Красный Герцог (СИ) - Хохлов Владислав (книги онлайн полные .TXT, .FB2) 📗
— Почему я? — остановил его Генрих. Этот вопрос мучил его уже не первый день. Он родился в его голове еще тогда, когда вместе с Вольфангом они отправились в лес. В последнее время, страшные вещи происходили вокруг него, погружая его в пучины неприятностей и бед.
— Я слышал, что один из офицеров покончил с собой, а еда была приготовлена еще вчерашним вечером. Учитывая, что есть одна лишняя порция, она попросту испортится. — Повар смотрел на Генриха слегка тоскливым взглядом. Генрих понимал его, они, как люди, которые защищены от сражений, не смогли сбежать от битв — теперь смерть была рядом, прямо за углом.
— Как так получилось? Вы стали поварами, вместо того, чтобы быть солдатами. — Генрих был удивлен, повара сильно отличались от остальных. Он даже начал жалеть, что не мог оказаться на их месте.
— Мы здесь не по собственному желанию — каждый из нас сделал облажал. Лично я потерял своё ружьё, и, один офицер сказал что-то на подобии: «потерял оружие — потерял и жизнь», отправил меня туда, где будет больше проку. Тут я доказал, что здесь мне место. Если поваром ты ни на что не способен, тебя опять забирают.
Слушая слова своего собеседника, часть об оружии напомнила Генриху поведение и мысли Манфрэда. Поняв, что дальше от поваров идут сапёры, Генрих начал сожалеть тяжелому пути и труду этих людей. Его собеседник удалился обратно на кухню. Ушедший смеялся с другими поварами, и они активно что-то обсуждали. Они были рады своему положению. «Нет» — подумал Генрих. Они были рады тому, что не одни в таком ужасном положении. Любая новая оплошность отправила бы их в более ужасное место. Заложники своих ошибок и неудач, держались вместе единым коллективом, помогая друг другу. Именно такая сплоченность должна быть у настоящих солдат.
Офицерская еда была неописуемо приятной. По сравнению с остальным, что Генрих пробовал будучи в лагере или в Администрации. Он ощущал, что все солдаты будто и не люди. С самого начала, с самого первого завтрака их будто готовили к тому, что их жизнь будет однообразной и ужасной. Ужасной во всём. Экономия и неуважение была только малой частью. Генрих слышал, что солдаты лишь «пешки войны», но никак не мог по-настоящему познать эту фразу, пока не увидел могилы бывших солдат и то, как они жили в аду, который породил человек.
Тревожные мысли, что кружили в голове юноши, сделали утренний приём пищи не таким приятным, как хотелось бы. Закончив свой завтрак, Генрих отнёс поднос обратно поварам. Выходя из столовой, его охватили противоречивые мысли: радость и грусть за других людей. Мысль, что ничем он не сможет им помочь, завершила дальнейшие раздумья.
Генриху удалось увидеть одно из редчайших явлений в его жизни: огненный шар ближайшей звезды поднимался над горизонтом, выглядывая своим ликом из-за дальних лесных массивов. Рассвет был обычным явлением для многих людей, но уделял ему особое внимание. Это природное явление всегда было тем, что помогает его семье жить и всегда радоваться новому дню. Именно при свете солнца струилась жизнь сильным потоком и дома, и в огороде. Первые лучи солнца ласкали и согревали лицо, наполняли сознание спокойствием.
Первый день нового жизненного этапа стоило сдвигать с мертвой точки. Закончив период размышлений и прогулок, Генрих отправился к кабинету офицера «зло». Ему стоило бы узнать его имя, ведь называть его «офицером зло», как-то по-детски нелепо. Какое бы ни было у него имя, оно, скорее всего, подошло бы гораздо меньше, чем, то, как назвали его подчинённые. Именно своими действиями он и заслуживает такого имени.
Стуча в дверь офицера, Генрих был готов ко всему. Уже несколько дней к ряду, он был наготове каждую минуту к самому худшему из возможного, и это его сильно выматывало. Чем дольше шло ожидание открытия двери, тем более безразличным было отношение ко всему происходящему. Дверь распахнулась, и за порогом стоял офицер. Безжизненным взглядом он насквозь сверлил Генриха. Окончательно проснувшись, он нарисовал улыбку на лице.
