Ракетчик - Козлов Константин (читать книги регистрация .txt) 📗
— Одевайте жмуриков в робу, — скомандовал главарь. — Пошевеливайтесь!
Перепуганные подельники начали натягивать одежду на успевшие окоченеть тела.
— Скидывай их в лодку, — распорядился Седой.
Циркач и Шнорхель перевалили трупы через бортик. Тела со стуком падали на дно. Седой наклонился над только что убитым им человеком. Расшнуровал ботинки, натянул на одну ногу сапог, второй бросил в лодку. Потом приложил к обмякшему телу автомат, просунул большой палец босой ноги убитого в скобу спускового крючка. Довольный, обернувшись к компаньонам, спросил:
— Ну и что, по-вашему, тут произошло?
До тех наконец-то дошло. Улыбающийся Шнорхель понимающе кивнул:
— Зеки постреляли друг друга, а последний кончил себя.
— Типа того. Давай сюда заточку.
— Зачем?
— Один-то бугай ей порешенный! Надо, чтоб она в лодке была, когда их найдут.
Шнорхель согласился. Седой положил в лодку начатую бутылку, несколько пустых банок от консервов, отошел на несколько шагов и, прищурив один глаз, осмотрел картину инсценированного побоиша. Потом велел Шнорхелю передвинуть тела в более, как ему казалось, естественное положение. Удовлетворенный увиденным, Седой довольно причмокнул губами. Для полноты картины он бросил в лодку канистру с бензином.
— Думаю, сойдет. Пока найдут, тут еще птицы поработают, так что установить кто есть кто будет невозможно. Как номера на робах проверят, так и нас искать перестанут.
Запустив движок, Седой направил лодку с убитыми в сторону выхода из бухты. Провожая взглядом корабль мертвецов, Циркач вспомнил, что именно так викинги хоронили своих усопших.
— Ну и славно. Собираем манатки и наводим порядок. Теперь мы богатые туристы из деловых. Через неделю отсюда уйдем, пока еще кто не явился. Тут недалеко маяк есть. Там и остановимся. Я думаю, дня за четыре дойдем. А там, пока маяк исправен, никто и не сунется его проверять. Обычно народу там немного, с нашим арсеналом, что от этих вояк остался, вмиг управимся.
Глава 21.
УДАР «АКИНАКА».
Во сне Давыдов спал. Просыпаться совсем не хотелось. Но училищный капитан Жилинский настойчиво тряс его за плечо. Нужно было вставать и ехать разгребать занесенные снегом железнодорожные пути. В степи под Харьковом из-за снежных заносов остановились пассажирские поезда, и курсанты всех городских военных училищ были брошены на ликвидацию последствий стихийного бедствия. Давыдов отбрыкивался, пытаясь объяснить, что во-первых — он уже не курсант, а капитан, а во-вторых — сейчас весна и никакого снега в помине нет. Взводный не сдавался и принялся лупить его по щекам. Давыдов замотал головой и проснулся. С трудом продрал глаза. Все тело болело, будто накануне его здорово отколотили.
— Горазд ты дрыхнуть. Светает уже.
Анатолий откинул брезент и высунул голову наружу. Погода менялась, ветер разгонял рваные тучи. Над озером, обещая ветреный день, тянулась широкая багровая полоса. Давыдов выполз из шалаша и, охнув, выпрямился. Все тело ломило. Купание не прошло даром.
— Как ты думаешь, в такую погоду летают? — обратился он к Алексею.
— Если облака еще малость разгонит, можно лететь.
— Пойду на скалу огонь жечь.
— Сиди уж, и так найдут. Ты еле живой, еще свалишься по дороге.
— Пойду, — упрямо повторил Давыдов. — Самолет с переката сбросило, теперь им искать сложнее будет.
— Сверху его все равно видно. Лодку под водой находят, а тут такая куча железа у самого берега. А огонь можно и здесь развести.
— Ты здесь жги, а я выше поднимусь. Если что, щелкни питанием на любом из пеналов, я возьму с собой прибор, на нем сразу лампочка загорится и зуммер сработает, я сразу к тебе спущусь.
— Ладно, валяй, — согласился Лебедев. Давыдов побрел к утесу, по пути собирая обсушенные ветром ветки и хворост. Наклоняться было трудно. В голове шумело. Бросало то в жар, то в холод, по телу катились капли пота. Болело горло, кружилась голова. Через каждые двадцать метров Анатолий останавливался, чтобы отдышаться. «Не иначе простыл», — мелькнула мысль. Вдобавок ко всему начался сухой кашель. «Точно простыл. Не везет. Надо терпеть, скоро здесь будут спасатели, вот тогда можно болеть, а пока нужно держаться. Только бы не воспаление, будут пенициллин колоть, хрен в отпуск уедешь». Анатолий то и дело останавливался, чтобы передохнуть и откашляться. Охапка хвороста казалась непосильной ношей. Лямка прибора резала сбитое плечо. ТТ в кармане куртки казался пудовой гирей. Медленно переставляя ноги, Давыдов упрямо взбирался к вершине.
