Последний солдат президента - Черкасов Дмитрий (полные книги txt) 📗

— Мало времени остается, — проквакала Курносикова.

— Я еще денег не получил, — напомнил корыстолюбивый «Железный Гомосек». — Будут деньги — будут и материалы.

Правая координаторша засопела.

— Получишь ты свои деньги… И приготовься к думской кампании. На фоне чеченского кризиса мы должны выступить крайне успешно. Не зря Егор Тимурыч подтянул Адамыча.

— Я не буду о нем писать, — сухо сказал Гильбович, — не забывай, что у меня имидж патриотически настроенного журналиста. А Адамыч не скрывает своей любви к чеченам.

— Ну и не надо! — надулась Курносикова. — Руслан напишет. Он за интервью с Адамычем деньги и получит…

Гильбович минуту подумал. Пеньков опять перехватывал у него из-под носа выгодный заказ. Но Женечка не представлял себе, как можно поместить откровения Адамыча на страницы патриотической прессы. За интервью с главным «правозащитником» независимой Ичкерии ему скорее всего настучали бы по морде. И в номер статья так и так не попала бы.

— Пускай… Пеньков — он и в Африке Пеньков, — решился Железный Гомосек, — его все равно мало кто слушает. Как Галина сдохла, так он свои возможности растерял. Только деньги зря потратите.

— Но насчет твоих материалов мы договорились?

— Я же сказал — меня волнуют наличные.

— Будут тебе наличные, не беспокойся. Анатолий Борисыч уже выделил. Со дня на день в Питер придут.

— Мне еще людей кормить, — Гильбович обвел взглядом обшарпанные стены комнатки, которую приспособил под свои офис.

— Много?

— Трое помощников плюс разовые поручения…

Год назад «великий экономист» Женечка зарегистрировал общественную организацию с громким названием «Центр Стратегического Прогноза» и собрал под свое крыло кучку косивших под «продвинутую интеллигенцию» недоумков. Недоумки раз в месяц выдавали на-гора дикие по содержанию и страшные с точки зрения грамматики общеполитические статьи, которые Гильбович рассовывал по различным малобюджетным изданиям. Прибыль, естественно, шла в карман основателю «ЦСП».

Еще у Железного Гомосека была идея подмять под себя рынок внутригородской информации, но эти позиции плотно занял некий Константин Андреев со своим «Агентством репортерских исследований» и Гильбовичу пришлось временно отступить. Андреев имел связи в городской администрации, якшался со всеми мало-мальски известными людьми и сдаваться без боя не собирался.

Женечка отложил дележ местного информационного рынка на потом.

— Переходите под нас, — предложила Курносикова, — дадим помещение, положим оклады.

— А после выборов в Думу что? Не, я лучше независимым буду… Вдруг пятипроцентный барьер не перейдете.

— Перейдем, — безапелляционно заявила толстуха, — такие бабки вложены… Вот увидишь. Кстати, ты в Минск не собираешься в ближайшее время?

— Не…

— Жалко. А то нам репортажики оттуда понадобились.

— А че туда ехать? — не понял Гильбович. — Давай тему, сделаем.

— Надо что-нибудь нестандартное, — протянула координаторша СПС. — Разговоры про режим или про КГБ уже поднадоели.

— Можно про зажим предпринимательства, — предложил Женечка. — Проведем сравнительный анализ уровней жизни при Луке и при Шушкевиче, сделаем выводы. Луку мочить просто… «Как только я взялся за яйца, исчезло мясо…» — Гильбович с усмешкой процитировал сказанную Президентом Беларуси в запале фразу, — пустим заголовком. Пипл это любит. Если надо серию репортажей, окрестим подборочку «Волшебными яйцами Лукашенко». Рисунки подберем соответствующие, что-нибудь в стиле Хоттабыча.

Курносикова хихикнула.

— Хорошая мысль… Я поговорю наверху. Думаю, дадут добро… Но только надо немного фактуры.

— У меня есть несколько номеров «Народной доли». Там фактуры до задницы.

— «Доля» не пойдет, — толстуха решительно помотала головой и икнула, — ей в Беларуси не очень-то верят. А у нас вообще не знают. Лучше подшивку «Комсомольца Москвы» полистай. И не забывай, что расчет должен быть на нашего читателя. Скоро Беня с Лукой собираются договор подмахивать, так что надо поторопиться.

— Можно «Свободные новости» еще посмотреть, — задумался Гильбович. — Они, правда, стоят на центристских позициях, прямых выпадов против Луки не допускают, но все же… Или «Новинки» [28].

— «Новинки» не надо, — скривилась Курносикова.

— Почему?

— Там главный редактор — сволочь.

— С чего ты взяла?

— Я знаю. — Толстуха насупилась, сразу став похожей на обожравшуюся жабу, в пруд к которой кто-то выплеснул полведра ядовитых химикатов.

— Так просвети. — Железный Гомосек сцепил на пузе шаловливые ручонки.

— Они нам демонстрацию сорвали…

— Кому это «вам»?

— СПС.

— А я и не знал, — удивился Женечка, — что в Беларуси есть ваше отделение.

