы сумело так расположить к себе.
Они даже не стали дожидаться вечера. Это был самый отчаянный и скоропалительный план в жизни Валентина. Надзиратель явился на первый же зов карлика. Последний безыскусно пытался сыграть роль больного. От волнения Валентин не разобрал, что именно кричит его компаньон. Надзирателя же он сразу узнал. Круглое решительное лицо, неприятный цепляющий взгляд, крепкая фигура спортсмена. Вопреки уставу, «дубак» вошел в камеру без сопровождающего. Устав на то и устав, чтобы его нарушать. Кроме того, карлик числился «своим», а Валентина после изнурительных дней «опускания» перестали брать в расчет.
Подобное небрежение сослужило скверную службу надзирателю. Стоило ему склониться над причитающим карликом, как Валентин прыгнул солдату на плечи. Ни один нормальный человек не выдержал бы подобной атаки. Более семидесяти килограммов с высоты да на хребтину… Сунувшись вперед, охранник ударился лбом о деревянную поперечину и все же, уцепившись пальцами за край нар, успел развернуться. Не доверяя ослабевшим рукам, Валентин ударил его коленом в грудь, и еще раз, заставив с хрипом повалиться на пол. Карлик, успевший сесть и оглядеться, молча кивнул на окно. По-прежнему играла музыка, никто не включал сирены и не спешил с криками к открытой камере. Впрочем, этой дорогой Валентин уходить не собирался. Они располагались на втором этаже, и внизу ему пришлось бы миновать караулку с отдыхающей охраной, проходную с дежурным.
Завладев пистолетом охранника, он проверил обойму. Это была самая важная часть плана. Без оружия покидать камеру не имело смысла.
— Следи за «попкой» на вышке, — шепнул карлик. — Обычно он кемарит, но если нет, считай, тебе хана.
Как говорится, утешил. На прощание.
— В лесу сразу начинай подбирать полиэтиленовые пакеты, тряпки. Без них замерзнешь в воде уже через час.
Благодарно кивнув, Валентин вынул из рамы решетку, осторожно прислонил к стене. Высунув голову, прошелся оценивающим взглядом по рядам колючки. Забор с проволокой находился на расстоянии трех-четырех шагов от здания. Он от души понадеялся на крепость преграды. Прыгнуть предстояло прямо на проволоку.
Покосившись в сторону вышки, он облегченно вздохнул. Солнце загнало «попку» в спасительную тень. Выключенный прожектор тусклым глазом наблюдал за жизнедеятельностью крохотного лагеря. Верятно, для вохры это действительно было курортом. Тишина, ягоды, грибы… Трое или четверо заключенных не в состоянии были испортить настроения. Охрана загорала на заднем дворике, резалась в карты, убегала в соседнюю деревеньку за самогонкой. Жизнь текла лениво и размеренно.
Выбравшись из окна, Валентин прыгнул. Пролетев по воздуху, вонзился каблуками в скрежетнувшую проволоку. Одна из прибитых под углом балок с хрустом переломилась, но, в свою очередь, проволока самортизировала. Батут из металлических колючек — амортизатор для сумасшедших Она смягчила падение, и через секунду Валентин уже летел к земле по ту сторону забора. Один из башмаков ему не удалось отцепить от колючек, Валентина грубо развернуло, и он рухнул на спину. Однако времени на оханье не оставалось. Вскочив, он побежал так быстро, как только мог. В висках болезненно запульсировало, тысячи иголочек вонзились в легкие и сердце. Место, куда он приземлился, было худшим из препятствий.
Десятиметровая простреливаемая зона меж двух заборов, по которой постоянно бегало с пяток овчарок. Он и сейчас боковым зрением заметил, что откуда-то сбоку встрепенувшимся комком к нему метнулся один из здешних волкодавов. А где один, там и все прочие. В резвости он, разумеется, им уступал. Для того и понадобился пистолет. Пугануть «попку», не подпустить к горлу собак. Даже если основная часть своры окажется на дальнем конце периметра, это даст лишь крошечную фору. А дальше придется отбиваться — ногами, руками, зубами…
До забора он все-таки добежал. С разбега подпрыгнул и уцепился за деревянные зубцы. Пальцы подвели его. Заработав несколько заноз, он сорвался.
Слишком высоко… Секунды, подаренные судьбой, иссякали. Прыгать второй раз не имело смысла. Повернувшись, он упал на колено и выдернул из-за пояса пистолет.
Огромный паленой расцветки пес стремительно приближался. А чуть дальше мелькали оскаленные пасти его мохнатых коллег. Валентин заставил себя сосредоточиться.
Мушка и мчащийся зверь — ничего больше!.. На открытом воздухе выстрел прозвучал негромко. Всего-навсего безобидная детская хлопушка. Но эта хлопушка имела способность жалить. Собака с визгом отпрыгнула и закрутилась на земле. Не переводя дыхания, Валентин выстрелил еще трижды. Двух овчарок он сумел зацепить, остальные отбежали в сторону. Вид поскуливающих собратьев если не напугал, то по крайней мере поколебал их решимость. Теперь они избрали иную тактику, приближаясь к беглецу с двух сторон, прижав уши, захлебываясь от злобного лая. Валентин бросил взор на вышку. Так и есть. Выстрелы и лай разбудили часового. Что-то крича, он суетливо сдергивал с плеча автомат.
Выстрелив в его сторону, Валентин принудил охранника юркнуть за деревянный бортик. Сирена еще не ревела — и на том спасибо. Псы скалили желтые клыки, подбадривали друг дружку бесноватым рыком.
С каждым мгновением они заводились все больше. Валентин чувствовал, что еще немного — и, преодолев страх, они набросятся на него. Ему хотелось сохранить патроны, но лезть на забор — значило подставить им спину.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Его выручил охранник. Высунувшись из укрытия, он молотнул вниз рассыпчатой очередью. Жухлая трава взметнулась у Валентина под ногами и перед оскаленными мордами псов. Вероятно, они знали, что это такое, потому что с резвостью отскочили назад. А Валентин уже сдергивал с себя рубаху. Счет шел даже не на секунды — на мгновения. То ли с перепугу, то ли от неопытности охранник все никак не мог в него попасть. Пули веером прошлись над головой, продырявив забор, снова ударили возле собак. Валентин уже держал рубаху в руках. Толкнувшись ногами, взмахнул ею, и ткань тотчас зацепилась за треугольные зубцы. Впиваясь пальцами в материю, словно по канату рванулся вверх. На двойной ряд проволоки он даже не обратил внимания. Спасение было рядом. Он уже переваливался телом на ту сторону, когда в левую ногу вцепился один из псов. Валентин вскрикнул от боли. Болтнув ногой, стряхнул овчарку. Проволока огнем обожгла грудь и шею, но он уже летел к земле. Жуткий рубикон был перейден.
Не жалея патронов, часовой продолжал садить по забору. На лицо Валентина сыпалась труха и щепки. Поднявшись, он побежал. Петляя, достиг кромки леса и под прикрытием первых деревьев задержался, чтобы куском брючины перемотать кровоточащую ногу.
Когда-то давным-давно, еще совсем в другой жизни, он участвовал в столичных марафонах. Без особого успеха, но тем не менее пробегал дистанцию до конца. Сейчас ему надлежало повторить давнее достижение. С располосованной грудью, с раненой ногой и саднящим сердцем. О силах, о спортивной форме говорить не приходилось, и все-таки было кое-что важное, существенно отличавшее его от того прежнего безмятежного студента. Он успел превратиться в зэка и бежал не ради участия или рекорда — он бежал ради спасения жизни.