Двуногий был болен, от него пахло болезнью, он был слаб и еле двигался. Но нападать на него все же опасно, разумнее подождать, пока он умрет. Второй двуногий тоже был болен, но он все время сидел возле ящиков, которые пахли страшно. Косолапый потянул носом и припал к земле. Первый двуногий неуклюже взбирался на холм, зачем-то подбирая ветки. Наконец он поднялся на вершину и зажег там костер. Медведь подобрался поближе и затаился в невысоком кустарнике. Он решил ждать. Двуногий выдержит недолго, еще несколько дней, и у него совсем не останется сил. Тогда он перестанет быть опасным и превратится в легкую добычу. Медведь уложил лобастую голову на передние лапы. Человек оставался на холме весь день. Начало вечереть. Костер то затухал, то разгорался с новой силой. Временами двуногий сидел неподвижно, а то вдруг начинал ползать на четвереньках в поисках топлива.
У костра Давыдов почувствовал себя лучше, но тепло его совсем разморило. Пробовал бороться со сном, но с каждой минутой это давалось все тяжелее и тяжелее. Подбросив новую партию дров, он привалился спиной к стволу одинокой сосны и отключился. Сновидений не было, мелькал какой-то сумбур, а иногда он просто проваливался в пустую темноту. Временами капитан вздрагивал и от этого просыпался. Тогда он осматривал горизонт и, подбросив в огонь хвороста, снова забывался в тяжелой дреме. Очнулся от сильного шума. Помотав пудовой головой, вытер слезящиеся глаза. Низко, почти над самой водой шел вертолет. Ходовые огни отражались в озерной воде, рождая на ней дрожащие цветные пятна. Давыдов облегченно вздохнул и лицом вниз повалился в прошлогоднюю хвою.
Очнулся от писка зуммера, это Алексей звал его вниз. На корпусе прибора горели все пять светодиодов. Видимо, летчик включил питание на всех пеналах. Анатолий сел, с неимоверным усилием вытащил прибор из-за спины и нажал кнопку приема управления — зуммер смолк. Давыдов встал на четвереньки и подобрался к краю площадки. Судя по всему, он недолго был в забытьи. Лопасти вертолета, стоявшего у самой кромки воды, еще не успели остановиться. От машины вверх по косогору к их палатке поднимались люди. Несколько человек вытащили из машины резиновую лодку и стали торопливо накачивать ее. Давыдов никак не мог понять, зачем они это делают. Всем распоряжался человек, стоящий у вертолета. Этот начальник сильно размахивал руками, отдавая какие-то распоряжения. Давыдов устало подумал, что ему вроде бы надо спуститься вниз, но сил на это уже не было. Оставалось одно: сидеть на месте, пока не вспомнят о его существовании. Двое под руки вели к вертолету Лебедева, тот что-то объяснял прилетевшим. Потом летчик протянул руку в направлении утеса, на котором сидел. Давыдов. Анатолий решил ждать, пока кто-нибудь придет и поможет ему спуститься. Тем временем люди, возившиеся с лодкой, спустили ее на воду и погребли к торчавшему из воды хвосту самолета. Лодка прошла вдоль корпуса машины, люди что-то сбрасывали в воду. Давыдов тупо наблюдал за их занятием. «Датчики, что ли, устанавливают? — лениво подумал он. — Зачем? И так все ясно, все доказательства на берегу, в „дипломате"». Между тем двое отделились от группы у вертолета и направились в его сторону. Миновав прибрежную полосу песка, они вошли в лес, и Давыдов потерял их из виду. Тем временем лодка вернулась к берегу. До сих пор спокойно стоявший у вертолета Лебедев вдруг побежал к лесу. Два человека легко нагнали летчика, сбили с ног и поволокли к машине. Анатолий вглядывался в сумерки, отсветы костра мешали разглядеть, что у них там происходит внизу. Кто-то из стоявших наклонился над телом летчика, и в его руке сверкнула молния электрического разряда. Лебедев дернулся и затих. Его подняли, поволокли к озеру и бросили в воду. «Какого черта? Они там что, с ума посходили?» Давыдов с ужасом начал понимать (он еще отказывался в это верить): на вертолете прибыли совсем не спасатели. Это были чистильщики. Из компании подложивших мину в самолет. Они прилетели, чтобы окончательно замести следы. Анатолий встал, и его сразу заметили на фоне костра. Чистильщики побежали к нему, вспыхивали белые огоньки выстрелов. Звуков выстрелов Давыдов не слышал, похоже, что их оружие было снабжено глушителями. Пригнувшись, он бросился вниз по противоположному склону. Спотыкаясь о корни, Анатолий напролом летел сквозь редкий кустарник в лес. По лицу хлестали колючие еловые лапы. Он то и дело падал, но тотчас вскакивал, заставляя себя бежать. На вершине утеса, где все еще пылал сигнальный огонь, появились двое. Оглядев окрестности, они пустились за Анатолием.