— Генрих! входи!
Приглашенный юноша вошел в кабинет офицера — помещение, где в последние два дня он был чаще, чем в собственном бараке. Усевшись на стуле, Генрих ожидал любого исхода, но больше всего он надеялся, что его муки будут компенсированы. Офицер, что принял у себя гостя, сел напротив него и приготовился к продолжительной беседе с человеком, которого он начал считать личным слугой.
— Я рад, что ты пришел. Наша операция прошла успешно. Остальное тебе понравятся, обещаю. Ты будешь новым офицером! — Хозяин дома закончил свою речь, ожидая запоминающуюся, увлекательную реакцию.
Эти слова мгновенно оказали влияние на Генриха: глаза расширились, брови поднялись, сердце начало биться быстрее и сильнее, что было слышно даже офицеру. Хоть он и ожидал такого исхода, когда не раз слышал о помощи в карьере, благодаря письму с Администрации, эта новость всё же попала в самое сердце.
— Что?.. — единственное слово, которое Генрих смог сказать.
— Да, учитывая, что Манфрэда не стало, а ты вернулся с боевой операции с рекомендацией от офицера в руках, а заодно получишь и мою рекомендацию, то ты точно сможешь занять место нового командира. Просто жди, тебя позовут, когда будет надо. А пока, свободен.
Офицер проводил Генриха к выходу на улицу. «Неужели этот момент настал? Неужели я чего-то могу достигнуть?» — думал Генрих. Мысли о том, что он может стать офицером, радовали его.
Возможно, начинается новый этап жизни Генриха. В появившееся свободное время, он гулял по лагерю и размышлял, что будет делать, будучи офицером. Заполучив такую власть раньше, он бы пытался всеми силами спасти отца. Генрих хотел заполучить её ещё с самого начала, когда он только прибыл в лагерь. Но сейчас все было бесполезно, и было с самого начала, ибо его отец был мёртв. «Я должен найти его могилу» — к такой мысли пришел Генрих. Глубоко в душе, будучи все же наивным, он надеялся, что слова Манфрэда были ложью.
Время шло, Генриха всё никак не вызывали. Он даже не мог найти Вольфа — его барак был пуст. Имея свободное от занятий время, он решил пройтись до места, где началось его преступление. Спустя десять минут, он достиг чёрного ящика, стоящего у деревянного забора. Именно здесь, вчера, он взял единственный патрон. Он даже и не подумал, что стал частью одной из старых и обыденных мыслей, что преступники всегда возвращаются на места преступлений. Действительно, они рассуждают о многих вещах: сейчас «убийца» думал о том, какие могли быть ещё варианты развития событий прошлой ночи. Невозможная удача явилась к нему, когда забили тревогу. «Кто вторгся в наш лагерь? Может, это он забрал книгу?» — Генрих пытался найти в своей голове ответы на эти загадочные вопросы. Никто не мог знать о дневнике в желтой обложке, но он всё же исчез. Возможно, этот вопрос навсегда останется без ответа.
Вернувшись в Керхёф, Генрих ловил на себе осуждающие взгляды со стороны проходящих мимо. Случайно встретившись с солдатами, что вчера несли и охраняли его, он видел их пристальные взгляды, полные отвращения и презрения. Они не верили всему, что произошло в кабинете офицера, но были вынуждены оставить свои мнения при себе. Генриху не нравилось такое поведение, он не хотел получить неожиданный удар в спину, как случилось с Манфрэдом. Ему даже казалось, что стоит подойти к ним и решить все вопросы раз и навсегда, чтобы заручиться их поддержкой в будущем. Медленно поворачиваясь к своим наблюдателям и уставившись на них, Генрих решил с ними поговорить. Чем ближе он подходил к солдатам, тем четче мог видеть картину, застывшую на их лицах. С каждым шагом в их глазах росло напряжение. Они боялись его, как многие боялись Манфрэда и офицера «зло». Этот страх сильно раздражал. В какой-то момент перед Генрихом возник незнакомый ему солдат.
— Тебя вызывают, Генрих.
— Откуда ты меня знаешь? — Генриху неприятным то, что собеседник его знает, а он собеседника — нет.
— Мне сказали искать человека без оружия. Ты тут такой один.