— Мы только организовываемся, — пояснила Курносикова, тяжело вздохнув. — И с самого начала — подлянка.

— От «Новинок»?

— Ага… Ребята решили провести первое шествие, договорились с представителями БНФ, все подготовили. А редактор «Новинок» откуда-то про это узнал. И явился, скотина, за десять минут до начала демонстрации. Причем не просто так, для освещения события, а с целью нагадить…

— Судя по твоему недовольству, ему это удалось.

— Еще как! — Толстуха покраснела. — Приволок с собой пять бутылок портвейна и плакат. Портвейн ребятам молодым роздал, им же плакат сунул, типа, пронести нужно.

— И чо на плакате?

— «„Новинки“ — спонсор демонстрации!» — горестно выдохнула лидер «правых». — Представляешь?

Гильбович хихикнул.

— И чо дальше?

— Молодые не сообразили, что это подстава, плакат схватили и в первом ряду встали. Через сто метров — ОМОН. — Курносикова сложила пухлые губки в сердечко. — Слово за слово, началась драка… А там и телерепортеры подъехали. На следующий день эти придурки с плакатом от «Новинок» во всех новостях фигурировали…

— Кстати, о драке, — нахмурился Железный Гомосек. — Что с Русланом произошло? Я слышал, он в больнице лежал… Вроде с кем-то что-то не поделил. Ты не в курсе?

— А-а! — Курносикова потеребила недоразвитую грудь, ничуть не стесняясь присутствия Женечки. Ей было известно, что Гильбович совсем не обращает внимания на женщин, зато с самозабвением отдается одного с ним пола партнерам. — Есть один урод. Из бандитов. То ли бывший, то ли нынешний… Сейчас журналистом работает. Не помню в каком издании. Ну вот, он Пенькова отметелил.

— За что?

— Я точно не знаю. Вроде просто так.

— Просто так не бывает, — не поверил Гильбович, которого самого несколько раз хорошо дубасили коллеги. — Небось приставать к этому бандиту начал.

— Не в курсе. Это проблемы Русика.

— А фамилия этого бандита, случаем, не Чернов?

— Да не знаю я! Позвони Пенькову, сам спроси…

— Не буду я ему звонить, — обиделся Гильбович. — Много чести! Он материал про Красноярский алюминий у меня перехватил.

— Про Быкова?

— Угу…

— На него тоже заказ есть, — вспомнила Курносикова, — и платят хорошо.

— Сколько?

— Надо у Чубайсенко спросить. От него заказ.

— Рыжий в Москве, — опечалился Гильбович, у которого не было выхода в столь высокие сферы.

— Я узнаю, — пообещала толстуха. — Немцович скоро в Питере будет, вот у него и спрошу.

— Только не тяни, — попросил Женечка, у которого появился шанс хорошо выступить перед «главным приватизатором» страны по кличке «Ржавый Толик».

Такой шанс ни в коем случае нельзя было упустить.

Из криков террористов было понятно, что они уверены в присутствии на базе диверсионной группы и что группа, по их мнению, состоит из англоязычных товарищей.

Но сие Владу и без них было известно.

Попсиховав с полчаса и даже не заглянув в боковые коридоры, они убыли, унося мертвые тела.

«А нервишки-то у них не очень, — удовлетворенно констатировал биолог, — чувствуется гормональное воздействие… Немудрено. Я ж им сверхдозы вкатил посредством салатиков. Дас ист зер гут [29]. И стероидная агрессия всегда имеет пролонгированный характер. Ребятки заряжены еще минимум на трое суток. А в параллель с нервическим состоянием гормоны слегка притупляют бдительность. Хотя и увеличивают выносливость и физические возможности. Но ненамного. К тому же тут имеет место некоторый дуализм: сила силой, а энергии расходуется больше, чем в обычном состоянии… Судя по бессмысленности криков и шума, основной состав группы набрали с миру по нитке. Пушечное мясо. Это логично. Пять-семь человек занимаются ракетами, остальные используются для охраны периметров и в качестве дешевой рабочей силы. Если и дальше следовать логике, то костяк группы состоит из поляков и прибалтов. Они наиболее прагматичны и менее подвержены эмоциям… Однако возможны и иные варианты. Как ни крути, мы в Беларуси. Значит, наиболее заинтересованная сторона — сами бульбаши. Вернее, кто-то из оппозиции. Это элементарно. Сдать всю страну в аренду на современном этапе международных отношений не выйдет. И аннексировать Беларусь тоже не получится. Так или иначе требуется наместник с широкими полномочиями. И обязательно — свой, местечковый… Беларусь заокеанского назначенца не примут, это вам не Латвия с Литвой. У братьев славян хоть и не все в порядке с башкой, но чувства национального самосознания еще остались. Своего они стерпят, америкоса или канадца — нет. То же касается и любого европейца… — Рокотов пролез сквозь круглый вентиляционный колодец в темное вытянутое помещение и спрыгнул на пол. — Так, и что у нас здесь? Ящики, коробки, какие-то свертки… Судя по запаху, нечто строительное или бытовое. А зачем? Видимо, на всякий случай. Да-а, подготовились эти придурки на славу. Все предусмотрели. Кроме меня, разумеется…»